Туманный вирус - Донской Сергей Георгиевич - Страница 17

— Тем скорее нужно вычислить этих скорпионов и вырвать у них жало!

В глазах Багилы загорелись фанатичные огоньки. В принципе изображать патриотизм или порядочность не труднее, чем симулировать оргазм в постели. Белов был уверен, что казашка прекрасно справляется и с первым, и со вторым, и с третьим. Тем не менее пришлось открыться.

— Хакимов, — сказал Белов. — Полковник Хакимов. Мы можем его отыскать?

— Запросто, — ответила повеселевшая Багила, открывая сумочку. — Сейчас позвоню и…

Позвонила не она , позвонили ей . Выслушав невидимого собеседника, она произнесла несколько отрывистых слов на своем языке.

Выругалась, понял Белов, причем грязно.

— Что случилось? — спросил он.

— В морге произошел пожар, — ответила Багила, вставая.

— В каком морге? — не понял Белов.

Рысью подбежал официант, получил деньги и так же проворно удалился.

— В морге судебной экспертизы, — обронила Багила, направляясь к выходу. — Тела обоих террористов полностью обезображены. Теперь их личность не установишь.

— Пожар в морге? — пробормотал Белов. — Там же кафель повсюду, железо. Чему там гореть?

— Взорвалась большая емкость метилового спирта, который используют для изготовления формалина. Наверное, погибший санитар курил, когда наливал себе дозу. Загорелись простыни, пластиковые носилки. Остальное следствие установит. — Помолчав, Багила заключила: — Только нам от этого не легче.

Выйдя из здания «Белой ставки», они стояли на большой пустынной площади и щурились от яркого солнца.

— Что будем делать? — спросил Белов.

— Для начала устроим тебя в гостиницу, — сказала Багила. — Пока то да се, мне выдадут всю информацию по Хакимову. Ну и поедем к нему, если не возражаешь.

— Не возражаю, — сказал Белов и посмотрел на часы.

Назначенный террористами срок неумолимо сокращался.

VIII

«Королевский отель» находился в самом центре Астаны, в десяти минутах ходьбы от резиденции. Войдя в темно-синий холл, Белов понял, что ему здесь нравится. Благородный синий цвет был повсюду. Эстет заметил бы, что полосатые красно-желтые обои номера неважно сочетаются с мягкой мебелью и ковром синего цвета, однако Белова это вполне устраивало.

— Мне нравится, — сказал он, пройдясь по комнате.

— Мне тоже, — отозвалась Багила из ванной комнаты.

Что-то в ее тоне настораживало. Окинув номер взглядом, Белов обнаружил, что кровать здесь двуспальная и застелена на двоих.

— Я приму душ первой, не возражаешь? — крикнула Багила.

— Что значит — первой? — забеспокоился Белов.

— Это значит всего лишь, что ты второй, глупый.

За дверью полилась вода и раздался смех, который в литературе принято называть заливистым. Белову он показался вызывающим. И ему категорически не понравилось обращение «глупый». Не то чтобы он обиделся, нет. Просто этим Багила как бы предъявляла на него права. Приучала Белова к мысли, что он временно переходит в ее собственность.

— Тоже мне, Шахерезада, — буркнул он, плюхнувшись в кресло с айфоном в руке.

Самоуверенность, с которой казашка обосновалась в его номере, раздражала, однако куда сильнее беспокоил Белова пожар в морге. Он знал, что метиловый спирт относится к легко воспламеняющимся жидкостям, но сильно сомневался в том, что пожар произошел случайно. Слишком много случайностей.

Решив, что пора познакомиться с Багилой Жунзаковой поближе, Белов подключился к Интернету, вошел в закрытый банк данных ФСБ России и ввел данные своей напарницы. Поиск занял две минуты. Наконец, на экранчике айфона появился электронный текст.

