Рыцари порога.Тетралогия - Корнилов Антон - Страница 5

Кай сцепил зубы, сдержав резкий ответ. Бин и Перси тоже промолчали. Когда процессия во главе с Асколом скрылась из вида, Бин вдруг освобожденно рассмеялся:

— Видали? Сколько их было! А он даже не рыпнулся!

— А я уж думал — все, — тоже с улыбкой вздохнул Перси. — Сейчас отколотят так, что рук-ног не соберем. Теперь кончено, Кай, как ты его треснул по тыкве, так он и отстал от нас. Все, отстал!

— Не-а, не отстал, — серьезно проговорил Кай, у которого дрожь в коленях только еще начала проходить. — Это он при всех связываться не решился. А если бы…

Он повернулся к окну и вдруг вскрикнул, ударив себя по коленке:

— Смотрите, огр передвинулся! С этим Асколом, чтоб его хапуны задрали, мы его чуть не упустили!

Бин и Перси снова налегли грудью на подоконник.

— Передвинулся? — озадаченно переспросил Бин. — По-моему, где сидел, там и сидит.

— Передвинулся, — убежденно повторил Кай. — И голову наклонил.

— Он уже сколько сидит! — заметил Перси. — Он хоть и огр, но не изваяние. Должен же когда-нибудь пошевелиться.

— Вот именно! — притопнул ногой Кай. — Сидит и сидит. Один! А зачем?

— На нем ошейник, — сказал Бин. — Значит, не дикий.

— Ошейник? А где его хозяин?

— Ну может быть, вон…

— Слушайте, — глаза Кая загорелись, — а если нет никакого хозяина? Если он сам нацепил на себя ошейник, чтобы все думали, что он не дикий? А все и думают! Вон стражники сидят и нисколько не беспокоятся. Песни орут и ржут, пьяные. А он… ждет!

— Чего? — спросил Бин, и Перси взглядом дал понять, что присоединяется к вопросу.

— Чего… — помедлил Кай. — А то непонятно? Выбрать момент и сожрать кого-нибудь! Вы когда-нибудь где-нибудь от кого-нибудь слышали о добром огре? Они же все дикари, головорезы и людоеды! Как хотите, а я…

Тут дверь трактира распахнулась, и Кай, пригнувшись, юркнул за угол. За ним последовали Бин и Перси.

На улице показался старый Гур. Недовольно бурча себе под нос, он волок за шиворот совершенно пьяного Гаса, который едва переставлял ноги, но тем не менее воинственно размахивал руками и орал непотребный вздор:

— Ночной кар-раул! Ур-ра!.. Где моя дубинка?! Ее гру-у-у-дь подобна ты-ы-ы-ыквам!.. Дайте мне како… какого-нибудь воришку, я его в землю вколочу по самую маковку! Кто пьяный?.. Да я такой трезвый, что любого пьяного переплюну!..

Когда они скрылись, мальчишки снова вернулись к окну.

— Как хотите, — продолжил Кай, — а я хоть до утра буду за ним следить.

— И мы, — поспешил заверить Бин.

— А когда, — сглотнув, заговорил Перси, — когда он… ну это… выйдет из трактира, что мы… Что нам то есть?.. Он вон какой, а мы…

— А я уже все придумал, — возбужденно начал Кай. — Как только он выходит, незаметно идем за ним следом. И если увидим, что он уже выбрал жертву, — прыгаем на него! Главное — орать погромче, чтобы сбить его с толку! И лупим мечами! Он выпускает жертву и бежит за нами…

Толстый Перси охнул. Кай запнулся, поглядев на него.

— Мы с Бином бежим, — пояснил он. — А ты пойдешь следом, чтобы огр тебя не видел, и в случае чего позовешь стражников.

Перси облегченно выдохнул. Тогда Бин осторожно потянул Кая за рукав.

— Я это… — басом проговорил он. — Тоже… не очень хорошо бегаю. И в потемках вижу плохо, ты же знаешь. Как споткнусь, да как навернусь…

— Ладно, — махнул рукой Кай, ему не терпелось закончить мысль. — Оба идете так, чтобы огр вас не видел. Оба бежите за стражей.

Перси и Бин переглянулись.

— А когда чудище кинется за нами… то есть за мной… я бегу к рынку. За рынок, где Дерьмовая Дыра. И… Понимаете?

— Э-э… — сказал Перси.

— Не понимаем, — уточнил Бин.

— Вы что, не знаете, что такое Дерьмовая Дыра?

— Знаем, — в один голос ответили Бин и Перси.

Еще бы они не знали! Каждый горожанин знал, что такое Дерьмовая Дыра. Она была такой же достопримечательностью Мари, как Алая площадь, названная так, потому что выкладывали ее редким минералом, который гномы называли «алая голова», — круглыми и гладкими камнями, матово отливающими на солнце. Такой же, как несуразная статуя покойной графини на этой самой площади, и… Пожалуй, больше достопримечательностей в городке Мари не было. Дерьмовой Дырой пугали малых детей: «Не будешь маменьку с папенькой слушаться, придет страшный тролль и отволочет тебя в Дерьмовую Дыру!»

Дырой называли глубокий овраг на пустыре неподалеку от рынка, в который торговцы год за годом сбрасывали мусор. За долгое время гниющая дрянь, заполнившая овраг, превратилась в однородную вязкую массу, на поверхности кое-когда вздувались и оглушительно лопались огромные пузыри — результат процессов разложения того, что в зловонных недрах Дыры еще могло разлагаться. Взрослые там не появлялись, кроме случаев, когда надобилось вылить в Дыру очередную лохань помоев, а вот отчаянные мальчишки, доказывая друг перед другом храбрость, придумали опасную игру — перебегать овраг от края до края по вязкой вонючей поверхности. Надо было бежать, как ветер и, упаси Светоносный, не поскользнуться — а то затянет на самое дно, как не один раз затягивало неосторожных городских коз и свиней.

— Ну? — сиял Кай. — Понимаете? Я перебегу Дерьмовую Дыру, а огр — он же тяжелый — пойдет на дно! А стража подоспеет, как раз когда он будет барахтаться и орать. Они все увидят, понимаете? Это самое важное, все увидят и всем расскажут! Как вам?!

— Э-ге-ге… — неопределенно высказался Бин.

— Да знаю я! — видимо поняв его сомнение по-своему, сказал Кай. — Было бы лучше сразиться с огром один на один, но… Если враг намного сильнее, можно и схитрить. Это все равно будет по-рыцарски. Мой папенька, например, когда бился с Ледяным Великаном, выманил его с горной тропы в болото и там утопил. Мне матушка рассказывала, давно-давно. Ледяной Великан был огромный, как холм, волосатый, потому что жил на вершине высокой-превысокой горы, где круглый год лежит снег, и от его вони дохли пролетающие мимо птицы.

Перси и Бин снова переглянулись. Они знали, что теперь Кая никакими силами не оторвать от этого огра. Потому что огр — это огр. А рыцарь — это рыцарь. А долг рыцаря — в том, чтобы защищать людей от нелюдей.

* * *

Кай был знаком с Бином и Перси, сколько сам себя помнил.

Перси живет напротив, через мостовую, в маленьком домике, набитом народом, как стручок — горохом. Папенька Перси портной — день-деньской сидит посреди единственной комнаты, согнувшись дугой, машет рукой, в которой зажата игла, — будто плывет куда-то — и тихонько напевает себе под нос. Или не тихонько, а в полный голос — это когда отнесет заказ и возвращается домой, заглянув по дороге в трактир. Кроме папеньки и Перси в домишке еще живут три его младшие сестренки, вечно канючащие надоеды, и матушка, такая большая, что, того и гляди, из-под подола у нее посыпятся еще ребятишки. Перси тоже большой, куда больше Кая, хотя они одного возраста, и вечно голодный, сколько ни сожрет.

А Бин живет у рынка. Дом у него такой же маленький, как у Перси, но, кроме матушки, у Бина никого нет. Матушка Бина — женщина ничего, красивая, всегда веселая и нарядная, будто у нее каждый день — праздник. И очень гостеприимная: вечерами у нее собирается столько гостей, что для Бина не хватает места — он то и дело ночует на рынке, под рядами лавок. Папеньки у Бина нет.

А вот у Кая — есть. Просто такое особенное ремесло у папеньки — он должен биться с чудовищами и дурными людьми, чтобы защищать других людей, хороших. Но чудовищ и разбойников много, так что работы у папеньки Кая невпроворот. Кай и не видел его никогда. Но он на папеньку не обижается. Он понимает, что дело, которым тот занимается, — самое благородное на свете. Тем более маменька говорит, что когда-нибудь папенька возьмет да и вернется. Она часто рассказывает об этом дне, словно они с папенькой договорились, как оно все будет. «Как-нибудь утром, — слышал Кай с самого раннего-раннего детства, — ты проснешься оттого, что услышишь стук копыт. Выглянешь в окно, а там дедушка уже открывает ворота. И папенька наш въезжает во двор. У него белый жеребец, а на жеребце позолоченная сбруя. Сам папенька в сверкающих доспехах, волосы его, вот такие же, как у тебя — черные-черные и легкие, взлетают, когда конь переступает с копыта на копыто. Одной рукой он крепко держит повод, а в другой руке у него сияющий шлем с белым султаном. А на боку длинный меч в золотых ножнах, дарованный самим королем, потому что всем рыцарям, которые долго-долго и хорошо бились с чудовищами, его величество славный государь Ганелон дарует такие мечи…»