400 школьных сочинений - Комлякова Е.А. - Страница 61

Достоевский задумал образ князя Мышкина как человека, максимально приблизившегося к идеалу Христа. Писатель отважился на решительный шаг: посмотреть на современный мир сквозь призму Христовой проповеди.

Образ Христа в произведении Достоевского не случаен. Персонажи романа «Идиот» иногда называют князя юродивым, но не в церковном смысле, а просто как чудака. Описание князя Мышкина, как известно, прямо ориентировано на образ Христа. «На свете есть одно только положительно прекрасное лицо – Христос». Достоевский говорил и о том, что предпочтет Христа истине, если окажется, что истина не с Христом. В черновых записях Мышкин прямо назван «князь Христос».

Существует ряд аналогий между «князем Христосом» и евангельским Христом в произведении. Но князь Мышкин – не посланец Христа, его идея – открытие человеческого в самом человеке. Мышкин подобен образу Христа лишь потому, что так же готов идти на любые жертвы во имя ближнего. Так же, как и Христа, Мышкина не понимают и не принимают в обществе, считая «не от мира сего». Но князь Мышкин – живой человек со своим особым характером. В князе Мышкине поражает то чувство внутреннего достоинства, с которым он умеет держать себя при любых обстоятельствах. Проницательный, наделенный даром сердечного понимания чужой души, Мышкин действует на каждого обновляющее и исцеляющее. С ним все становятся чище, улыбчивее, доверчивее и откровеннее.

Но такие порывы сердечного общения в людях, отравляемых ядом эгоизма, благотворны и опасны одновременно. Мгновенные, секундные исцеления в этих людях сменяются порой вспышками еще более исступленной гордости. Получается, что своим влиянием князь пробуждает сердечность и обостряет противоречия больной, тщеславной души человека. Спасая мир, он провоцирует катастрофу.

Душу Мышкина переполняет любовь – сострадание к человечеству. Она же проявляется и в отношениях с двумя близкими его сердцу женщинами – их две, и опять-таки это не случайно. Чувство к одной из них – Настасье Филипповне – автор определяет как любовь-жертву, «любовь для нее». «Любовь для себя» Мышкин обретает в отношениях с Аглаей Епанчиной. Это раздвоение в любви не дает покоя Мышкину. На протяжении всего романа Настасья Филипповна и тянется к Мышкину и отталкивает его от себя. Человеческие поступки всегда сложнее, чем о них привыкли думать, и часто побеждают не те чувства, каких ожидаешь.

Вот и для Настасьи Филипповны свершается ожидаемое чудо: такой человек приходит и предлагает руку и сердце. Но вместо ожидаемого мира он приносит Настасье Филипповне обострение страданий. Появление князя, как мы знаем, не только не успокаивает, но доводит до гибели… Но и в любви к Аглае доминирует сугубо возвышенное духовное начало. Аглая однажды говорит Мышкину: «У вас нежности нет: одна правда, стало быть, – несправедливо». Говоря о «несправедливости», Аглая пытается сформулировать, определить свое ощущение от как бы слишком возвышенного характера любви князя.

Образ Мышкина во многом напоминает образ ДонКихота, и он тоже занимает свое место среди литературных героев. Глубокая духовная связь с традициями своего народа сделали этого героя актуальным и по сей день!

Настасья Филипповна – «гордая красавица» и «оскорбленное сердце»

Настасья Филипповна – одна из главных героинь романа Ф. М. Достоевского «Идиот». В ее образе переплетаются две линии, из которых одна сводится к формуле «гордая красавица», а другая – к формуле «оскорбленное сердце». В семилетнем возрасте героиня осиротела и воспитывалась в деревне богатого помещика Тоцкого, который, когда ей минуло шестнадцать лет, сделал ее своей любовницей. Переехав в Петербург, робкая и задумчивая девочка превращается в ослепительную красавицу, в «необыкновенное и неожиданное существо», одержимое гордостью, мстительностью и презрительной ненавистью к своему «благодетелю».

Так перед читателями возникает образ гордой и своенравной девушки, которая все, что ни делает, делает лишь «со злости». Автор искусно подготовил встречу этих двух «образов чистой красоты». Сначала князь слышит о Настасье Филипповне, потом три раза рассматривает ее портрет. «Так это Настасья Филипповна? – промолвил он, внимательно и любопытно поглядев на портрет. – Удивительно хороша!»

