Лекарь - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 3

— Ой, подташнивает! Я так боюсь летать! Извините.

— Ничего страшного. Четыре часа, и мы вновь будем на земле.

Самолет набрал высоту, соседка отпустила руку Никиты. В иллюминаторе, далеко внизу, проплывали ночные огни городов и поселков. Потом самолет поднялся выше туч и смотреть стало не на что — темень сплошная вокруг, даже звезд не видно.

Соседка поискала что-то в сумочке, достала таблетку, проглотила. Никита успел заметить упаковку дедалона — чтобы не укачивало. А она вполне ничего, мельком подумал Никита. Не красавица, но лицо симпатичное, сама стройная.

— Меня Никита зовут, — представился он.

— Настя! — ответила девушка.

— Ну, вот и познакомились. Вы в Екатеринбурге живете?

— Ой, нет.

Девушка улыбнулась, на щеках появились ямочки. Она продолжила:

— У меня бабушка с дедушкой там, навестить решила. Отпуск у меня.

— Да? Представьте, у меня тоже. К сокурснику лечу.

— Почему же один?

Глаза девушки скользнули по рукам Никиты. Ага, смотрит — не окольцован ли? Врачи хирургических специальностей кольца и перстни не носили почти никогда. Правилами это было запрещено: с кольцами на пальцах невозможно добиться стерильной обработки рук. Даже женщины-врачи на работе их снимали.

— Не женат я, не довелось встретить такую девушку, как вы, — пошутил Никита.

Щечки девушки зарумянились от комплимента. Поговорили еще немножко на малозначащие темы вроде погоды. Никита заметил, что девушку клонит в сон. Немудрено — ночь уже, да и лекарство сказывалось. Девушка закрыла глаза, откинула голову на подголовник, задышала ровно. Никита же спать в самолете не любил, достал из небольшой сумки, которую носил на плече и в которой хранились документы и деньги, книгу и стал читать.

Большинство пассажиров уже спали. Сосед сзади так и вовсе храпел, как трактор. Подсветка на потолке давала узкий пучок яркого света.

Книга была по специальности, чисто медицинская, неподготовленный читатель уснул бы на второй странице от обилия медицинских терминов, а Никита увлекся.

Прошел час, другой. Монотонный гул двигателей навевал сон, да и время позднее, сон взял свое. Проснулся он от толчка. Рядом стояла стюардесса, толкала его за плечо.

— Пожалуйста, проснитесь! Кольцово!

— Ой, извините.

Никита посмотрел в иллюминатор. Самолет стоял на земле, поодаль светилась на здании аэропорта надпись «Кольцово». От самолета тянулись к автобусу последние пассажиры.

Никита сунул книгу, лежавшую на коленях, в сумку, быстро поднялся и почти бегом пробежал по салону. Так же быстро спустился по трапу, но автобус уже отошел. Пришлось Никите идти к зданию пешком. Вдобавок у здания его остановила охрана, начали допытывать, почему один, пешком, не на автобусе. Никита предъявил билет, показал на самолет.

— Да я приземлился только что! Уснул, а пассажиры вышли.

Отпустили. Никита бросился искать место, где выдается багаж, потерял в ожидании еще полчаса. Наконец-то выдали багаж. Никита вышел из аэропорта, вдохнул морозного воздуха. И поднялся в автобус. Теперь ему нужно было на железнодорожный вокзал. Предстояло добраться до Першино, что на севере Свердловской области. И ехать далековато, почти четыреста километров.

Пригородный поезд шёл мучительно долго, часто останавливался на полустанках. Никита сначала прикорнул в углу, на полке, да разве днем дадут поспать? Путешествующие шумели, пили водку, пели песни, за стенкой громко плакал ребенок.

Но рано или поздно все кончается, поезд прибыл на станцию. Никита спрыгнул со ступенек на перрон и у здания вокзала увидел Сашку Бахметьева. Они обнялись.

— Ты как узнал, что я этим поездом приеду?

— Так утром только он с Екатеринбурга идет. Только вагон не знал, потому и стою здесь.

— Ну ладно, чертяка. И не изменился совсем! Это сколько лет мы не виделись?

Сашка прикрыл глаза.

— Три года!

— Вот летит время!

— Пошли, ты проголодался небось с дороги.

— Есть немного.

Вышли на привокзальную площадь, сели в маршрутку. Ехать было всего ничего — две остановки.

