Путешествие на восток - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 63

Я двинулся дальше, фреска все тянулась, мелькали смутные, размытые изображения все того же волшебника, которого я отличал по повязке на глазах. Почему-то мне чудилось, что я о нем уже что-то слышал не так давно. Но в один прекрасный миг все мысли улетучились со скоростью испаряющегося эфира. Дыхание сперло, сердце заметалось так быстро, что невозможно было отличить один удар от другого, отчего казалось, что оно замерло.

Там, в вышине, я видел, как с острова, парящего среди облаков, камнем вниз упал маг, но, обернувшись вороном, он взлетел ввысь и заслонил собой солнце. Это было таинственно и красиво, но мой взор был прикован исключительно к скале, плывущей в облаках. Это была она — земля Летающих Островов, долина Радуги, и, быть может, у нее были еще тысячи имен. Но теперь я знал — раньше лишь верил в нее, но теперь знал, — что она существует. Что это не прикол Добряка, не плод моего воображения. Я знал, что где-то там, у самого горизонта, где красный рукав солнца обнимает землю, существует земля, в которой хранятся все ответы. Где живут последние свободные люди. Земля, к которой я однажды приду.

Не в силах противиться секундному порыву, я приложил руку к фреске, мечтая убедиться, что это реальность, а не дурманящий сознание сон. И в тот же миг сияние кристаллов стало нестерпимо ярким. Я зажмурился и прикрыл предплечьем глаза.

— Кто ты? — прозвучало эхо.

Звук, этот певучий язык, на котором я говорил и которого я не знал, шел отовсюду. Он плыл по воздуху, отражался от стен, тек по каменному полу и кружился среди кристаллов. Он был везде, заполняя собой эту полную тайн пещеру.

— Я вижу тебя, я слышу тебя, но я не знаю, кто ты. Кто ты?

Я убрал руку от лица, на миг приоткрыл глаза, но, кроме яркого света, здесь больше не было ничего. Тогда я вновь зажмурился, стирая слезы с едва не сожженных глаз.

— Хотел бы я знать! — крикнул я, будто силясь перекричать несуществующий шторм. Из уст моих вырывался все тот же певучий язык.

— И ты узнаешь.

В это же мгновение все померкло, а потом вспыхнули вновь зеленые и золотые огни, закружившиеся вокруг в неистовом торнадо. Мгновение. Безумно короткое, наполненное абсолютным ничем. И вот я стою посреди поляны. Поляны, которую видел вчера, но решил ее обойти, сам не зная почему. А ведь эта поляна была совсем близко к склону, откуда я имел счастье сверзиться примерно час назад. Устало выдохнув, я уселся на мягкую, чуть влажную почву и прислонился к дереву. Дул северный ветер, принося с собой живительную прохладу, остужая залитые соленым потом порезы. Думать не хотелось, но, как говорится, надо.

На повестке дня — что это было? Приз в студию любому, кто даст мне достойный ответ. Ладно голос — такое нехитрое заклинание опознавания и я сварганю за часок работы. Но все эти огни, фрески, кристаллы… Нет, я явно нащупал лишь верхушку айсберга. Впрочем, мне уже не привыкать хвататься за самый кончик веревочки, которая извивается, словно аспид, а закончиться все не может.

Я задышал ровнее, успокаиваясь после небольшого приключения. Иногда простые сельские ребята мечтают о магии, о замках и волшебных тварях. А вот что имеется в итоге — сводящая с ума, не поддающаяся логике и анализу проклятущая магия. Честно, отдал бы все богатства мира, чтобы у меня ее наконец забрали. Добра от этого самого волшебства я пока еще не видел, а вот проблем предостаточно.

И тут ледяной обруч опасности сдавил голову. Я открыл глаза и вскочил на ноги, вытягивая сабли. Тут уж сердце натурально замерло, затряслись коленки. Прямо передо мной на другом конце поляны стоял, пригнув морду к земле, двухметровый в холке кот. Его рыжая с черными пятнами шерсть покрывала вздувшиеся, могучие мышцы. Зеленые глаза, словно изумруды, смотрели на меня без страха, без интереса, лишь со звериной яростью. Его мощные лапы были толщиной с кувалду молотобойца. А длинные клыки-сабли, торчащие из пасти, могли разрушить стенобитный таран. Царь зверей, машина смерти, созданная самой природой, — силх. Зверь открыл пасть, полную острых, как лучшие гномьи клинки, зубов, и издал рык, от которого я мигом покрылся потом, а в ушах зазвенело.

