Рыцари порога.Тетралогия - Корнилов Антон - Страница 51

Впереди засиял желтоватый свет. Подъехав ближе, Кай увидел низкий, словно расплющенный ударом чудовищного молота, домишко с небольшой пристройкой под крышей. Окна этой пристройки, как и окна первого этажа, ярко светились. Над полуоткрытой дверью, из которой вместе с клубами жидкого синеватого дыма струился приглушенный гомон, был укреплен факел, освещавший несуразную деревянную вывеску, изображавшую то ли дурную горбатую лошадь, то ли перевернутую вверх тормашками пузатую свинью. А может, и двухголовую помесь курицы и быка, но уж никак не корову, тем более «сисястую».

Болотники спешились. Рах повел лошадей, груженных тюками, на задний двор «Коровы», а остальные во главе с Гербом вошли внутрь таверны.

Кая сразу оглушил многоголосый шум, царивший в тесной трапезной, так густо уставленной кривоногими столиками и короткими низенькими скамьями, что пройти к стойке было трудновато. Столики, точно муравьями, были облеплены полупьяными, пьяными и пьянющими оборванцами. Таких живописных лохмотьев, таких физиономий, щедро украшенных язвами, шрамами, синяками и ссадинами, мальчику еще никогда не приходилось видеть. Из-за удушающего смрада перегоревшего самогона, табачного дыма и вони немытых тел Кая едва не вывернуло наизнанку.

— Из здешних ночных заведений, — молвил Трури, когда Кай попятился назад, ткнувшись затылком в его грудь, — «Сисястая корова», наверное, самое приличное. Не бойся. Нас тут знают, в трапезной нам надолго задержаться не придется.

— Самое приличное?.. — только и выговорил Кай.

Болотников и впрямь здесь знали. Не успел Крис, идущий последним, перешагнуть порог, как к ним уже поспешил, выпрыгнув из-за стойки, вертлявый и смуглый парень, голорукий, одетый в одни только короткие штаны и невероятно грязный передник. Растолкав длинными мускулистыми руками протестующе мычащих оборванцев, легко перепрыгнув через дюжину скамеек, парень молниеносно оказался прямо перед Гербом.

— Давненько вас не было видно, уважаемый Герб, — быстро сломившись пополам и выпрямившись, тонким голосом проговорил парень.

— И тебе привет, Пузо, — отозвался старик.

Кай удивленно уставился на худого парня с таким неподходящим прозвищем и тут вдруг увидел, что никакой это не парень. Это взрослый и, наверное, даже старый мужчина. Лицо его при ближайшем рассмотрении оказалось покрыто мельчайшей серой паутиной тонких морщин, губы бледны и тонки, а в желтоватых кошачьих глазах таилась тревожная настороженность.

— Почему — Пузо? — потянувшись к Трури, спросил Кай.

— Потому что самая выдающаяся часть тела этого человека — утроба, — усмехнувшись, ответил ему на ухо тот.

— Это он ест за деньги глиняные кружки?

— Смотря за какие деньги, — услышал мальчика тавернщик. — За пять медяков могу кружку сжевать. А за серебряную монетку — целых три, да еще кувшин в придачу. А уж за золотой гаэлон можно расстараться и скамейку проглотить. И безо всякой магии. Я, молодой господин, из бедной семьи вышел, вот и привык всякую гадость жрать. У молодого господина есть деньги?

— Привычка ко лжи не украшает мужчину, — сказал Герб, но не ему, а Каю. — И деньги, чеканки двора его величества, негоже тратить на сомнительные развлечения.

— Я не врал, а приукрашивал, — хмыкнул Пузо и тут же, опять поклонившись, осведомился: — Господа желают комнату?

Не дожидаясь ответа, он повел болотников к стойке, за которой виднелась лестница, ведущая, очевидно, в пристройку. По пути Пузо так ловко и бесцеремонно отвешивал пинки, раздавал подзатыльники, что двигавшиеся в его фарватере путники добрались до лестницы так же быстро, как если бы шли по просторной мостовой. На мгновение обернувшись, Пузо что-то шепнул старику, а сам взлетел по ступенькам наверх.

Скрипнула дверь, раздалось невнятное визгливое восклицание — и вниз по лестнице скатилась полуодетая девица, а следом за ней, торопливо натягивая штаны, вывалился ошеломленно мигающий красными пьяными глазами бородатый мужик.

