Венец проигравшего - Коваль Ярослав - Страница 23

Что ж, сомнение можно разрешить самым простым и прямым способом — например, спросить Аканша. Он-то к подобным вопросам с моей стороны давно привык и, что более ценно — ответит правду.

— Конечно, ты им нравишься, — рассмеялся мой друг. — Ты умеешь завоёвывать солдатские сердца. Вечно снуёшь по передовой, во всё суёшься — не в обиду тебе будь сказано — лихачишь, лезешь в бой. Устав нарушаешь. Воображение простых бесхитростных парней не может устоять перед таким геройским безрассудством. Да что уж там… Конечно, солдат будет уважать командира, который, чтоб спасти его простонародную шкуру, храбро лезет в сражение против чужой магии. Чего ж ты ожидал?

— Получается, я правильно себя веду.

— Ну… Пожалуй. Ты окончательно завоевал признание своих людей, это верно. Ещё б если взял побольше жён — совсем было б хорошо. А то тебя подозревают, что ты втайне по чужим жёнам гуляешь, потому так и тихаришься со своими любовными похождениями.

— О как!

— Искренне советую тебе — заведи хотя бы ещё одну или двух. Или возьми парочку любовниц — неважно, какое у них будет происхождение. Твоей репутации это пойдёт только на пользу.

— Ладно, подумаю.

— Поверь мне, было бы хорошо. Ну и, кроме того, если аккуратно выберешь преемника, и твой сын продолжит славную традицию достойной, честной, справедливой жизни, династия Серт пустит на севере крепкие, надёжные корни. И повиновение твоим потомкам уже обретёт здесь силу хорошей традиции, а не только закона.

— Да, вопрос преемника… Я и сам им озабочен. Если б только Лёшка не женился на Кареое! Но он женился, и приходится выбирать из числа последующих сыновей. Сложное это дело.

Аканш посмотрел на меня проницательно.

— У тебя проблемы с Яромером?

— С обоими близнецами. Вроде ведь были неглупые ребята, показывали себя толковыми. Но гонор, гонор! И если б только он. Они не годятся. Может быть, Серёга подойдёт… Либо же буду ждать, во что вырастут Егор и младшие.

— Тебе торопиться некуда. Ты ещё так молод.

— Думаешь?

— Милорд! — окликнул меня посыльный. Подбежал, отдал поклон, как положено, но бумагу не вручил. Значит, известие на словах. — Ледяной замок открывает южные ворота.

— Опа! Что за новость! Кто прибыл? — Я сразу подумал об Аштии. Конечно, едва ли она уже успела узнать новости, собраться и за пару часов покрыть огромное расстояние от имперских столиц до моей северной резиденции. Но ведь у неё изумительное военное чутьё. Может, она уже давно догадалась, что срочно нужна здесь? Да, её я очень хотел бы увидеть, именно к её опыту обратиться.

— Это её светлость супруга милорда. Леди Моресна Серт.

Глава 5

Запас хитростей

Я обнял жену ещё во дворе, хотя по имперским меркам это считалось почти что неприличным. Она дрожала у меня в руках, как пойманная бабочка, и тихонько дышала в плечо. От неё исходил слабый аромат луговых цветов, разнежившихся в уютно-тёплом мраке ночи. Я оглаживал её плечи и спину под расшитым покрывалом и понимал, как соскучился. Господи, какая она родная!

В её покоях помог ей стянуть с плеч тяжёлое платье и сам завернул жену в домашнее одеяние, мягкое и простенькое. За дверью топтались и переговаривались служанки, но пока я не собирался никого пускать сюда.

— Обожди пока, — прошептала Моресна, на несколько мгновений прижимаясь ко мне спиной. — Они нас в покое не оставят. Давай вечером?

— Давай. Я соскучился. И очень рад тебя видеть. Однако… Почему ты приехала?

— Я хотела быть с тобой.

— Это единственная причина? Ничего не случилось?

— Нет. Я оставила младшеньких с Амхин. Она справится. Пусть привыкает! — Жена задорно усмехнулась. — Раз вышла замуж за простого парня, должна быть готова нянчиться с множеством детей.

— Ну, думаю, дочке помогут няньки и твои фрейлины. А впоследствии — те же няньки и родственницы. Не за оборванца ж она вышла — за офицера элитных войск!.. Давай рассказывай, что ещё у тебя на душе. Я же вижу, родная. Вижу.

