Трамвай для влюбленных - Лаврова Дарья - Страница 19

— Слушай, а ведь это здорово, — улыбнулась Настя. — И так просто.

— Чем хуже относишься к парню, тем больше он тянется к тебе. Главное, не перестараться.

Нина тем временем долго рассматривала мою ладонь, приближала, потом удаляла. Смотрела под разными углами и даже надевала отцовские очки. Хмурилась.

— Ну что там?

— У тебя тут крест. Вот, смотри. — Ткнула пальцем в ладонь. — Присмотрись внимательно. Видишь?

— Не-а, — пожала плечами. — А это плохо?

— Это знак однолюба.

— Не слушай ее, — сказал мне Миша прямо в ухо.

Ваня

В пятницу нас сняли с третьего урока, чтобы мы еще раз отрепетировали свою песню в актовом зале и хорошо выступили на следующей неделе. Я, Элька, Марина и Дашка сидели в актовом зале и ждали парней.

Пришла эсэмэска от Тани. Мы не виделись больше недели. С того дня, как она танцевала на барной стойке в «Крейзи Дейзи», а потом ее тошнило. Подруги привели ее в чувство, а я отвез домой. Таня живет в Медведкове, почти на конечной трамвая 17. От ее дома до Останкина — сорок две минуты, я специально засекал.

Ей удобно ездить ко мне домой. Мне удобно ездить к ней. Это плюс.

Я не люблю ее. Даже не могу сказать, что она мне нравится. Это минус.

Таня

Если тебе все равно на меня, то так и скажи. Неужели трудно?

Это действительно трудно — трудно сказать девушке, что она тебе не нравится, забрать надежду и отпустить ее.

Проще — мучить ее неизвестностью, не отвечать на сообщения, откладывать встречи и забывать звонить, если обещал. Это проще. Намного проще, а они влюбляются еще сильнее — побочный эффект равнодушия. И я ответил ей.

Да, думаю, встречаться мы не сможем.

Нажал «Отправить» и спрятал телефон. Парни уже были готовы, репетиция концерта продолжалась.

* * *

Королев, как всегда, шутил. Когда мы начали петь, выяснилось, что он совершенно не помнит слов песен. Дашка держала перед ним листок со словами, чтобы он их читал и не путался, но это не сильно ему помогало. И тогда Даша не вытерпела, подошла к нему и засунула в рот шоколадную конфету.

— С цианистым калием, что ли? — шутил он, хитро глядя на Дашу.

— Учи! — Даша показала пальцем на листок со словами и подошла к Эльке.

Она сидела за синтезатором и лениво жала на клавиши, думая о том, что произошло со всеми ними за эти четыре месяца одиннадцатого класса.

— Забей, — сказала Элька. — Всегда все обходилось, и сегодня обойдется.

— Одна надежда на тебя, — вздохнула она. — Все три песни твои. Парней поставим сзади, будут рот открывать. Ванька тебе поможет. У него идеальный слух. И голос неплохой.

— Да, я знаю, — отвечала Эля. — Он музыкалку закончил в прошлом году.

— Фортепиано?

— Виолончель, — сказала Эля. По голосу я понял, что она улыбалась.

— Прикольно. Значит, мы справимся.

Королев и Даникс обсуждали футбольный матч за сценой и допивали кофе, а мы репетировали еще полтора часа.

— Молодец, — спокойно хвалила меня Эля. — Лучше Синатры.

— А ты лучше Рианны, — улыбался я в ответ.

— Вань, ты прости меня.

— За что?

— Ты сам знаешь, я знаю.

— Мы оба виноваты, — ответил я. — Ты тоже прости.

— Так что, мир?

— Мир, — кивнул я.

Так мы помирились. Наверное, Эля права, и нам действительно лучше дружить, чем быть вместе и ненавидеть друг друга.

Дальше мы репетировали все вместе. Сначала Королев перевирал мелодию и путал слова.

— Врешь, врешь, Королев! — ругалась Дашка, готовая наброситься на него с кулаками и отпинать как следует. — Элька, Ваня, спойте правильно, плиз…

Мы спели первый куплет «Let it snow», второй куплет Королев начал петь сам и спел отлично.

