Не просто букашки - Козлов Михаил Алексеевич - Страница 15

Одним из основных способов химической защиты термитов-солдат является обстрел клейкой жидкостью, которая тонкой струей вытекает из лобного выроста, имеющего вид рылообразной трубки. Этот вырост очень напоминает нос, поэтому около 500 видов термитов, имеющих его, называются носатыми. Врагов они обстреливают струей раздражающего клея. Рабочие присоединяются к этой схватке, кусая врагов острыми челюстями и пытаясь зажать их ноги. Химическое оружие опутывает и раздражает врага, кроме того, оно действует как контактный яд. Муравьи, пауки и другие насекомоядные животные, включая позвоночных, обычно не трогают опасных брызгалок.

Пожалуй, термитов-брызгалок в совершенстве химического оружия превосходят лишь некоторые жуки. Бомбардиры — вот как они называются. Бомбардир, отстреливаясь от своих врагов, выбрасывает из конца брюшка оборонную жидкость, которая с треском взрывается в воздухе. А вот как получается гремучий газ шестиногих артиллеристов. Внутри жука в особом резервуаре, разделенном перегородкой надвое, в одном отсеке хранится 10-процентный раствор гидрохинона, в другом — 25-процентный раствор перекиси водорода. В момент опасности через каналы эти невзрывоопасные жидкости выжимаются в камеру для химических реакций, где имеются вещества, одно — разлагающее перекись водорода, другое — окисляющее гидрохинон. Они мгновенно запускают реакцию, в результате чего образующийся хинон нагревается до 100 градусов и под давлением кислорода — продукта все той же реакции — с бешеной энергией выталкивается из камеры порциями до 25 раз. Каждая порция гремучей жидкости взрывается, образуя белое или голубоватое облачко. Выстрелы бомбардира ошарашивают преследователя, а пока он очухается — жука и след простыл.

Термиты — вегетарианцы, да еще какие: для них более лакомого блюда, чем древесина, на свете нет. Не брезгуют они также почвой, с удовольствием поедая гумус. Казалось бы, древесина, состоящая из целлюлозы и лигнина, вообще несъедобна, даже гниет она за долгие годы, а термиты бойко ее разжевывают и быстро переваривают, но переваривают не сами (они, как и мы, не в состоянии превращать частицы дерева в пищу), а постояльцы их кишечника — простейшие, одноклеточные животные — жгутиконосцы, при этом и сожители их чрева, и хозяева довольны — по горло сыты. Если же ликвидировать фауну кишечника, не причиняя телесных повреждений термиту, то древоед, поедающий древесину, быстро окочурится от голода. Кроме того, в чреве термитов кишмя кишат особые бактерии, поставляющие их обладателю белковую пищу. На этом причуды термитов на пищевом фронте не исчерпываются, а только начинаются. Вот что говорит о них Реми Шовен:

— Термиты, по-видимому, единственные из всех насекомых, владеющие еще одним способом использования древесины: они разводят на ней грибы, но с совершенно иной целью, чем муравьи-грибоводы… Заложенная термитами грибная плантация похожа на промокшую буроватую губку; бесчисленное множество таких губок лежит в камерах термитника. Грибы развиваются на мелко-мелко искрошенной древесине. Долго считалось, что грибы осуществляют предварительное переваривание кусочков древесины, расщепляя целлюлозу, которая затем превращается в сахар, усваиваемый насекомым. Это известное явление: многие другие насекомые, питающиеся древесиной, используют этот прием. Но… необыкновенный гриб термитов одарен более редкой способностью: не столько целлюлозу, сколько лигнин превращает он в усвояемый материал. Это просто поразительно: лигнин ведь гораздо прочнее целлюлозы. До сих пор у насекомых не были известны случаи употребления в пищу лигнина, речь всегда шла о целлюлозе или о других составных частях древесины. Только гриб термитов делает возможным такое чудо. Обычно термиты поедают самые старые части грибницы, где лигнин уже разложился, и, подкладывая в нее новые кусочки дерева, предоставляют грибам перерабатывать их. Термиты в противоположность муравьям, никогда не употребляют в пищу самих грибов.

Замечаете, говоря о пищевых способностях термитов, мы подходим к ответам на вопросы: «Где и почему конец?» Телеграфным стилем отвечая, можно сказать: в тропических странах земного шара наступает конец всему, что состоит из древесины или продуктов ее переработки. То деревянный потолок обваливается, то на глазах изделия из древесины рассыпаются, то книги исчезают, то рушатся дома… Все эти черные дела совершают термиты. Есть предположение, что и они были виновниками разрушения зданий во время страшного ашхабадского землетрясения в 50-х годах. Термиты, выгрызая середину деревянных частей строений, а снаружи оставляя их нетронутыми, давно подготавливали народное бедствие, унесшее много человеческих жизней. В глинобитных домах после первого толчка обрушивались потолки, стены, изъеденные термитами. Особенно пострадали старые кварталы. И до сих пор от них не могут избавиться в селах и даже в столице — Ашхабаде. В нашей стране обитает лишь 7 видов термитов. О туркестанском термите, широко распространенном в Средней Азии, мы уже упоминали. Но вред, приносимый им, лишь одна сторона медали. Их же в Средней Азии называют «санитарами Каракумов»: поедая больные, высохшие растения, сломанные кустарники, особенно саксаул, твердый и крепкий, как металл, они способствуют их минерализации, проходящей крайне медленно под жарким солнцем пустыни, и повышают плодородие почвы. Да и вся эта огромная армия термитов — более 2500 видов в мире — даже в тропиках приносит не только вред, но и пользу, ускоряя превращение отходов растительности в гумус и перепахивая почву.

КОНЬКИ, КОБЫЛКИ И ПРОЧИЕ

Кузнечики, сверчки, медведки, саранчуки, коньки, кобылки… — вот какие известные крупные насекомые составляют отряд, который получил название — прямокрылые. Число их видов в мире превышает 20 000, в том числе в нашей стране обитает более 700 видов. Среди насекомых им принадлежат рекорды по прыжкам в длину: сверчкам — до 61 сантиметра, кобылкам — до 76 сантиметров. Обыкновенный кузнечик в прыжке преодолевает расстояние, превышающее длину его тела в 20 раз — прыгай так человек, ему потребовалось бы три прыжка, чтобы покрыть длину футбольного поля. В сравнении с человеческими масштабами кузнечик покоряет высоту пятиэтажного дома. При прыжке кузнечик приводит в действие около 7000 мышечных волокон задних ног за одну тридцатую долю секунды, развивая усилие, примерно, в 20 000 раз превышающее его собственную массу.

Способность к прыжку настолько отличительный признак, что прямокрылых еще называют прыгающими. Здесь прыгают все; если же в виде исключения попадаются взрослые особи, разучившиеся прыгать, то это те, кто разжирел на харчах, а прыжки совершают их юркие отпрыски. Но не только это качество отличает прямокрылых. Более знамениты они как певцы — стрекочут на мажорный лад, играют, как увидим дальше, на смычковых инструментах.

Стрекотание кузнечиков — такое же характерное явление природы, как звонкое пение жаворонков. Между тем с самими певцами — как насекомыми, так и пернатыми — удается познакомиться не сразу. Жаворонки поют высоко в небесах, кузнечики же, хотя и на земле, рядом, но замаскировались превосходно: их, зеленых, на таком же фоне не так-то просто заметить. Недаром поется: «в траве сидел кузнечик, совсем, как огуречик, зелененький он был».