Путешествие на восток - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 50

И в то время как я старательно все осматривал, к нам уже подбегал какой-то алиатец. По внешности — типичный турок. Немного резкие черты лица, густая черная борода, буквально сотканная из завитков, и такая же шевелюра.

— Кто такие? — грубо спросил он на алиатском.

Я прикинулся веником. Мия не в курсе, что я знаю ее язык, так что пусть сама разбирается. Да и простор для сюрприза просто невообразимый.

— Позови капитана, — резко, в приказном тоне ответила леди.

— С какой стати?

— Скажи, что Лиамия Насалим Гуфар, дочь светлейшего визиря, на его корабле.

Матрос, или кто он там, резко побледнел, низко, но неуклюже поклонился и понесся в сторону капитанской каюты. Спустя всего пару мгновений перед нами уже стоял немного тучноватый капитан. У него были толстые пальцы, два подбородка и заплывшие от вина глаза. Но едва он посмотрел на гостью, как вмиг протрезвел. М-да, не такого я ожидал. Хотя, возможно, капитаны торговцев отличаются от других своих собратьев по цеху, но если нет — я глубоко разочарован.

— О свет Ифары, благословивший мои презренные очи, — запричитал кэп. Он грохнулся на колени и принялся активно лобзать руку Мии. Меня пробивало на «ха-ха», но я держался. — Великое счастье видеть дочь светлейшего визиря на этом пропащем суденышке, недостойном и пяты плоти от плоти светлейшего. Ифара благослови нас, ибо о том, что мне выпала честь отвезти названую племянницу самого султана на родную землю, я буду рассказывать своим детям, а те — моим внукам, а те — правнукам.

Я уже еле сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Прикрыв лицо правой рукой, я чуть слышно хрипел. Спрашивается, а где же «услада очей моих, мед ушей моих, рахат-лукум, сердце морей и океан звезд»? Нет, я решительно против, этот пузан разбивает весь алиатский колорит, да проклянет его старик Хоттабыч… Кажется, это заразно.

— Благочестивый Сурман, — с легкой ноткой презрения, не укрывшейся от меня, произнесла Мия, выдергивая руку. — Я весьма признательна вам за столь радушный прием.

— Конечно-конечно, — закивал кэп, не поднимаясь с колен. Жалкое зрелище.

Чего не пойму я в алиатцах, так это стремление встать на колени. У нас так только перед императором себя ведут, да и то лишь граждане страны. Любой иной может хоть в лицо его величеству плюнуть, если не боится быть тут же убитым. Но и в этом случае упасть на колени не слишком верно — мужчины преклоняли лишь одно колено, а женщины выполняли глубокий реверанс. Здесь же толстяк готов по первому требованию лоб о землю расшибить. Н-да, таинственный восток…

— Проведите нас в каюту, — потребовала Мия.

— Сей момент! — Но пухляк так и не встал с колен. — Не смею спорить с вами, прекраснейшая тори, но разве этот презренный варвар будет с вами?

«Сам такой», — мысленно усмехнулся я. В моих глазах это был глубоко падший человек, а слова такого не заставили бы меня оскорбиться.

— Он отвечает за мою безопасность, — отрезала Лиамия.

— Конечно, тьма Фукхата решила меня рассудка, раз я не признал в этом черве вашего благородного телохранителя.

Я ненадолго выпал в осадок. Вот в данном предложении он меня оскорбил или признал статус? Видимо, мои познания алиатского не так глубоки, как я наивно полагал. Не стану описывать весь путь до нашей каюты, так как почти все время отвлекался на то, чтобы не заржать. Все эти обороты, бесконечные излияния и метафоры веселили похлеще самого колкого анекдота.

Сама же каюта внушала уважение. Только открылась дверь, как я увидел просторное помещение, в рамках судна, конечно. Весьма большая комната с тремя окошками, или как они здесь называются. Под окнами стоял широкий письменный стол с кучей ящичков и отделений. Справа виднелся шкаф, а рядом с ним — полка. С левой же стороны была двухъярусная кровать. Но самое удивительное — ковер, лежащий на полу. Наметанный глаз тут же оценил его стоимость в несколько десятков золотых. Недурная каютка. Намного лучше многих комнат, которые я снимал на постоялых дворах.

— Позвать ли мне матросов, чтобы они помогли вам расположиться?

