Венец проигравшего - Коваль Ярослав - Страница 51

— И, как мне кажется, господин Серт зря высказывается против союзного брака кого-то из членов его семьи с представителем клана. Как раз брак в этом случае будет очень полезен, — сказал Балах Урхель, глава огромного семейства и обладатель едва ли не самого многочисленного потомства в Империи. Детей у него что-то порядка четырёх десятков. По слухам, он их и по именам-то не всех помнит. — Если ты не желаешь отдавать им сына, то можно же предложить дочь. Как понимаю, ей у кочевников не придётся тяжело, раз у них такие порядки.

— Имеешь в виду Джасневу? — В присутствии посторонних я из уважения к имперским традициям именовал дочерей так, как их назвала мать. — Но она ещё совсем ребёнок, ей ещё двенадцати нет!

— Она уже вот-вот вступит во вполне брачный возраст.

— Только не для северянок. Северянки созревают позже. До пятнадцати не может быть и речи о браке.

— Момент вступления в брачные отношения тоже можно оговорить. Это же союзный брак, договор. Всё будет под контролем.

— Я тоже считаю, что в случае, если Империя решит принять предложение кочевников, брак просто необходим.

— Да уж. Родство по браку куда действеннее липового вассалитета.

— А всего лучше был бы двойной брак, — подала голос Джайда. Впервые — без приглашения. — Чтоб и мужчина, и женщина из нашего народа оказались в брачных отношениях с чужаками и смогли бы потихоньку вникать в их обычаи. Возможно, они оба смогли бы в будущем что-то нам подсказать. Сработать связующим звеном между двумя народами.

— Повторюсь: отказываюсь принуждать детей к тому, чтоб уж точно будет им не по нутру.

— Ты мог бы сначала хотя бы спросить их, что они об этом думают. А потом браться за их защиту.

Под взглядом жены императора мне стало как-то не по себе.

— Да. Я спрошу.

— Значит, в дальнейшем можно будет поднять этот вопрос. Нужно знать, как наш противник смотрит на подобные союзы. Его величество сочтёт нужным присутствовать на следующей сессии переговоров?

— Не сочтёт. Солор и Акате возьмут это дело на себя. И, думаю, Серт не откажется поучаствовать.

— Конечно.

— Значит, мы остановимся именно на их варианте. Чужаки получат северные леса и болота, все те земли, которые формально не входят в состав Серта. Также им будут предложены союзные браки. Сладятся они или нет — будет видно. Также наши дипломаты должны будут настаивать на обмене магическими знаниями. У кого-нибудь есть дополнения?

Лорды переглянулись, большинство отрицательно покачали головами, остальные своими молчанием и неподвижностью дали понять, что согласны. И, похоже, собрались вставать.

— Ещё один вопрос, обязательно требующий обсуждения. — Император слегка повысил голос, и намерение окружающих встать и уйти сразу же пропало. — Я решил внести дополнения в закон самодержавия и короновать свою жену.

Воцарившаяся тишина показалась мне слишком напряжённой. Я приподнял бровь и уставился на Абареха, самого преданного сторонника государя. Но выражение его лица не ободряло. Господин Рохшадер был шокирован. И остальные лорды, похоже, тоже.

— Верно ли мы услышали? — осторожно осведомился Фишат Бограм. — Государь предполагает короновать жену?

— Именно так.

— Однако… Во имя божественного престола — почему эта мысль вообще пришла государю в голову?!

— Странная реакция, надо признаться, — сказал я.

— Чем же она странная?! Где это видано, чтобы благословенный императорский венец коснулся чела женщины и наделил её правами государыни?! Чтобы государь сделал жену ровней себе?! Позволил ей так же править, как он сам? Мыслимо ли, чтоб Империей правила женщина? — Фишат до странного демонстративно делал вид, что не помнит о присутствии в кабинете леди Джайды. Интересно, подумал я, он совсем не боится испортить с нею отношения. Почему? Будь она ещё просто супругой правителя, тогда ладно, но ведь ситуация намного сложнее. В изящных ручках дочери семейства Солор — все вооружённые силы Империи. Что очень и очень серьёзно.