— Молодчина. — Элька взяла в руки его лицо, наклонилась и, смеясь, поцеловала в щеку. Вова просиял от радости.

— Еще, пожалуйста, в другую… — требовал он.

— Ну, ладно… — согласилась она и еще раз поцеловала его.

— А теперь я тебя… — И сам поцеловал ее в щеку.

— Ребята, вы прелесть… — смеялась сзади Дашка.

— Да просто он спел правильно. — Эля стирала блеск с щек Королева.

— Так, Элька, ты где? — Маришка в романтичном бежевом платье на тонких бретельках волновалась больше всех. — Нам через пять минут на сцену выходить!

— А микрофон для нее приготовили? — спросил Королев.

— Да, уже стоит… — кивнула Маришка и подбежала к Эльке. — Все готово. Ты готова?

— Я боюсь… — Элька чувствовала, как начинают дрожать коленки. — Я не смогу…

— Там твоя мама… — шепотом сказала мне Даша, проходя за сцену и поправляя платье на Эле. — Она волнуется.

— Нас уже объявили… — сказала Маришка. — Пойдемте, быстрее!

* * *

За два часа мы выходили на сцену три раза. Нас много фотографировали, нам аплодировали. Мы волновались и нервничали, боялись забыть важные слова или не попасть в ноты.

Элька немного стеснялась зрительного зала, несмотря на всю свою крутость в реальной жизни. Нам чуть ли не силой приходилось выталкивать ее вперед и ставить посередине. Я замечал улыбки на лицах учителей и школьников.

Тем не менее наше выступление было названо самым лучшим в новогоднем концерте. Я видел, как мадре, держа за руку мелкого Женька, подходила ближе к сцене, чтобы сфоткать меня, а потом счастливо улыбалась и показывала кулак. Женек тоже улыбался, хлопал в ладоши и был жутко смешным — два дня назад у него выпал центральный молочный зуб сверху.

После третьей песни мы спустились в зал, чтобы досмотреть концерт. Достал мобильный — от Тани пришла еще одна эсэмэска.

Таня

«Козел. Ты такой же, как все. (((»

Я не такой. Просто ты не та.

Если задуматься, сколько времени мы тратим на общение, километровые переписки «Вконтакте», споры в ICQ, «спокойные ночи» по эсэмэс и выяснения отношений с не теми людьми, то становится страшно и грустно.

Это ведь действительно страшно — не встретить, пройти мимо и не узнать «ту самую».

Бывает, я вижу девушек на улице и даже хочу познакомиться, но не подхожу к ним. Вдруг я с ней познакомлюсь, а она — «не та», а «та самая», другая — в этот момент прошла мимо, в метре от меня, за моей спиной.

Слишком сложные мысли для конца года. Хочется снять их с себя, стянуть через голову, как свитер или футболку, спокойно вдохнуть и расслабиться. И точно знать — мое будет моим, а чужого мне не надо.

Кто-то мне писал об этом «Вконтакте» недавно.

27-31 декабря

Наташа

— Глянь, че там за сборище?

Предпоследний учебный день второй четверти. Мы с Нинкой решили прогулять физру и по-тихому смотаться домой. У школьного забора резвилась группа малолеток. Раскрасневшиеся дети бегали друг за другом, растирали снегом лица, смеялись и орали.

— Пятиклассники бесятся.

— Ой, отпусти, отпусти-и-ии! — провизжал высокий девчачий голос. — Ну перестань уже, Ткаченко, мне же щекотно!

Среди них я заметила красивого мальчика, которому признавалась в любви невзрачная девочка несколько дней назад. Он бежал за смуглой девочкой в короткой расстегнутой шубке. Шикарные темные волосы красиво развевались с каждым ее движением. Тонкие ноги в аккуратных новых уггах, узкое черное платьице — короче шубы. Она улыбалась, убегала от него, оглядывалась, потом вдруг поддавалась и позволяла себя поймать, схватить за руки, притащить к дереву, сомкнуть ладони за ним и долго держать за запястья. Девочка громко смеялась, пыталась вырваться, но было видно, что все это ей очень нравится.