— Нет, — покачала головой Мия, даже не оглянувшись. — Мы справимся сами. Вы свободны.

Капитан в очередной раз упал на колени, воздал хвалу всем предкам девушки, а потом поспешно удалился, закрыв за собой дверь. Не теряя времени, я закинул свой походный мешок на верхний ярус, давая понять, что там будет лежать именно моя тушка. Потом открыл шкаф и забросил туда остальные мешки. Снял сабли и отправил их покоиться на полке. Когда же с «расположением» было покончено, я с широкой ухмылкой развернулся к бледной Мии.

— Издеваешься? — в который раз прошипела она.

После этого я дал себе вольность выпустить весь скопившийся хохот. Смеялся до слез, до коликов в животе. Не знаю почему — наверное, просто спало напряжение, вот и накатило. Лишь когда меня изрядно отходили кулачками, я поднялся с пола, на котором катался, держась за живот. Отпустило. Нервы же не у всех такие, как у Тиста, — сделанные из непонятно какого материала.

— Прости, — утер я слезы. — Просто не смог удержаться. На меня тут смотрят, как на неотесанного мужлана.

— Так ты такой и есть, — фыркнула леди.

После этого мы принялись за дело. Раскладывали вещи, вытащенные из мешков, убирали провиант подальше в темный угол, дабы не испортился. Я же пристроил сабли в специальную стойку, в общем, в этот раз мы именно располагались. Потому как прошлый мой финт был, лишь чтобы позлить девушку. На все про все ушло минут десять, и вот перед нами уже обжитая каюта.

— А сверху все равно буду я.

— Ч-ч-чего?

Взглянув на эту, как выяснилось, испорченную леди, я вздохнул и ткнул пальцем на кровать:

— Спать на верхнем ярусе буду я.

— А-а, — протянула Мия. — Договорились.

Мы еще некоторое время постояли, и мне все же пришлось пойти на уступку:

— Ну пойдем?

— Куда?

— В порт, конечно. Корабль уходит только в полдень, так что успеешь натанцеваться и выспаться. Или ты уже не хочешь?

Смуглянка активно замотала головой. Что это должно означать, я не знал. Но, судя по тому, что меня наглым образом схватили за локоть и потащили наверх, видимо, счастья мне не будет: Принцесска все же решительно настроена повеселиться. Лично я с болью в глазах смотрел на удаляющуюся от меня кровать с мягкой периной и теплым одеялом. И самое печальное, что мою жертву некому оценить. Вот будь под рукой иной наемник, всплакнули бы на двоих.

На палубе мы раскланялись с капитаном, вернее, это он вновь припал на колени и попросил, то есть взмолился успеть вернуться до полудня, так как он ждать просто не может. По каким таким причинам судно не может задерживаться в порту, я не знал. Наверное, религия не позволяет. Спустившись по трапу, мы буквально побежали в город. Опять же бежала Мия, а я так, на буксире семенил.

И первый же круг гулявших горожан стал для нас последней точкой короткого путешествия. Не теряя времени, девушка пустилась в пляс. Танцевали в кругу, все со всеми, выкидывая какие-то веселые кренделя и кружась вокруг своей оси. Пройдя к столикам, я сел за свободный и позвал официантку. Миловидная девушка с глубоким вырезом на платье приняла у меня заказ, и уже спустя пару минут передо мной стоял кувшин со слабеньким вином, больше похожим на виноградный сок. Откинувшись на спинку стула, я вдохнул полной грудью и принялся смотреть на то, как кружится Принцесска. Ее юбки в такт движениям взлетали в воздух, оголяя стройные ножки, звонкий смех сливался со струнной музыкой, а ритм, отбиваемый подобием барабана, как нельзя кстати гармонировал с черными, словно безлунная ночь, волосами. В этот момент я уверился в своем сравнении: все равно что Эсмеральда, сошедшая со страниц романа и посетившая далекий Ангадор. Красивая и свободная цыганка, притворившаяся избалованной смазливой тори, или же наоборот? Кто знает… Сам не заметив, я задремал, наслаждаясь музыкой, теплым погожим вечерком и приятным вином.

— Давай сюда!

Я чуть было не выронил чарку с вином, когда цепкие пальчики схватили меня за запястье. Судя по всему, дремал я не так долго: люди все еще кружились, а Мии вдруг взбрело в голову вытащить в круг и меня. Звенела ритмичная, быстрая музыка, которую я не знал.