— А почему вдруг немыслимо?.. Нет, постойте! Я уроженец другого мира, однако тоже значительного и по-своему могущественного. И должен сказать, что у нас почти во всех странах жён правителей обязательно короновали вместе с мужем. И продолжают короновать. Именно коронованная супруга становилась формальным регентом на время отсутствия государя — на войне, например. Кроме того, история свидетельствует, что только дети от увенчанной королевы или императрицы имели неоспоримое право наследовать трон отца-правителя.

— Что ты говоришь?! Как такое возможно? — воскликнул Измел.

— Именно так и было. Король всегда короновал свою королеву, а император — свою императрицу. И по-другому быть не могло.

— Собственными руками давал жене власть, равную своей?

— Равную ли? Ведь если королева — лишь жена при муже, её коронация скорее жест банального самоуважения. Рядом с правителем должна стоять правительница, женщина, равная ему, а не какая-нибудь заурядная девица, которых в государстве обоз и маленькая тележка… Послушайте, вы что же, всерьёз считаете, что леди Джайда по волшебству научится вертеть государем, едва только корона коснётся её головы? Что дух государя может ослабить одна-единственная официальная церемония? Где ваше уважение? Жена его величества никогда не сможет им управлять, будь у неё хоть корона, хоть божественное достоинство за плечами. Прошу у леди Джайды прощения.

— Ни к чему извиняться, — на удивление звонко ответила она. — Продолжай, Серт.

— Я закончу, если государь позволит.

— Позволяю.

— Считаю, женщине надлежит помогать своему супругу. Крестьянка управляет хозяйством мужа, а жена императора — теми делами Империи, которыми ей прилично заниматься. Которые ей доверены. Находясь на своём месте и имея на то полное право. В чём же милорды видят противоречие? Коронация как раз наделит леди Джайду положенными по традиции же полномочиями. И закрепит обязанности, которые и так уже на ней лежат.

— У супруги государя нет других обязанностей, кроме долга произвести на свет наследников престола.

— Жена — опора мужа, так должно быть, об этом свидетельствуют даже священные книги, — произнёс Стениш. — Речь не только о детях, но и о многом другом.

— Однако короновать…

— Что изменит коронация? Милорды и правда считают, что госпожа Джайда получит больше власти, чем уже имеет, как только будет коронована? Да с чего бы?

— Возможно, коронация утвердит уже имеющуюся власть? — Бограм старательно избегал внимательного взгляда Джайды. Молодая женщина не вмешивалась в наш спор ни словом, ни жестом, даже мимику держала под контролем. Но, замечая её взгляд, я понимал — она всё запоминает. Каждую фразу и каждую точку зрения.

— И? Что же именно в этом страшного или неблагочестивого? Что важнее — факт возложения венца или наделение властью по решению государя? Это уже произошло и было закреплено в ходе церемонии вручения диска Главнокомандующего имперскими войсками. Ни у кого не вызвало ни малейших возражений. Так что же случилось сейчас? — Я развёл руками. — О чём мы спорим, господа? Изменение статута о коронации лишь утвердит существующее положение дел, не более того.

— Господин Серт считает, что супруга государя обязательно должна быть коронована?

— Господин Серт, признаюсь, искренне не понимает, как может быть иначе.

— Но если государь сочтёт нужным взять ещё нескольких жён, их тоже, по мнению господина Серта, нужно будет короновать?

— Решать государю. Но по мне, так солнце в небе должна сопровождать одна луна. И право первенства тут вполне оправдано. Первая и самая главная супруга — во всём равна правителю. Последующие — всего лишь жёны, матери и всё такое. Как традиция и велит.

— Солнце и луна! — воскликнула старшая дочь Аштии. — Прекрасно сказано, Серт.

— Благодарю, миледи.

— В любом случае этот вопрос будет вынесен на обсуждение Высшего совета, — произнёс император, что немедленно положило конец спорам. — Все будут иметь возможность высказаться.