Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между… - Пайк Роберт - Страница 10

— Да, читал. Именно поэтому я и звоню вам. Что за манера охранять людей?

— Бог мой, лейтенант! Но ведь это же не моя вина! Кстати, ведь с Кирквудом ничего не случилось. Я лично видел, как он вчера вернулся домой, а сегодня вышел из дома. А утром его уже охраняли двое. Все идет хорошо.

— Вам везет. Ну, хорошо. Продолжайте спать!

— Спасибо, лейтенант, — зевая сказал Мэтью.

Кленси бросил взгляд на часы: до отхода поезда в Оссининг оставался еще час. Он снова углубился в бумаги.

Среда, 12 часов 50 минут

По лицу директора Синг-Синга было видно, что он не спал уже несколько ночей.

— Главный охранник говорил мне, что вы вчера звонили, — сказал он, когда Кленси представился. — Чем я могу быть вам полезен?

Кленси сел в кресло и положил шляпу на колени.

— Я не знаю, господин директор, условий, при которых сбежал Сервера. Мне поручили его найти и только. Прежде чем попасть к вам, он угрожал многим лицам, и вполне вероятно, что сейчас может выполнить свои угрозы. Я хотел бы узнать от вас какие-нибудь детали, указывающие, куда он мог сейчас направиться, с какими людьми встретиться?

— Я знаю, что произошло прошлой ночью, лейтенант, — директор покачал головой, и его глаза с кругами от бессонницы остановились на собеседнике. — Я думаю, лучше, если вы будете задавать мне интересующие вас вопросы.

— Хорошо, — согласился Кленси. — Прежде всего, что вы думаете о Ленни Сервере? Как он вел себя здесь все это время. Вы знали его в течение трех лет, могли вы ожидать, что он выкинет подобную шутку?

Директор несколько секунд подумал и нахмурил брови.

— Лейтенант, я лично вижу заключенных только в момент их поступления в тюрьму и по окончании срока их наказания, когда они выходят отсюда. В другое время я их не вижу, за исключением серьезных случаев, как с Блаунтом, например. С Серверой же у меня не было никакого контакта. Слишком много здесь народу, а у меня много других обязанностей. Может быть, это и неправильно, но дело обстоит именно так. Все, что я вам могу сказать, я знаю со слов охранников. У Серверы за эти три года не было никаких неприятностей, и он никогда не был их причиной. Но я скажу вам одну вещь, лейтенант, я работаю здесь уже пятнадцать лет и всегда ожидаю от заключенных чего угодно.

— Вы намекаете на Блаунта? Я тоже хотел поговорить с вами о нем. Я прочел, что пишут газеты о сбежавших, и хотел бы знать ваше мнение об этих людях.

— Вы знаете Серверу и его историю. Вилльямс же зарезал человека во время ссоры в баре. Маркус был осужден за поджог. Блаунт — опасный тип: он сидел в тюрьме за нападение на банк, но у него уже до этого был срок за поножовщину, за покушение с бомбой и за другие нарушения закона. Он и здесь доставлял нам много неприятностей. Это настоящий идиот.

— Какие же, например, неприятности?

— Всяких понемногу. Он дрался, постоянно жаловался на кого-нибудь, саботировал. Половину времени он провел в карцере.

— Все четверо заключенных работали в одной секции?

— Блаунт и Сервера работали в интендантстве. Вилльямс в прачечной, а Маркус в библиотеке. Маркус из них был самый образованный.

— У них были тесные контакты? Кто-нибудь из них сидел вместе с другими в камере?

— Нет. Они могли видеться только во дворе и в зале для отдыха, встречаться также и в библиотеке. Мне кажется, что все четверо играют в бейсбол, но кроме этого…

— А визиты? К ним приходили посетители?

— К Сервере приходили мать и его подружка, иногда приходил какой-то парень, как будто из их бывшей банды. К Вилльямсу регулярно приходил его брат. У Маркуса никого не было. Странно, что у шантажистов ни на свободе, ни в тюрьме нет друзей. Блаунт соглашался видеться только с одним человеком, со своей женой, и она одна имела на него влияние. После этих визитов в течение дня или двух он вел себя как порядочный человек. Если бы она не навещала его, он сидел бы все время в карцере.

— И никаких сексуальных проблем?

