Боевой вестник - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" - Страница 1

Сурен Цормудян

Чаша Первобога

Книга 1

Боевой вестник

Глава 1

Туман над Жертвенным морем, путник, всадник и человек на стене

Cолнце садилось над Жертвенным морем, омывающим северные берега Гринвельда. Туман над водой оно окрашивало золотом, сверкающим янтарными бликами, но день кончался, с востока широкой поступью шла ночь. Покорно преклоняя колени, солнце опускалось все ниже, золото сменилось сперва медью, потом бронзой, но вскоре миром завладеет мрак, чтобы на заре вновь уступить его светилу.

Спокойное море убаюкивало шелестом волн, ласкающих прибрежный песок, гладкие камни и крохотные перламутровые ракушки. Это спокойствие могло бы обмануть даже тех, кто знал о его суровом нраве. Медленно покачиваясь, из тумана выступил темный силуэт и стал приближаться к берегу. Это оказалась небольшая долбленка. Ткнувшись в песок отлогого берега, она еще раз качнулась и вместе с волнами поползла назад. Но похоже, морю лодка была не нужна, она не вписывалась в картину нынешнего умиротворения, и вода снова толкнула долбленку к берегу, на сей раз сильнее. Лодка оказалась на песке. Потом снова качнулась, но уже не от волны. Спавший на днище человек пошевелился, оперся руками о борта и поднялся. Это был мужчина лет тридцати, одетый в теплую черную тунику с кожаным дублетом и серые штаны, заправленные в ботфорты. Соломенные волосы до плеч были собраны в хвост, и лишь две вольные прядки полумесяцами обрамляли лицо с загорелой до бронзового оттенка кожей. Он хмурил темные брови, озираясь сонными глазами. Позади, в глубинах моря, пылал закат, впереди простирались футов двадцать песка, за ним начинались заросли жесткой прибрежной травы, о стебли которой легко порезаться. Дальше виднелись холмистые луга, кое-где поросшие кустарником. Справа к морю довольно близко подступал лес, черный и мрачный в это время суток. А слева… Путник вгляделся: с северной стороны туман с Жертвенного моря уже заливал берег, еще дальше виднелись подпирающие небеса пики горной гряды – Цитадели Богов.

Внимательно осмотрев их своими синими глазами, морской скиталец шагнул из лодки на берег. Взял с днища и надел широкий пояс, собранный из стальных колец подобно кольчуге, с висящими на нем ножнами, в которых прятался острый крис. Следом извлек большой, туго набитый мешок с ременными плечевыми лямками. И наконец, показалась пара загадочных предметов, обмотанных мешковиной, – длинных, широких и округлых на одном конце и сужающихся к другому. Водрузив мешок за спину и засунув под лямки эти два предмета, путник широким шагом двинулся вдоль берега на юг.

Через какое-то время ноги в ботфортах привели странного путешественника, пришедшего из волн Жертвенного моря – откуда никто не мог прийти, – на дорогу, за века утоптанную копытами коней и мулов, как подкованных, так и нет, укатанную тысячами телег и повозок. Шагал он долго; солнце давно утонуло где-то вдали, в океане Предела. Над лесной чащей, чернеющей слева, взошла растущая луна. До полнолуния оставалась еще пара ночей, но и сейчас ночное светило хорошо освещало дорогу. Позади путника робко серебрилась пыль, поднятая уверенными шагами, а впереди дорога взбиралась к горбу высокого холма.

Оказавшись на вершине, путник еще раз осмотрелся. Слабый ветерок едва колыхал прядки волос, свисающие по сторонам его лица, а заодно приносил запах пылающего в жаровнях угля и конского навоза. Впереди, еще довольно далеко, виднелись хижины, приютившиеся у моря. А дальше, на следующем холме, в свете луны ощерилась башнями внушительная твердыня из серого камня. Путник двинулся к замку.

