Охотник Дарт. Тетралогия (СИ) - Буревой Андрей - Страница 75

– Надо попросить, – сказал Стоун. – Тогда видно будет, а гадать нечего.

– Слушай, – пошарив рукой под кроватью, я вытащил коробку. – Видишь вот этот выступ? – показал я десятнику небольшой выступ на коробке.

– Вижу.

– Возьми у кузнеца молот и зубило, чтоб этот выступ срубить, – попросил я. – Может, то, что в коробке лежит, мои проблемы с деньгами решит.

– Так давай я с коробкой к кузнецу и схожу, – предложил Стоун. – Там срублю выступ, и сюда коробку притащу.

– Нет, вдруг там заклинание еще одно на страже или ловушка. Лучше я сам срублю, – забрал я у Стоуна коробку.

– Может, не стоит тогда рисковать? – спросил Стоун.

– И что, я зря изза этой коробки под смертью хожу? Нет, надо узнать, изза чего хоть я пострадал.

– Ладно, принесу, – пообещал Стоун.

Вернувшаяся с едой сиделка согнала Стоуна со своего места, и он ушел. Поев и выпив поданное Ирмой зелье, я уснул. Вечером меня разбудила сиделка и сразу всучила стакан с зельем. Не успел я проглотить гадостное на вкус питье, как пришел Савор осведомиться, не мучает ли меня боль. Руки, к моей радости, до сих пор не болели, о чем я и сказал магу. Не дав мне даже поговорить с Савором, сиделка покормила меня, и я опять уснул.

Проснувшись утром, я недовольно осведомился у Ирмы:

– Вы что, усыпляющее зелье мне даете?

– Даем, – сказала Ирма. – Что Гретта приказала давать, то и даем. Целительница сказала, что вы только часть дня бодрствовать будете, а остальное время спать.

– Ладно, – смирился я, – хоть часть дня.

– Руки болят? – спросила Ирма.

– Болят немного, – ответил я.

Отдав мне стакан с зельем, Ирма сходила за Савором.

– Что, Дарт, сильно боль тревожит?

– Нет, пока еще терпимо.

– Ну, терпеть ее не надо, – сказал маг. – Сразу, как боль подступит, говорите мне. Нельзя организму свои запасы на борьбу с болью тратить.

– А Стоун где? – спросил я после того, как маг снял мою боль заклинанием.

– По делам ушел, – лаконично ответил маг.

– Ааа, – разочарованно протянул я.

– Если ты надеялся, что он тебе молоток с зубилом притащит, то зря, – добавил маг. – Хватит тебе рисковать попусту и совать повсюду свой любопытный нос.

– Так что, мне теперь умереть, так и не узнав, что заклинание первого круга охраняло?

– Так ты пострадал изза этой коробки, что ли? – заинтересовался маг.

– Да, изза нее, проклятой.

– Тогда давай я проверю коробку на магическую начинку, а потом, если все в порядке, прикрою нас защитным заклинанием, и тогда откроем ее, – предложил Савор.

– Давайте, – обрадовался я и отдал магу коробку.

Ирма, накормив меня, сунула мне в руки книгу. Я открыл ее, собираясь дочитать, но, видимо, Ирме не понравилось мое отношение к «жалостливой» истории, и книга оказалась другой. На этот раз это была повесть о красавцерыцаре, победителе турниров и грозе придворных дам. Просматривая книгу и посмеиваясь в самых смешных местах, я немного отвлекся от гложущего меня страха за свою жизнь. Определенно, книги мне тоже подбирают, не просто так мне их Ирма дает, решил я, закрыв книгу и с изумлением заметив, как много прошло времени. И тревожусь я теперь о смерти както отстраненно, словно не мне она грозит.

– Как ты себя чувствуешь? – осведомилась подошедшая ко мне целительница.

– Вроде неплохо, – ответил я. – Ничего не болит.

– Хорошо. Лежи и выполняй все распоряжения Ирмы, – приказала Гретта.

– И что, мне всю декаду придется в постели провести?

– Нет, дней шестьсемь, – ответила Гретта. – Потом можешь сидеть и по комнате немного походить.

– Как же я к походу подготовлюсь? – озадачился я. – Мне же надо собраться.

– Стоуну скажи, – посоветовала Гретта. – Он тебе все что нужно соберет.

– Придется, – вздохнул я, – раз из дома мне не выйти.

– А как зелья, голова от них не кружится? Тошноты или еще какихто неприятных ощущений нет? – поинтересовалась целительница.

– Гадость эти ваши зелья, – скривился я. – Ими пленных пытать, а не больных лечить.

