Сказки Топелиуса - Топелиус Сакариас (Захариас) - Страница 7

Но Лососиха и бровью не повела. Ей было не до шуток, — то надо было переворачивать на огне салакушек, то отгонять от них Принца.

— Так вот, — продолжал свой рассказ студент, — когда царица совершает выезд, во дворце поднимается страшная суета. Самые красивые прислужницы сопровождают царицу в пути и несут за ней шлейф из тончайшей кружевной пены. И пока царица Велламо дышит свежим воздухом, они прячутся в камышах или у прибрежных скал, заманивая простаков, которые засматриваются на их красоту.

— А, русалки! Про них и я слыхал… А что, господа студенты своими глазами всё это видели — русалок этих, и царицу Велламо, и дворец на дне моря?

— Ну, как тебе сказать, — не совсем своими. Мы прочли об этом в книгах, прочли своими собственными глазами, а раз это напечатано в книгах, — значит, так оно и есть.

— Как бы не так! — усмехнулся рыбак. — Хорош бы я был, если б верил всему, что напечатано. Вот, к примеру, вчера в календаре читаю (да ведь какими еще крупными буквами напечатано!): «Погода ясная. Солнце». А на деле что было? Весь день бушевал такой ветер, что нашу хижину чуть не унесло. И дождь лил, как из ведра. Вот и верь после этого тому, что напечатано!

— Так ведь кто же не знает, что календари на то и придуманы, чтобы всех обманывать! — засмеялся студент. — Значит, и понимать-то надо всё наоборот. Написано: «ясно», читай: «буря».

Матвей Лосось недоверчиво покачал головой.

Между тем, салака была уже готова, — из серебряной она стала золотисто-коричневой, — и студенты принялись за еду. Хотя их было всего трое, но ели они за шестерых. Все рыбьи косточки и головы они бросали Принцу. Лучшего лакомства для него и придумать нельзя было. От удовольствия Принц бил хвостом по земле, то и дело становился на задние лапы и один раз даже перекувырнулся.

Когда последняя рыбка была съедена, студенты стали собираться в обратный путь. В благодарность за гостеприимство и угощение они вручили Лососю блестящую серебряную монету да еще любезно предложили ему набить трубку табаком из их кисета. Лосось не стал отказываться, — ведь не часто приходилось ему курить настоящий табак. И он принялся так усердно набивать свою глиняную трубку, что она не выдержала и раскололась.

Рыбак чуть не заплакал с досады, и долго еще после отъезда студентов он охал и вздыхал, разыскивая на земле жалкие черепки и крошки драгоценного табака.

Принц тоже повесил нос, чуть только студенты уехали. Он уселся около самой воды и грустно смотрел вслед лодке до тех пор, пока белый парус не затерялся среди волн. Принцу было о чем грустить, — ведь кто знает, придется ли ему еще когда-нибудь так сытно пообедать, как сегодня?

И Лососиха приумолкла, проводив гостей. Но чем упорнее она молчала, тем больше она думала.

Всё время, пока на острове были студенты, Лососиха хлопотала по хозяйству и как будто даже не слушала, о чем они говорили. А на самом деле она не проронила ни одного слова из того, что рассказывали студенты, и в глубине души преисполнилась гордости, что живет по соседству с морским царем и даже занимает в свете несколько более высокое положение, чем он.

Но особенно запал ей на ум рассказ о коровах морского царя.

«Вот бы иметь в хозяйстве такую корову! — думала Лососиха. — Уж верно молока у нее столько, что только успевай доить. Ах, если бы морской царь догадался подарить мне хотя бы одну корову из своего стада!»

— О чем это ты задумалась? — спросил ее Лосось.

— Да так, ни о чем, — ответила старуха. А сама подумала; «А что если попросить корову у морского царя? Может, он и не знает, что у меня нет ни одной коровы?»

— Послушай, старик, — сказала Марья Лососиха мужу, — не закинуть ли нам сегодня вечером невод?

— Что ты, старуха, разве не видишь, что буря собирается?

— Уж не вычитал ли ты это в календаре? — усмехнулась старуха. — Так ведь ты сам отлично знаешь, что календарю верить не следует.

— Календарь — календарем, а ты посмотри, какие тучи надвигаются.

— Что ж, что тучи? Вчера и туч не было, а буря была, а сегодня море точно зеркало. После вчерашнего-то ветра салака как раз идет к берегу.

— Нет, старуха, не годится сегодня в море выезжать.

— Дослушай, — не унималась Лососиха, — мы только один невод закинем, вон там, левее отмели. Надо же нам наполнить бочку доверху, а то вся рыба испортится, если бочку долго держать открытой.

Разве старуху переспоришь? Пришлось Лососю согласиться. Они взяли сеть и отправились в море.

Лодка уже миновала отмель и выплыла на глубину, а Лососиха всё еще не знала, как приступить к делу. Ведь студенты говорили, что Ахти очень сердитый, — чуть что не по нем, сразу бурю поднимет…

И вдруг Лососихе пришла на ум старая песня. Эту песню Лососиха слышала когда-то от отца, а отец слышал от одного старика, которому всегда очень везло в рыбной ловле. Песня не очень подходила к случаю, но Лососихуэто не смущало. И она тихонько принялась напевать, изменяя слова, как ей хотелось:

— Что это ты поешь? — удивился Лосось.

— Да так, просто мне припомнилась одна старая песенка, — ответила Марья Лососиха и запела громче:

— Это самая глупая песня изо всех, что я слышал на своем веку, — сказал Лосось. — Я еще понимаю, что можно просить у морского царя рыбу, но просить корову — чистый вздор. Это студенты сбили тебя с толку своими разговорами. А ты и поверила!

— Замолчи, пожалуйста! — прикрикнула на него старуха. Она очень боялась, что Ахти услышит слова старика и развевается. — Уж наверное господа студенты знают больше тебя.

— Да что они знают? Сами-то ведь они ничего не видели, только в книжках читали.

Но Лососиха не стала его слушать и опять запела свою песенку. А Лосось не стал больше с нею спорить — у него были свои заботы: сломанная трубка и чудесный табак, который ему так и не довелось покурить, не выходили у него из головы.

Наконец, они закинули невод и вернулись к своему острову. Время было уже позднее, и они сразу легли спать. Но сон не шел к ним. Лососиха размечталась о том, как заживут они, когда у них будет корова, и уже заранее высчитывала, сколько молока и масла она будет продавать в городе и что купит на вырученные деньги.

А Лосось не спал, потому что высчитывал, какой будет убыток, если начнется буря и сеть пропадет. Ведь сеть была еще совсем новая, один только раз чиненая.

Когда время перешло за полночь, Лосось вдруг насторожился.

— Эй, жена, ты ничего не слышишь?

— Ну, что там еще? — проворчала Марья. Ей и самой было не по себе, да только не хотелось признаваться в этом мужу.

— Тебе не кажется, что флюгарка что-то очень уж скрипит? — спросил Лосось. — Как бы не разыгралась буря!

— Да какая там буря! Флюгарка только разок скрипнула, а ему уже невесть что мерещится!

Лосось улегся, но не прошло и пяти минут, как он снова поднял голову.

— Да ты послушай только, как она скрипит!

— Не мешай ты мне спать, — проворчала старуха. А сама подумала: «А ведь верно, никогда еще флюгарка так не скрипела. Уж не рассердился ли морской царь за то, что я попросила у него корову?»