Карл Густав Маннергейм. Мемуары - Маннергейм Карл Густав Эмиль - Страница 1

Карл Густав Фон Маннергейм

Мемуары

От издательства

Для наших отцов и дедов это был враг, воевавший против СССР. Для прадедов — опасный смутьян, возглавивший в Финляндии белое движение и изгнавший из страны большевиков. Для ещё более старшего поколения — военачальник, заслуживший высокие награды Российской империи. Для Севера Европы — символ национальной стойкости. Для самой Финляндии — регент, главнокомандующий, президент, борец за независимость.

Карл Густав Эмиль Маннергейм прожил долгую жизнь. Он родился 4 июня 1867 года, а скончался 27 января 1951 года. Из 83 прожитых им лет почти семьдесят был военным. Как пишет сам Маннергейм: «Мне исполнилось 15 лет, когда в 1882 году я поступил в кадетский корпус Финляндии. Я был первым из трёх поколений Маннергеймов, кто посвятил себя военной карьере».

Слово «карьера», выбранное самим автором, неточно отражает суть его жизни. Любому, познакомившемуся с биографией Маннергейма, становится ясно, что он не делал карьеру. Он просто служил своей стране.

Когда Финляндия была в опасности, Маннергейм истово вставал на её защиту. Когда опасность отдалялась, он уходил с высоких постов — всегда добровольно, либо же, как это произошло в конце жизни, по состоянию здоровья. Гордый был человек.

Маннергейм участвовал в крупнейших войнах первой половины века: в русско-японской и Первой мировой (естественно, на стороне России), в войне за независимость Финляндии 1918 г. (против красных), в советско-финляндской войне 1939—1940 гг. (против агрессии Советского Союза), во Второй мировой (на стороне Германии — против СССР).

Когда Маннергейм не воевал, он строил оборону страны. В 1931—1938 годах под его руководством была возведена знаменитая «Линия Маннергейма». Сам военачальник отзывается о ней весьма скромно: «...оборонительная линия, конечно, была, но её образовывали только редкие долговременные пулемётные гнёзда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. Эту позицию народ и назвал „Линией Маннергейма“. Её прочность явилась результатом стойкости и мужества наших солдат, а никак не результатом крепости сооружений».

На самом деле, «Линия Маннергейма» была серьёзной фортификацией, предназначенной для обороны страны от нападения с юго-востока, но характеристика, данная ей Маннергеймом, очень показательна: как и положено настоящему полководцу, он гордится не техникой, а своими сынами — простыми солдатами.

Воспоминания Маннергейма — любопытный документ эпохи. Оценка и трактовка исторических фактов в них зачастую отличаются от общепризнанных, но следует признать, что автор — непосредственный участник событий — имел на это право. В его «Мемуарах» не следует искать красот литературного стиля: язык повествования сух и лаконичен, порой он напоминает военные сводки и, тем не менее, это — живая история, своего рода дневник солдата, который больше фиксирует события, чем окрашивает их. Вместе с тем в текстах приказов главнокомандующего, обращений к армии и народу, которых немало в книге, вдруг прорывается высокий пафос, и становится ясно, что эти строки писались глубоко чувствующим человеком, страдавшим за судьбу своей родины и гордившимся той ролью освободителя, которая выпала на его долю.

«Мемуары» маршала Маннергейма вышли в свет уже после его смерти, в 1952 году, были переведены на многие языки. Теперь эта книга становится достоянием российских читателей. Издательство пошло на значительные сокращения «Мемуаров» — в них очень много деталей и незначительных фактов, которые затруднили бы восприятие книги широкой читательской аудиторией. Однако сохранено главное — пристальное внимание автора к военной истории и политике, личное отношение к тем событиям, участником которых он был.

Часть I

Первые десятилетия офицерской карьеры

Моя служба в царской армии России началась со случая, который оказал решающее влияние на мою жизнь. Я имею в виду отчисление из кадетского корпуса в Финляндии и поступление в Николаевское кавалерийское училище в Петербурге.

В скромных вооружённых силах, которые могло содержать Великое княжество Финляндское после присоединения к Российской империи, кадетский корпус в Хамина занимал особое место. Только в 1878 году был издан закон о всеобщей воинской обязанности, на основе которого, в дополнение к уже ранее существовавшему гвардейскому стрелковому батальону, в 1881 году были созданы ещё восемь стрелковых батальонов и позднее — драгунский полк. На своей родине эти соединения были очень популярны, а в империи финские стрелки многие годы пользовались прекрасной репутацией. Офицеров для этих соединений готовили в авторитетном учебном заведении, которое было основано ещё при шведах, а с 1821 года носило название кадетского корпуса Финляндии. Многие воспитанники корпуса снискали глубокое уважение за служение своей родине. Некоторые после сдачи выпускных экзаменов переходили на гражданскую службу, но основная часть продолжала обучение на трёхлетних специальных курсах для того, чтобы продолжить военную службу в Финляндии или, если они этого хотели, в царской армии, в которой многие бывшие кадеты проявили себя с самой хорошей стороны.

Мне исполнилось 15 лет, когда в 1882 году я поступил в кадетский корпус Финляндии. Я был первым из трёх поколений Маннергеймов, кто посвятил себя военной карьере. Однако в восемнадцатом веке почти все мужчины моего рода выбирали эту карьеру.

Для кадетского корпуса были характерны усердный труд и железная дисциплина. Малейшие отклонения от правил пресекались драконовскими мерами, в первую очередь лишением кадетов свободы. Дисциплина в младших классах зависела также от товарищеского суда, который был создан из учащихся двух старших классов с правом вынесения наказаний. У каждого младшего кадета был также и так называемый опекун, обязанный следить за его учёбой и поведением. Но атмосфера в корпусе была превосходная, а товарищеские отношения, возникшие в ней, оставались крепкими при любых превратностях судьбы.

Специфичность и особое положение вооружённых сил Финляндии, в том числе и кадетского корпуса, оказывали бесспорное влияние на обучение. Преподавательский состав менялся очень редко, и многие наставники отличались оригинальностью. Руководителем корпуса долгие годы был генерал Неовиус, происходивший из очень одарённой семьи, — хороший воспитатель и администратор, отличавшийся, правда, по временам весьма воинственным темпераментом. В сословном представительстве города Хамина он выражал интересы буржуазии, и кадеты прозвали его «буржуйским генералом».

Когда в 1885 году на смену генералу Неовиусу пришёл генерал Карл Энкелль, крутой и строгий солдат, выслужившийся в штабе генерала Скобелева на турецкой войне, в корпусе повеяли ветры перемен. Кадетам пришлось познакомиться с новыми манерами обучения. В результате я в течение двух месяцев не мог сделать и шага за пределы корпуса — причиной тому были небольшие прегрешения и нарушения распорядка, которые, по мнению современных педагогов, можно считать просто пустяками. Этот арест был для меня нетерпимым, и в один из пасхальных вечеров 1886 года я решил пренебречь запретом. Соорудив из своей военной формы очень правдоподобную, на мой взгляд, куклу, я уложил её на койку и отправился в самоволку. Ночевать я пошёл к одному писарю, жившему неподалёку, — его лысина, густая борода и могучий, как из преисподней, бас до сих пор хранятся в моей памяти. Ранним утром следующего дня я спал у него дома на широкой постели, рядом, на ночном столике, стоял стакан молока, и тут корпусной фельдфебель разбудил меня, чтобы отвести обратно в казарму. Кукла на моей постели была обнаружена, и это вызвало большой шум.