— Пожалуйте, господа! — крикнул, высунувшись из-за двери, Пузо.

Комната была совсем крохотной, и большую ее часть занимала широченная кровать, правда, безо всякой перины и покрывала. Через два маленьких окна лилась в комнату липкая темень, рассеиваемая, впрочем, светом масляного светильника, подвешенного к потолку.

— Подождите минуту, — снова поклонился худощавый Пузо, — и я принесу вам ужин. — На пороге он, однако, задержался. — Может быть, уважаемый Герб желает чего-нибудь еще?

Старик, кажется, ждал этого вопроса.

— Да, — ответил он. — Мне нужно четыре куска черного золота, склянку русалочьих слез, меру бормочущего порошка и брусок каменного пламени в палец величиной.

Пузо, кивавший по мере того, как Герб перечислял все эти загадочные штуки, при словах «брусок каменного пламени» нахмурился.

— Черное золото, русалочьи слезы и бормочущий порошок достать нетрудно, — сказал он. — Этого добра в Гарлаксе пруд-пруди. А вот с каменным пламенем сложнее. Разве что у Тианита есть немного? Но я к нему не пойду… — Тавернщик вдруг сморщил лицо и, сложив из пальцев обеих рук «трехрогую козу», сделал отмахивающий жест.

— Значит, завтра придется навестить еще и Тианита, — усмехнулся Герб.

Пузо поклонился и исчез, неслышно притворив за собой дверь.

Пока Рах и Трури чистили дорожные плащи, чтобы уложить их на дощатую поверхность кровати, Кай подошел к старику.

— А кто такой этот Тианит?

— Маг Сферы Смерти, — ответил Герб.

Почему-то это высказывание заставило Кая поежиться. Старик заметил это.

— Ты ведь знаешь, — сказал он, — что по уставу Ордена Королевских Магов любому городу полагается иметь представителя каждой из четырех Сфер.

— Ага, — кивнул мальчик. — У нас в Мари Арарн-ведьмак был. Говорят, он в Сфере Огненных Магов состоял.

— Сфера Огня, — поправил Герб. — Еще есть Сфера Жизни, члены которой учатся повелевать всеми живыми существами. Есть Сфера Бури. Маги, принадлежащие к ней, способны управлять стихиями воды и ветра. А есть Сфера Смерти. Тамошние маги поднимают мертвых и вызывают на службу демонов из Темного Мира. Как правило, люди испытывают к магам этой Сферы непреодолимый ужас, хотя по мне так Сфера Смерти нисколько не могущественнее прочих Сфер. И конечно, тоже служит людям. А Тианит — мой давний знакомый. Приятный собеседник, довольно знающий маг… Правда, он несколько мрачен и замкнут — в силу особенности своих занятий.

— А вы? — осторожно спросил Кай. — Из какой Сферы?

— Мы Ордену Королевских Магов не принадлежим, — объяснил Герб. — Закон королевства не запрещает заниматься магией людям, не являющимся членами какой-либо из Сфер. К тому же, — добавил он, — теоретические магические изыскания — совсем не наше дело. Магия необходима нам, чтобы выживать. Ты что-то еще хочешь знать?

Конечно, Кай хотел. Но тут вошел Рах, а следом за ним и Пузо, в руках которого каким-то чудом умещались большой поднос, уставленный исходящими паром тарелками, свиной окорок, круглый хлеб размером не уступавший мельничному жернову, кувшин и несколько кружек. При виде еды у изголодавшегося мальчика тут же вылетели из головы все вопросы.

После ужина, укладываясь на большой постели между Гербом и Рахом (Крис устроился на полу, а Трури отправился ночевать на конюшню, чтобы охранять тюки), Кай чутко прислушивался к шуму внизу. Мальчику жутко хотелось спать, но, уходя, длинноволосый юноша задал ему урок: не открывая двери, выяснить, сколько человек находится в трапезной.

Крепко зажмурившись, Кай до головокружения разбирал невнятные вскрики, обрывки песен и ругательства, густо разбавленные звоном кружек, скрипом скамеек и глухим стуком падающих тел — внизу то и дело вскипали потасовки.

— Семнадцать… — уже засыпая, прошептал он.

— Неверно, — раздался голос старика. — Четырнадцать мужчин и семь женщин. Двое только что вышли, трое вошли… Двадцать один человек. А с Пузом — двадцать два. Сосредоточься и попробуй еще раз.

— А я ведь почти правильно угадал! — похвалился Кай.