На портрете была изображена действительно «необыкновенной красоты женщина». При первом взгляде князь видит только красоту, а при втором замечает ее муку и печаль. «Удивительное лицо – говорит он, – лицо веселое, а она ведь ужасно страдала, а? Об этом глаза говорят, вот эти две косточки, две точки под глазами, в начале щек. Это гордое лицо, ужасно гордое...»

Но князь Мышкин бросается ее спасать – он предлагает ей свою руку. Как затравленный зверек, Настасья Филипповна начинает метаться между поклонниками. Она жаждет спасения. Но ей ли, наложнице Тоцкого, мечтать о счастье с князем? Ей ли, «рогожинской», быть княгиней? Она упивается позором и сжигает себя гордостью. Связать свою судьбу с князем – это значит забыть обиду, боль, простить людям то унижение, которому они ее подвергли. Легко ли человеку, в душе которого так долго вытаптывали все святое, заново поверить в чистую, возвышенную любовь, добро и красоту? Героиня тянется к князю из жажды идеала, любви, прощения и одновременно отталкивается от него по мотивам собственной недостойности, из побуждений уязвленной гордости, не позволяющей забыть обиды, горечь унижения и принять любовь и прощение. «Замирания» в ее душе не происходит, напротив, нарастает бунт, завершающийся тем, что она фактически сама торопиться к роковой черте жизни своей. Из церкви, в подвенечном платье, убегает от Мышкина и покорно подставляет себя под нож Рогожина. Злой дух разжигает в изгнаннице гордость и сознание виновности, толкая ее на гибель. Мышкин же пытается спасти ее, но не знает как. Он думает, что словами вроде «вы не виноваты» разобьет оковы опутавшего ее зла. Но Настасья Филипповна сознает свое падение и жаждет искупления греха, а князь постоянно ей, падшей, говорит о ее же безгрешности.

Судьба Настасьи Филипповны чрезвычайно трагична. Она «осквернена», унижена, возбуждает у большинства окружающих нечистые и злые чувства: тщеславие у Гани, сладострастие у Тоцкого и Епанчина, чувственную страсть у Рогожина. Любовь князя не спасает, а только губит ее. Полюбив его, Настасья Филипповна казнит себя, «уличную», и сознательно идет на смерть. Мышкин знает, что она гибнет из-за него, но старается убедить себя, что это не так, что, «может, Бог и устроит их вместе». Он жалеет ее, как «несчастную помешанную», но любит другую – Аглаю. Однако когда соперница оскорбляет Настасью Филипповну, князь не может вынести ее «отчаянного безумного лица» и с мольбой говорит Аглае: «Разве это возможно! Ведь она... такая несчастная!».

Теперь Настасья Филипповна не может больше заблуждаться. Жалость князя не любовь и любовью никогда не была. Вот почему Рогожин в финальной сцене приводит Мышкина к ее смертному ложу. Вдвоем бодрствуют они над телом убитой, они – сообщники: они оба убили ее своею «любовью». Всю свою жизнь эта «необыкновенной красоты женщина» была несчастна и одинока, с малых лет она знала, что такое страдание, горечь и боль. Так, вроде бы и не желая того, окружавшее ее общество загубило на этой земле одну из «гордых красавиц» с «оскорбленным сердцем».

«Мир денег» в романе достоевского «Идиот»

С первых же страниц романа «Идиот» читатель попадает в мир, где основную роль играют миллионеры, капиталисты, дельцы, ростовщики и авантюристы. К сильным мира сего в первую очередь конечно же можно отнести генерала Епанчина, который принимает участие в откупах, имеет значительный голос в солидных акционерных компаниях, «слывет человеком с большими деньгами». Он имеет два дома в Петербурге, «выгодное поместье» и фабрику. Это новый тип русского сановника-капиталиста.

Его бывший сослуживец, отставной генерал Иволгин, живет в бедности, жена его сдает комнаты жильцам, дочь Варя собирается выйти замуж за солидного молодого человека Птицына, хотя про него и известно, «что он специально занимается наживанием денег, отдачей их в быстрый рост под более или менее верные залоги». Сын же Иволгина – Ганя – ставит перед собой цель: приобрести капитал, не гнушаясь средствами и не боясь каких бы то ни было препятствий.