– Ну, раз все в порядке, то, пожалуй, пойду, – решила Гретта.

– Только от одного из зелий я повеселел, и теперь мне кажется, словно не со мной беда приключилась, а с кемто другим, – припомнил я странный эффект. – Так и должно быть?

– Да, все в порядке, – ответила целительница. – В состав зелий такие компоненты входят, что душевное равновесие в порядок приводят. Нельзя тебе сейчас беспокоиться, отдыхать и набираться сил нужно, а не о смерти тревожиться.

– А это пройдет? – обеспокоил меня ответ Гретты. – Мне дядя рассказывал, что знал таких людей, которые подобное зелье пили, а потом чуть ли не с ножом на десяток воинов бесстрашно бросались.

– Пройдет, – успокоила меня целительница. – Как действие зелья закончится, так и пройдет. А пока ты пьешь, его эффект будет постепенно нарастать, тут уж я не могу ничего поделать.

– Нарастать? А к концу декады не отправлюсь ли я богов со Столпа Творцов сокрушать? Вместо снятия заклинания?

– Нет, – улыбнулась Гретта. – До этого не дойдет. Но к концу декады у тебя действительно инстинкт самосохранения притупится. Тогда тебе придется постоянно контролировать себя, чтобы не совершить заведомо самоубийственный поступок.

– Час от часу не легче! Одни беспокойства на мою голову, – посетовал я.

– Борись, – посоветовала Гретта. – Жизнь – бесценная награда, за которую стоит бороться.

В обед меня покормили и дали усыпляющее зелье. Так день в дреме и пролетел. Ужин, заклинание исцеления, созданное Савором, снова зелье и сон. Будто и не жил день – так быстро он промелькнул.

Проснувшись, на стуле возле кровати увидел не Ирму, а Стоуна.

– Проснулся? – заметив, что я приоткрыл глаза, осведомился Стоун. – Тогда держи зелье, – подал он мне стакан.

– Как там Савор, не осмотрел еще коробку? – проглотив зелье, спросил я.

– Нет еще, – ответил Стоун, забрав пустой стакан. – Еще, говорит, денекдругой надо.

– Ясно, – с сожалением вздохнул я. – Слушай, а какой тут у вас насчет меня спор? – вспомнил я разговор со стражниками.

– Эээ… – смутился Стоун. – Такое дело, понимаешь, случилось… Ты, Дарт, только на меня не обижайся, – попросил он.

– Не буду, – пообещал я. – Рассказывай давай.

– Эх, – вздохнул Стоун, – меня, когда я в город приехал, сэр Говард разыскал. Очень он тебя найти хотел. Ну и я, чтоб он не серчал на тебя, начал ему рассказывать, какой ты парень хороший и смелый. А дело в таверне было, ну и за кружкой вина проболтался я, что ты магией владеешь и в академию собираешься. И про то, как на демона мы охотились, я ему рассказал, и как разбойников изничтожили. И про то, что денег у тебя в достатке…

– Ну, – поторопил я Стоуна, – он что, не будет теперь за мной охотиться, чтоб за обиду дочери отомстить?

– Ну и того… – еще больше смутился Стоун. – Сильно я расхвалил тебя. Да и маг, сам знаешь, не чета простолюдину. И дочь его просила за тебя…

– Говори уж, – попросил я. – Хорош ходить вокруг да около.

– Сэр Говард предложил леди Ребекку за тебя выдать, – выдохнул Стоун. Глядя на то, как отвисла у меня челюсть, Стоун вздохнул: – Такие вот дела. Ты уж не обижайся на меня.

– А леди Ребекка об этом знает? – придя в себя, поинтересовался я.

– Знает. И сказала, что принимает решение отца.

– Не может быть, – недоверчиво сказал я. – Чтобы благородная девушка была не против брака с крестьянином?

– Так ты в ее глазах герой, а не крестьянин, – сказал Стоун. – Она думает, что скоро будет у тебя и власть, и богатство. Да и на лицо ты симпатичный, Дарт, не чета тому барону, за которого ее выдать хотели.

– Дела… Ну и дела… – потрясенно выдохнул я.

– А люди, сам знаешь, какие любопытные, невесть откуда про это прознали и по городу разнесли. Все тебе завидовать начали – как же, такую красавицу в жены, да еще и благородную. А Грин возьми да и скажи в таверне: а может, Дарт и не согласится на ней жениться. Вот и заспорили стражники, согласишься ты на леди Ребекке жениться или нет. Ты не представляешь, какие яростные споры тут разгорелись поначалу. А потом решили ставки делать.