400 школьных сочинений - Комлякова Е.А. - Страница 138

Несвобода возведена в Едином Государстве в принцип. Человек не принадлежит себе, люди даже не имеют имен, а только номера. Характерна реакция Д-503 на случайную гибель рабочих при взлете Интеграла: «При первом ходе... под дулом двигателя оказался десяток зазевавшихся нумеров из нашего эллинга – от них ровно ничего не осталось... но ритм нашей работы не споткнулся от этого ни на секунду, никто не вздрогнул... Десять нумеров – это едва ли одна стомиллионная часть массы Единого Государства, при практических расчетах – это бесконечно малая третьего порядка».

Мир, изображенный в книге, противоестествен. Единое Государство пытается жить по законам математики, позволяющим, как считает Благодетель, точно исчислить необходимое человеку счастье, создать земной рай.

Математическая формула счастья не предполагает права человека на любовь, которую не заменишь никакими талонами на материнство. Только чудом удается О-90 спасти себя и своего будущего ребенка.

Однако фундамент Единого Государства начинает давать первые трещины. Поначалу главный герой книги – создатель Интеграла Д-503 – ощущает себя обычным «нумером». Ни о какой духовной оппозиции не идет и речи. Напротив, талантливый конструктор создает дневник-поэму во славу Единого Государства. Но со временем ум ученого сам собой приходит к крамольным мыслям, к вечным вопросам.

Постепенно Д-503 начинает обнаруживать в жизни нечто иррациональное, непослушное воле Благодетеля. И это «нечто» есть простая человеческая любовь. Именно любовь становится вызовом власти Единого Государства.

Отношения I-330 взрывают привычные для Д-503 представления о мире, рождают запретные мысли и желания. Бесстрастный прежде «нумер» вдруг обретает душу. И вот уже он совершает преступление против Единого Государства – не доносит в Бюро Хранителей на любимую женщину.

Д-503 все больше и больше влечет запретный и неведомый мир за Зеленой Стеной. В том мире человек сумел остаться человеком. В мире мефи любовь остается любовью, дружба – дружбой, верность – верностью. И желание отстоять справедливость продиктовано не приказом какого-то Благодетеля, а внутренней страстью каждого человека к свободе.

Поэтому-то схватка племени вольных людей с Единым Государством заканчивается отнюдь не в пользу последнего. Взорванная Зеленая Стена отступает, а владения Благодетеля сжимаются, подобно шагреневой коже.

Увы! Д-503 не суждено вдохнуть вольный воздух свободы. В результате изуверской медицинской операции он лишен способности фантазировать, превращен в «зомби», готового посылать новые «Интегралы» на завоевание космоса. Страшный финал...

Книга Евгения Замятина – это предостережение. К сожалению, многое из предсказанного писателем с пугающей точностью «сбылось» в советской действительности: репрессии, культ вождя, абсурдная идеология... И хочется, чтобы все эти атрибуты тоталитарного государства никогда не вернулись в нашу жизнь. Тогда и бунт человека против государства будет не нужен!

В. Хлебников

Велимир Хлебников – поэт крайностей

При жизни Хлебников был известен очень узкому кругу литераторов. После его трагической смерти круг этот несколько расширился. Тогда же началась своего рода канонизация Хлебникова как художника и мыслителя для избранных. Его сложные по форме и содержанию стихи до сих пор служат предметом споров и рассуждений литературных критиков.

Одни считают его грандиозным экспериментатором и создателем нового поэтического языка, который до конца сумеют постичь только в далеком будущем. Другие склонны думать, что его «новаторство» круто замешено на эстетическом жульничестве, духовном комедиантстве. Запад в XX веке прославился чисто техническими ухищрениями, и Хлебников, мол, не исключение. Называя имя Хлебникова, сразу вспоминают, что он придумал слово «летчик». Словом, информация о поэте дается такая, что трудно составить для себя какой-то более или менее определенный образ этого поэта. Тем более трудно нам, соотечественникам многих и многих великих поэтов с очень четкими поэтическими чертами. Сами великие поэты не могли уловить образа Хлебникова. А. Блок, например, писал: «Подозреваю, что значителен Хлебников...». Модернисты особенно поднимали на щит формально-экспериментаторское начало Хлебникова. Приведу одно из типичных стихотворений поэта в этом ключе:

Поэт как бы ищет способ волшебного превращения одного русского слова в другое. Но он вовсе не старается нарушить законов русского словообразования, потому что исходит от корня «смех». Мне кажется, это нормальное словотворчество. В доказательство можно напомнить о существовании русских детских считалок, языческих заговоров. В них тоже на первый взгляд все лишено прямого смысла, но мы ощущаем какой-то таинственный смысл.

Если рассматривать его стихи с точки зрения поиска звукового образа, то мы найдем этот образ почти во всех его стихах. Например:

Поэт как бы сам себе доказывал безграничные возможности русского языка. Например, он писал стихи, которые можно читать наоборот – слева направо и справа налево:

Но был и другой Хлебников, который, к сожалению, до сих пор остается в тени. Это Хлебников – поэт мудрого зрения, благородных чувств:

Такого Хлебникова поймет и примет и настоящее, и будущее:

В одной строчке поэт способен выразить огромный исторический смысл, показать события резко, без тени морализаторства. Например, поэта потрясла весть о расстреле рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 г., и он написал: «Вот Лена с глазами расстрела».

Проникновенно пишет он о гибели русской военной части во время первой мировой войны:

Лик войны, холодный и страшный, взирает на нас из этих строк. Удивительные крайности умещались в Хлебникове. Но с годами заметно побеждало в нем классическое человеческое начало. Он стремился доискаться до правды, а не до «праязыка». Его путь можно назвать путем «блудного сына» русской поэзии к отчему дому. Путь был сложным, извилистым, полным различных тупиковых метаний. Но и время было непростое. Мне кажется, что Велимир Хлебников в будущем займет свое место в так называемом серебряном веке русской поэзии. Ведь сам Александр Блок писал о нем: «Подозреваю...» А Хлебников однажды заявил: «Родина сильнее смерти». И он – русский поэт Велимир Хлебников – навсегда останется с родиной.

И. Северянин

Мои размышления над строкой И. Северянина

Знакомясь с поэзией начала XX века, я открыл для себя имена новых, незнакомых мне поэтов. Но особое место в моем сердце заняло имя автора, чьи стихи своей дерзостью, уверенностью, иронией будоражили тогдашнюю публику. Литературный псевдоним этого гениального, на мой взгляд, человека – Игорь Северянин. Судьба его сложилась трагично. Любя Россию и будучи ее патриотом, волею судьбы поэт провел значительную часть жизни за ее пределами. Он умер непонятым. Спустя годы многие обнаружили, что слишком плохо знали его. Так кем же на самом деле был Игорь Северянин? Он был и мечтателем, постоянно разочаровывающимся в этом мире, и лириком, и «ироником»: