Самые новые истории о Простоквашино - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 41

«Ух ты! – радостно подумал Печкин. – Меня знает Всемирный компьютер».

И он пошёл на почту переводить сто рублей на счёт Лотерейной Хартии для второго тура. Хотя он не совсем ясно понимал – зачем нужен второй тур, если выигрыш уже выпал на него.

И Печкин стал ждать второй тур.

И скоро ему пришло новое послание:

Тут Печкин призадумался и пошёл советоваться к своей соседке Пелагее Капустиной. Она была женщина современная, прогрессивная – двух поросят в год откармливала.

– Послушай, Пелагея, – сказал Печкин, – я тут автомобиль «Инфинити» выиграл по лотерее. – Он показал Пелагее все письма и все квитанции. – А теперь они зачем-то тысячу рублей просят.

Пелагея задумалась:

– Может, на бензин…

Печкин задумался:

– А что? Может, и в самом деле на бензин. Ведь машины с завода безбензиновые приходят.

– А может, на аптечку, – предположила Пелагея.

«А что? – подумал Печкин. – Может быть, и на аптечку».

Пошёл на почту и деньги перевёл. А сам всё думает: «Откуда Всемирный компьютер знает меня и мой адрес?»

Он решил зайти в соседнюю деревню. Там у него друг был – почтальон Вилкин Василий Петрович.

Сели они на Бекасовской почте, поговорили о своих почтальонских проблемах, о сапогах, о плащах, о том, что к две тысячи двадцатому году им новые велосипеды выдадут.

И тут Печкин заявил:

– А я по лотерее автомобиль «Инфинити» выиграл.

– Ой, и я выиграл, – говорит Вилкин. – Только «Мерседес». Теперь получить осталось.

– Тебя Всемирный компьютер выбрал? – спрашивает Печкин.

– Ага.

– И меня, – говорит Печкин. – А откуда всемирный компьютер меня знает?

– Так ведь лотерею проводили среди почтовых индексов, – объяснил почтальону Печкину почтальон Вилкин.

– Это как?

– Они запустили в компьютер все почтовые индексы нашего района, и некоторые выиграли. Я много кого знаю, кто выиграл. Вот Ложкин, например, из Ляхово.

– Точно, – понял Печкин. – Мой индекс 125049. Он счастливый.

Потом Печкин спросил Вилкина:

– А ты тысячу рублей посылал на бензин?

– Нет, – сказал Вилкин, – я на запаску посылал.

«Ой, – подумал Печкин. – Ещё на запаску посылать придётся…»

И он грустный пошёл домой.

На запаску присылать не пришлось. Пришлось посылать на зимнюю резину. Письмо было очень короткое и очень деловое:

«Во даёт Всемирный компьютер! – подумал Печкин. – Придётся поросёнка продавать».

Это Пелагея Капустина догадалась насчёт зимней резины. Она была опытная автомобилистка. У неё даже свой мотоцикл имелся.

– Дальше много чего было, – рассказывал Печкин. – Продал я поросёнка. Деньги выслал. Жду.

Слушатели у печки замерли.

– И вот приходит письмо:

– Получили? – спросил профессор Сёмин.

– Получил, – грустно ответил Печкин. – Он всегда при мне. Чтобы умнее был.

Он достал из-за пазухи красивую с золотом бумагу, завёрнутую в целлофан.

Профессор Сёмин взял её и прочёл вслух при полной тишине:

Слушатели – дядя Фёдор, кот Матроскин, Шарик и профессор Сёмин – издали коллективный вздох.

А Печкин их успокоил:

– Но это был не самый тяжёлый случай в моей жизни, – сказал он. – О самом тяжёлом я после расскажу.

– Может быть, сейчас? – попросил дядя Фёдор.

– Ни за что, – упёрся Печкин. – Это очень тяжёлый случай. Пусть другие рассказывают.

И он прекратил дозволенные речи.

История третья

Тяжёлый случай с Шариком. Как шарик попал в руки известного охотника Потапенко

Однажды Шарик без всякого фоторужья бегал по природе, искал интересные сюжеты и настроения.

И забежал он в соседнюю деревню Бекасово. Она была на краю леса. И там жили знаменитые охотники.

Вообще-то они были фермерами и механизаторами, но в этой деревне все считали себя охотниками с детских лет. И все имели ружья. Поэтому вокруг деревни уже несколько лет никакой дичи не было.

А что делают охотники или рыбаки, когда дичи или рыбы уже нет? Они тогда обзаводятся всё лучшими и лучшими ружьями и всё лучшими и лучшими снастями. И в том числе они обзаводятся собаками.

Но это в городе легко обзавестись собакой, там их как собак…

А в деревне каждая собака на счету.

Вот Шарик бежал и бежал по этой деревне Бекасово, и тут его один дяденька увидел, по фамилии Потапенко. И говорит:

– Бобик, Бобик, иди сюда.

Шарик и подошёл, он думал, что его погладят и косточку дадут.

А Потапенко его погладил, ошейник на него надел и говорит:

– Я вижу, ты всё бегаешь туда-сюда без толку. Теперь ты у меня на цепи посидишь, станешь дисциплинированной собакой. А потом мы с тобой на охоту станем ходить. Я тебя на утку натаскаю или на медведя.

Шарик про себя думает: «Лучше на утку».

Потапенко как будто подслушал и говорит:

– Это точно, лучше на утку.

Потом грустно продолжил, обращаясь к Шарику:

– Понимаешь, Бобик, без собаки плохо. У меня прошлую собаку медведь задрал. Тоже, как тебя, Бобиком звали.

Потом он ещё грустнее продолжил:

– Хорошо, что хоть ошейник от неё остался. И хорошо, что будка цела. Из неё даже блохи не успели уйти.

«Это точно, – думает Шарик, – никуда они не ушли. Вон целой стаей на меня набросились…»

Но Шарик молчит, как воды в рот набрал: «Узнает этот охотник, что я говорящий, ни за что не отпустит. Вот пойдём на охоту, я от него убегу».

Шарик голову лапами обнял, в будку залез и молчит.

Вечером охотник его покормил, по голове погладил и сказал:

– Всё-таки, Бобик, приятно, когда у твоего дома верный друг на цепи сидит.

«Тебя бы самого у твоего дома на цепь посадить, тогда бы ты узнал, как это приятно…» – вздохнул Шарик.

Два дня просидел Шарик на цепи, ни слова не говоря. Один раз за это время охотник вывел его в поле на длинном поводке, учил стойку делать на перепёлок.

У Шарика плохо получалось. Он перепёлок хорошо чуял, а вот стойку делать никак не мог. Он вместо этого лаять начинал.

– Ничего, – говорил охотник, – года не пройдёт, как я из тебя хорошую охотничью собаку сделаю. Все данные у тебя для этого есть.

«Данные-то есть, – думал Шарик, – а желания нет. Я бы лучше этих перепёлок фотографировал».