Луна была уже почти в зените; запах жаровен окреп. Доносилось фырканье лошадей, мешающих друг другу спать, лаяли собаки, чем-то сильно недовольные. Несмотря на поздний час, в кузнице звенел молот. Вероятно, в феоде собралось много гостей, если подданные лорда до сих пор не улеглись. Теперь можно было различить и свет во многих окнах замка на холме. Балки вдоль стен были увешаны родовыми знаменами знатных гостей из множества домов королевства. Но чтобы разглядеть их, следовало подойти поближе.

Путник замедлил шаг: совсем рядом раздался топот копыт. Укрывшись за кустом на обочине, он осторожно выглянул. Шагах в тридцати неторопливо двигался конный разъезд: трое облаченных в доспехи стражников, один с арбалетом, двое с копьями. Очевидно, они совершали объезд замка и ближайшей округи. Всадники повернули на восток, затем на юго-восток. Проводив стражников взглядом, путник двинулся дальше. Но не успел он преодолеть те самые тридцать шагов и пересечь свежие следы копыт, как услышал, что один из всадников торопливо возвращается.

– Стой, оборванец! Назови себя! – потребовал всадник, остановив коня в пяти шагах и нацелив на незнакомца копье.

Путник пожал плечами: едва ли его можно было назвать оборванцем, вся одежда на нем была новая и чистая, лишь ботфорты слегка запылились. Бороды путник не носил, а значит, мог позволить себе услуги цирюльника или хороший нож для бритья, который стоил немало. Однако воин желал как-то показать свою власть, тем более что одиночка, бредущий по глухой дороге пешком, не может быть знатной особой. Это простолюдин, а значит, оборванец.

– Что вам скажет мое имя, рыцарь?

В лунном свете едва ли можно было различить кривую ухмылку путника. Он решил подыграть всаднику: тот его принизил, назвав оборванцем, а он в ответ его возвысил, нарекая рыцарем. Хотя очевидно, что рыцарем всадник не был: потускневшие доспехи, почти не способные отразить лунный свет, не имели узоров и знаков-символов, которые есть у каждого, посвященного в рыцари. На голове его был не шлем искусной работы, а лишь стальной шишак. Да и не служат рыцари в сторожевых разъездах, это унылое занятие ниже их достоинства. Короче, перед путником сидел в седле простой конный пикинер. Однако всадник не стал разъяснять бродяге его ошибку, а лишь горделиво задрал подбородок. Для обычного воина не так просто получить коня и право на нем ездить, а тщеславие присуще каждому. Однако лишь у слабых умом его можно разжечь одним словом, притупив тем самым бдительность.

– Не дерзи мне, оборванец. И назови свое имя. Знаешь ли ты, в чьих владениях находишься?

– Я знаю, что иду по дороге в королевстве Гринвельд. Разве возбраняется это вольному человеку?

Всадник злобно толкнул коня ногой в бок, и животное сделало пару шагов к путнику. Острие копья покачивалось прямо перед лицом незнакомца.

– Назови себя, или с этого мгновения все будут называть тебя просто мертвецом!

– Мое имя Олвин Тоот. Теперь я могу идти дальше?

– Куда ты направляешься по землям дома Брекенриджей и каковы твои намерения?

– Я направляюсь на юг. Это и есть мое намерение. – Олвин снова пожал плечами и добавил, заметив в лунном свете ярость на лице всадника: – А еще мне нужен конь, доспехи и меч.

– Однако! – Конный пикинер расхохотался. – Чего еще изволишь? Может, королеву к себе на ложе?

– Не этой ночью. – Путник невозмутимо дернул левым плечом.

– И чем же ты можешь заплатить за коня, доспехи и меч, оборванец, кроме своих дурацких шуток, на которые не купишь даже комок навоза моего скакуна?

– У меня с собой два мамонтовых бивня.

С этими словами Олвин повел плечами, качнув мешком и заставив шевельнуться свою удивительную ношу. Заметив наконец пару обмотанных мешковиной продолговатых предметов, всадник замер и даже раскрыл рот. Тщеславие всегда идет рука об руку с алчностью, а пара мамонтовых бивней стоили не меньше, чем пикинер получал за год службы.

– Доран! – издалека окликнул всадника товарищ. – Что там такое?