Дома была жена Александра, Наталья. Саша их познакомил, поскольку Никита жену Сашину еще не видел. Едва бросив вещи и умывшись, Саша усадил Никиту за стол.

— Соловья баснями не кормят.

Открыл запотевшую, из морозильника, бутылку водки, разлил по рюмкам.

— Э, так не пойдет. А жена?

— Нельзя ей, в положении она.

Никита обвел глазами стол. Жена Саши явно постаралась. Два вида салатов, фаршированные яйца, красная рыбка, копченая колбаса, сыр — это холодные закуски. А Наталья уже несла из кухни перец, фаршированный мясом.

Подняли тост за встречу, выпили. Ледяная водка пилась легко, как вода. А уже в желудке начала теплом разливаться, ударяя слегка в голову.

— Ты ешь, после выпивки закусить надо, — суетился хозяин, подкладывая Никите рыбку и дольку соленого огурца.

Никита закусил, отметил, что рыбка чудо как хороша.

— Что за рыба?

— А! По нраву пришлась! Муксун.

— Не слыхал о такой, вкусная.

Отдали должное фаршированному перцу. Готовила Наталья отлично, Никита даже позавидовал Саше. Не зря ведь поговорка есть, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Потом дошла очередь до картошки по-французски. Мужчины не спеша выпивали, закусывали, вспоминали институтских друзей.

— А Володя Затюрюкин где?

— Судмедэкспертом в Краснодарском крае, в Тихорецке.

— Вот бы уж кем никогда не согласился работать, ни за какие коврижки. А Юра Котов?

— В Тульской области, где точно не знаю. А про Свету Калашникову слыхал что-нибудь?

— Говорили — на кафедре устроилась, даже кандидатскую пишет.

— А Ольга Гельтцер в Израиль уехала.

— Да ты что! Ведь у нее дед профессором здесь был, и ее в науку тянуло.

— Видно, шекели лучше, чем рубли.

— Нам и здесь хорошо. Давай выпьем!

Незаметно перешли ко второй бутылке. Не спеша, да под хорошую закуску, опьянение не чувствовалось.

— Ты о себе, Саш, расскажи, а то все о сокурсниках.

— А что я? Завотделением травматологии.

— О! В начальство метишь!

— Не, само получилось. Старые врачи на пенсию вышли, совмещают понемногу, в основном на дежурствах и поликлиническом приеме. А другие, двое — так те молодые совсем, опыта нет. Вот так и стал заведующим.

— Ты вроде в отпуске, чего в отчие края не поехал?

— Дорога дальняя, она в положении, — Саша кивнул на жену, — решили не рисковать.

— И это правильно! — Никита пьяненько кивнул. Сказывалась утомительная дорога.

— Э, Никита, тебе уже спать пора. Наташа, постели гостю.

— Давно готово.

Саша проводил Никиту в маленькую комнатушку.

— Детскую здесь сделаем, — поделился планами Саша.

— В самый раз, — согласился Никита.

Едва раздевшись, он рухнул в кровать. Казалось, только лег, подушки коснулся, а его за руку трясут.

— А, что? — не мог понять Никита.

— Вставай, лежебока!

— Отпуск у меня, дай выспаться.

— Полдень уже.

Никита сел на кровати. Через плотно задвинутые шторы пробивался солнечный луч. Стало быть, не врет Саша, день уже. Ночь пролетела как несколько минут.

Умылся, побрился, привел себя в порядок. А с кухни Саша уже кричит:

— Завтракать иди! — Хотя по времени уже обедать пора.

— Ну, ты и соня! — укорил его друг. — Весь отпуск проспишь!

Покушали. Никита с Сашей решили прогуляться. Никита хотел город посмотреть, не в квартире же сидеть?

На улице снег лежал. Пусть пока и не глубокий, по щиколотку, но было ветрено и морозно. У Никиты на Кавминводах такая погода будет лишь месяца через два.

— Покатаемся на лыжах? — поинтересовался Саша.

— У меня ни лыж, ни лыжных ботинок нет, и не стоял я на лыжах уже лет десять.

— Так я не понял — ты отказываешься?

— Нет, я не против, только ты, небось, каждые выходные на лыжах катаешься, надо мной смеяться будешь.

— Тогда идем.

Вернувшись домой, Саша из кладовки вытащил лыжи, лыжные палки, ботинки.