С отвагой самоубийцы я приготовился к неравной битве. Привычный поток мыслей и оценки противника был прерван древним инстинктом первых людей, сталкивающихся с самыми опасными тварями и вынужденных бороться за свою жизнь. Величайший из котов сделал шаг назад, готовясь к стремительному прыжку. Я поднял сабли, целя в глаза, — единственное, что было не прикрыто толстой шкурой и тугими мышцами. И в ту же секунду, когда я был готов сразиться за жизнь, голову прошила адская боль. Сдерживая крик, закусив губу, я рухнул.

Все вокруг расплылось и завертелось. Будто тысячи раскаленных игл вонзились мне в мозг и провернулись там разом. Будто кто-то огромный схватил серое вещество в руку и стал мять его, как снежный ком. А может, орда гномов, взяв свои кирки, решила устроить в моей черепной коробке раскопки драгоценного металла.

Ужасная, невыносимая боль заволокла сознание. Такое впечатление, будто плавились кости, выжигались мышцы, кипела кровь и ревело сердце. Я ощущал, что меня разрывают на две части, а эти самые части вцепились друг в друга, как страстные любовники, и не желают расстаться ни на миг.

Меня выворачивало, как обычный пакет, летящий на ветру, меня скручивало в тугой корабельный канат и забивало гвоздем в дубовую доску. Я видел, как звезды, осыпаясь с неба, прожигали мглу, и мглой было мое тело, а звездами — нестерпимые отсветы боли. Я слышал визг баньши, от которого вытекают глаза и рвутся барабанные перепонки, и криком моим был хрип, исторгаемый агонизирующими легкими. Я видел две тени, слившиеся воедино и разделившиеся в один момент, и это было единственное, что отвлекало меня от ужаса смерти.

И все же в миг пика, когда тело изгибалось дугой, я, стиснув зубы, держался за жизнь, как утопающий держится за спасательный круг. В миг, когда мир вокруг меня, да и я сам, горел, я не желал смерти. Я отгонял ухмыляющегося Темного Жнеца, предлагающего мне покой своего мешка душ, как назойливого кота. Я беззвучно орал на него, незримо резал и неощутимо бил, и тот не смел приблизиться. Он кружил вокруг, поигрывая лезвием, щекоча струны моей души, но не смел сделать последний шаг. И вмиг все закончилось, ушло, пропало, оставив нереальный след, словно от первого мимолетного поцелуя.

Я открыл глаза, не ощущая ничего, даже отзвука былого кошмара, и все, что увидел, — это два изумруда перед собой. Сперва мне показалось, что это силх решил поиграть со мной, перед тем как сожрать. Но время шло, и ничего не происходило, я лишь тонул в бездонных колодцах. Потом я осознал, что в принципе лежу на чем-то мягком. Острая догадка долетела до все еще ноющего разума. Я рывком поднялся.

— Ты что здесь делаешь? — спросил я у сидевшей на земле Мии, на чьих коленях я имел удовольствие прикорнуть.

— А какие будут догадки? — делано храбро улыбнулась она, но я видел, как бледна ее смуглая кожа, как трясутся руки.

— Где силх? — прохрипел я, дивясь диалогу, состоявшему из одних вопросов.

Она лишь кивнула мне за спину. Я обернулся и обомлел. За моей спиной в луже крови валялся гордый зверь. Его лапы замерли, пасть была открыта в беззвучном рыке, а из левого глаза торчала гарда моей сабли. Сам же клинок полностью вошел в черепушку. Я точно знал, я был уверен, что, когда случился «приход», я не мог и пальцем пошевелить по собственной воле, не то что шашкой размахивать.

— Ты? — выдавил я из себя.

Лиамия кивнула.

— Как?

— Я отправилась за цветком, вчера такой же Лиза принесла и в сарафан себе вшила. — Лиза — это, если кто не знает, рулевая на корабле. — Ну я и пошла, а тут ты, а там он. Ты на земле корчился, а он уже весь подобрался. — Судя по всему, леди пребывала в шоке. Я, если честно, пребывал в шоке высшей степени — такой, что употреблять название неприлично. — Я сама не поняла, что произошло, просто схватила саблю, а он прыгнул. Ну и все.