Багила состояла в Службе Охраны Президента Республики Казахстан с 2007 года и успела обзавестись звездочками капитана, что снова неприятно задело Белова, ходившего в старших лейтенантах. Характеристика Багилы была самой лестной. Там говорилось, что она добровольно берется за выполнение заданий, сопряженных с потенциальным риском, умеет мобилизовать физические и психические возможности, безупречно владеет многими видами оружия и приемами рукопашного боя. Безупречное состояние здоровья, высокий уровень интеллекта и отсутствие семьи сулили ей блестящее будущее. Она показывала довольно высокие результаты в состязаниях по легкой атлетике, имела спортивный разряд по плаванию и некоторое время состояла в сборной по волейболу. В общем, как говорилось в одном старом добром фильме, «студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, просто красавица».

Компромата на Жунзакову в архиве не оказалось. В общем: не состояла… не привлекалась… не отбывала…

Белов выключил айфон. Что-то здесь было не так. Он ведь помнил, как эта супервумен верещала не своим голосом, оттягивая пальцами кожу щек. Какая из нее телохранительница! Или просто растерялась от неожиданности?

Надо проверить, решил Белов.

— Эй, — крикнул он, — я ведь удовлетворил твое любопытство, теперь твоя очередь…

— Кто кого должен удовлетворять, не слышу? — отозвалась Багила. — Какая очередь?

Тихонько выругавшись, Белов встал и подошел к двери ванной комнаты, за которой продолжала шипеть вода, проливаемая так щедро, словно казашка решила уморить жаждой жителей любимой столицы.

— У меня к тебе вопрос, — сказал Белов.

Коротко и ясно. Не оставляя места для разного рода двусмысленностей.

— Какой? — осведомилась Багила, прекратив мурлыкать под нос незатейливую казахскую песенку.

— У тебя есть темные очки? — спросил Белов.

— Нет, я ими не пользуюсь. А что?

— Что же ты тогда за телохранитель? По-моему, они все поголовно в черных очках.

Багила снисходительно засмеялась:

— Так это же в кино, глупый.

Нет, глупым Белов не был. А вот госпожа Жунзакова проявила себя полной дурой и профанкой. Она не знала такой простой вещи, что охранники президентов почти всегда работают в черных очках на каких-либо массовых мероприятиях. Во-первых, затемненные стекла снижают усталость и напряжение глаз при многочасовой работе. Во-вторых, помогают скрывать направление взгляда, так что окружающие не видят, куда в настоящее время смотрит охранник. И, в-третьих, в солнечную погоду они позволяют быстрее обнаружить блики оптики или оружия.

Конечно, Багила Жунзакова могла и не пользоваться очками, выполняя какие-то другие функции. Но знать , зачем их носят сотрудники, она была просто обязана. Ведь, судя по служебной характеристике, ее чему-то учили, к чему-то готовили.

Белов горько усмехнулся. С ней было все ясно, она была подсадной уткой и, возможно, шпионкой. Если его худшие опасения верны, то не стоило с ней откровенничать. Ни в коем случае.

Дверь резко распахнулась, застав его врасплох. Прямо перед ним стояла окутанная паром Багила. Приняв душ, она набросила белый махровый халат, висевший в ванной. Увы, запахнуться она не успела, пояс висел у нее в руке, подобно причудливой белой змее.

— И что мы здесь делаем? — спросила она, заводя пояс за спину, чтобы затянуть его на талии.

Полы халата разъехались сильнее. Белов поспешно поднял взгляд чуть ли не до потолка.

— Ты ведь не слышала, — пробормотал он. — Пришлось подойти поближе.

— Теперь я тебя прекрасно слышу, — заверила его Багила.

Чувствуя, что его уши становятся горячими, Белов ушел в глубь номера и там, не оборачиваясь, отчетливо произнес:

— Ты должна уйти.

За спиной прозвучал торжествующий смешок:

— Я тебя смущаю?

— Хуже, — сказал Белов. — Я тебе не верю. В Службе Охраны Президента ты нужна, как пятое колесо. У тебя нет ни боевого опыта, ни хотя бы учебных навыков. Ты попросту шпионишь за мной. И почти наверняка ты ведешь двойную игру.

— Ошибаешься, Олег, — тихо произнесла Багила. — Я не предательница.

— Тогда убеди меня или убирайся. У тебя есть ровно пять минут.

Вытащив пачку сигарет, Белов шагнул в сторону балкона.

— Ты хочешь, чтобы я с тобой переспала? — прозвучало за его спиной. — Я согласна.