— В тюрьме всегда есть сексуальные проблемы. Но что касается этих четверых, то с их стороны — ничего особенного.

Кленси недоверчиво слушал, глядя на тулью своей шляпы. Затем, как бы осмелев, спокойно взглянул на директора.

— Господин директор, я знаю, что вам пришлось пережить очень неприятные минуты, что вы устали, а в голове бродит множество мыслей. Я не хотел бы, чтобы вы пренебрегли тем, что я сейчас вам скажу. Это ведь тюрьма, и вы за нее ответственны. И вы должны согласиться, что побегу помогали изнутри. Все четверо — люди разного возраста и характера, совершили разные преступления, работали в разных секторах… Короче говоря, имели мало общего между собой. Мне кажется…

— Мы уже думали об этом, — возразил директор с бесстрастным видом. — Разумеется, мы об этом думали, и у нас есть свои идеи на этот счет, но я вам сейчас не могу сказать о них. Ни вам и никому другому. — Он наклонился к Кленси, нахмурив брови, его голос стал тверже. — Но я могу сказать вам одно, лейтенант: если ваше следствие подтвердит наши подозрения, кто-то вместе с Маркусом сядет на электрический стул.

— На стул?

— Джимми Хуг умер час тому назад. Это тот полицейский, который пытался остановить беглецов.

Воцарилось молчание. Наконец Кленси, прочистив горло, прервал его:

— Господин директор, не могу ли я увидеть Маркуса?

Директор покачал головой.

— Бесполезно. Он пока еще без сознания. Ему влили пару литров свежей крови… и все это для того, чтобы в итоге все же направить его на стул.

Кленси встал. Выражение лица директора было несколько холодным и даже неприятным.

— Хорошо. Благодарю вас, — сказал Кленси.

Директор повернулся на стуле и позвонил.

— Вас проводит охранник, лейтенант. Если мы узнаем что-либо интересующее вас, то дадим вам об этом знать.

— Благодарю.

За серыми стенами тюрьмы Кленси оказался под ослепительными лучами солнца. Никогда еще оно не доставляло ему такой радости.

Среда, 16 часов 20 минут

Вернувшись в свое бюро, Кленси увидел Капровского, раскачивающегося на откинутом стуле, в шляпе, сдвинутой на затылок. Капровский спокойно рассматривал молодого человека лет двадцати, сидящего перед столом. Парень имел мрачный вид. У него были слишком длинные волосы и сильно поношенная кожаная куртка. Кленси вопросительно посмотрел на Капровского.

— Разрешите вам представить, лейтенант, Джулио Сагарра, — спокойно произнес Капровский.

Он с шумом выпрямил свой стул. Огромной ручищей он взял худенькую руку парня и слегка тряхнул ее. Молодой человек сжал зубы.

— Я представляю тебе лейтенанта Кленси. Ты, надеюсь, будешь так любезен и все расскажешь.

Молодой человек гневно вырвал свою руку.

— Я уже сказал все, что мог!

Кленси повесил свое пальто, положил шляпу и сел за стол.

— Джулио — шеф «сидов», — объяснил Капровский. — Это настоящий мошенник и к тому же непревзойденный враль.

— Это вы так думаете, — усмехнулся Джулио.

Капровский поднял свою ручищу. Джулио машинально втянул голову в плечи.

— Именно это я и говорю, — сказал Капровский и повернулся к Кленси. — Мы с ним долго говорили, но я не очень-то доволен его ответами. Думаю, что после беседы с вами он будет держать себя иначе.

— Даю слово, он заговорит, — сказал Кленси, приняв официальный вид. — Но нет нужды, Капровский, трясти его. Так что же не понравилось вам в его ответах?

— Он клянется, что ни он, ни кто другой из его банды не согласился бы даже говорить с Серверой, а не то чтобы давать ему машину. Но я думаю, что этот подонок что-то крутит.

— Если вы считаете меня подонком, легавый, то…

Капровский поднял руку, Джулио весь сжался. Кленси сдержал улыбку.

— Я уже сказал вам, Капровский, попридержите-ка пока свои руки. Я совершенно уверен — это бесполезно.

— Вы правы, — подтвердил Джулио.

— Видите, Кап. Ну, парень, рассказывай все начистоту!