— Да, я… Говорят, что у тебя роман с госпожой Римери. Супругой лорда Хрупкого склона.

И, обернувшись, посмотрела на меня обеспокоенно, напряженно, как могла бы посмотреть любая из моих соотечественниц, услышавшая краем уха, что у супруга проблемы на работе, скандал был с самодуром начальником, прозвучала угроза повесить недостачу и заодно уволить по статье. И я, в принципе, понимал причину её беспокойства. Всё-таки прожил в Империи уже достаточно долго, чтоб разбираться в тонкостях.

— Вот как? Надо будет хоть из интереса посмотреть на неё, а то ведь, если на пути столкнусь, боюсь, в лицо не узнаю.

— Хочешь сказать, что даже не знаком с нею?

— Уверен, что мы были представлены. Но, конечно, не запомнил. Я даже вассалов своих иногда путаю, ещё их жён помнить в лицо — где уж. Кстати, которая имеется в виду? У Римери, кажется, четыре жены.

— Лаэнев. Она считается красоткой. Помнишь её?

— Столько дам — где уж всех упомнить. — Я помолчал, но она больше ничего не говорила, только смотрела. — Мар, да уж спрашивай прямо. Чего ты боишься?

— Ты встречаешься с нею?

— С госпожой Лаэнев Римери? Нет, конечно. Не встречался, не встречаюсь и не собираюсь. И даже смотреть на неё не буду, если тебя это напрягает. Откуда вообще такие слухи?

— Леди осталась в Ледяной крепости, хотя почти все семьи твоих вассалов перебрались на юг, в безопасные области Империи. Отношения госпожи Римери с мужем настолько плохи, что они этого даже не скрывают. То есть она осталась здесь не из-за мужа.

— А предположение, что она осталась здесь из-за кого-то чуть менее высокопоставленного, чем я, никому в голову не пришло?

— С чего бы её супругу терпеть внимание к супруге со стороны кого-то менее высокопоставленного, чем он сам? Если б было так, он бы давно власть употребил и силой бы её отправил на юг к родственникам, подальше от соблазнов.

— Я тебе могу сказать с уверенностью, что мужу третьей леди Римери вообще не до её намерений и возможных надежд. Как и до надежд других своих жён. Он воюет. А нам сейчас приходится очень трудно.

Моресна слегка нахмурилась.

— Я тебя отвлекаю?

— Нет, конечно. Иначе бы мы с тобой сейчас не говорили. Заверяю — леди Лаэнев осталась здесь по какой-то своей причине. Она не интересует меня настолько, что сейчас, вспомнив её имя, не могу вспомнить её лица. Ты мне веришь?

— Я верю тебе. — Жена помедлила, но всё-таки добавила: — Верю. Но вот другие…

— Плевать на других. Ты потому приехала — проверить?

— Нет, я действительно хочу быть с тобой. Но просто… связь с чужой женой — это ведь против чести, против закона…

— Ага, а ещё против норм мужской солидарности и оскорбительно для собственной супруги. Вот только всё это не будет иметь особого значения, если нет желания соблюдать верность. Согласись. Верность из страха стоит меньше, чем вода в дождливый день, она порождает не любовь, а ненависть, отторжение, желание освободиться любой ценой. А верность из желания — самая настоящая. Я хочу быть тебе верным, Мар. И всегда хотел. Кроме тебя, я был только с одним существом женского пола. Помнишь ту демоницу? Я потом подарил её Тархебу. Всё. Других не было. Клянусь.

— Я правда тебе верю, — вздохнула она. — И всё это ерунда. Тем более с рабыней-демоницей. Какие же это отношения…

— Очень хочу, чтоб ты была счастлива. Поверь. На многое ради этого готов.

— Я тоже хочу, чтоб ты был счастлив. Готова угождать тебе не потому, что так положено, а искренне. Я прошу у тебя прощения за своё неподобающее поведение, за то, что спорила с тобой из-за свадеб Алекеша и Амхин. Я не должна была. Я это поняла, и мне очень стыдно. Наверное, ты был слишком добр ко мне, и потому я забыла, как мне следует себя вести…

— Брось, девочка моя. — Я обнял её, прижал к себе. Это было такое облегчение — понять, что она совсем не дуется на меня, наоборот, ищет моего прощения. — Не говори так. Твоё беспокойство понятно. Что случилось, то случилось, забудем об этом. Я совсем на тебя не сержусь.