Самые новые истории о Простоквашино - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 20

Услышав это, дядя Фёдор серьёзно задумался. Какая-то мысль у него в голове крутилась, только он никак не мог её за хвост ухватить.

Глава двенадцатая

Кто хозяин клада?

Время в Простоквашино течёт по-разному. Утром оно медленно-медленно течёт, неторопливо. К обеду убыстряется. А вечером так быстро течёт, что не угонишься. Все начинают быстро-быстро двигаться, как в ускоренном кино.

Вот в медленное утреннее время мама с папой приехали. Мама так медленно с порога сказала:

– Вы знаете новость? У вас в селе Троицком интересный концерт будет. Я в газете прочитала. Певица Виолетта Серебряная будет выступать.

– Что это за певица такая? – спрашивает дядя Фёдор.

– Как, вы не знаете? Она самая знаменитая. Она так хорошо поёт, что ей костюмы из Франции выписывают.

– Что же она такое поёт, что ей костюмы из Франции выписывают? – удивился Матроскин.

Мама задумалась и молчит. Дальше разговор пошёл в убыстрённом вечернем темпе.

– Может, она народные песни поёт? – спрашивает Шарик.

– Нет. Только не это.

– Может, она тяжёлый рок исполняет, – говорит папа.

– Нет, не тяжёлый рок.

– Может, романсы? – пытает Матроскин.

– И не романсы вовсе.

– Так что же она такое поёт? – спрашивает дядя Фёдор.

– Вот пойдём на концерт и всё узнаем, – рассердилась мама.

Потом медленно они пили чай со сливками. Матроскин угощал родителей пышными булочками. А Шарик показывал им свои фототрофеи за последний месяц.

– Я сейчас натюрмортами увлёкся. В стиле импрессионизма[4]. Вот смотрите – это что?

– Подсолнух в траве, – говорит папа. – Очень сочная картинка.

– Нет, – говорит Шарик. – Это не подсолнух в траве. Эта работа называется – «Жёлтое на зелёном».

– А это? – спросил папа про два таких же подсолнуха в траве.

– Эта работа называется «Два жёлтых на одном зелёном».

– А эта работа, – сказал папа, посмотрев очередную фотографию, – наверняка называется «Четыре жёлтых на одном чёрном»?

– Нет, – возразил Шарик. – Эта работа называется «Яичница из четырёх яиц на сковородке». Это реалистическая работа.

И наконец, когда всеми новостями обменялись, родители спросили:

– Ну, так зачем вы нас вызывали?

Дядя Фёдор всё рассказал родителям и про письма подмётные, и про клад, и про связанную бабушку с сарделькой во рту.

Мама сразу потребовала:

– Давайте клад смотреть.

Как они выдвинули сундук из-под кровати!

Как открыли его! Как там засверкали камни разные и бриллианты!

Мама так и ахнула:

– Ах, мне бы такие! Я бы в нашем обувном отделе самая красивая стала.

– Почему только в обувном отделе? – удивился папа. – Ты бы и бельевой отдел захватила, и колготковый.

– Нельзя эти украшения брать, – сказал дядя Фёдор.

– Почему?

– Потому что они нам не принадлежат.

– А кому они принадлежат? – спрашивает мама.

Стали разбираться.

– Наверное, разбойникам, – говорит Шарик. – Ведь это они всё награбили. Отняли у помещиков и капиталистов.

– Нет, – говорит папа. – Это принадлежит тем людям, у которых эти драгоценности отняли. То есть помещикам и капиталистам.

– Это принадлежит государству, – сказал дядя Фёдор.

– А при чём тут государство? – удивляется мама. – Вот вы сами подумайте. Разбойники ещё туда-сюда – они эти драгоценности грабили. Помещики и капиталисты тоже туда-сюда, они эти драгоценности наживали. Вы с дядей Фёдором эти драгоценности нашли. А государство что делало?

– Надо разделить всё на три части, – говорит Шарик. – Между грабителями, помещиками и нами.

– А что государству? – спрашивает папа.

– Сундук.

Глава тринадцатая

Известия из музея

Скоро на имя профессора Сёмина пришло письмо из краеведческого музея от директора Сиделкина.

Сёмин письмо взял и к дяде Фёдору пошёл его вслух читать.

Все собрались: и папа, и мама, и дядя Фёдор, и Шарик с Матроскиным.

Профессор Сёмин читал:

– Это, что ли, одно и то же? – спросила мама.

– Это близкие понятия, – ответил папа.

Профессор Сёмин дальше читал:

– Туда ему и дорога, – сказала мама.

– Посмотрим, куда эта дорога его приведёт, – возразил папа. – Письмо-то длинное.

Профессор читает:

– Как это понимать? – спросила мама.

– Очень просто, – объяснил папа. – Если бандит просто отбирает деньги или там вещи у людей, это просто бандит. А если он грабит в знак протеста, что кругом богатые, а он бедный, это не бандит, это уже революционер.

– Значит, карманный воришка, который часы в автобусе украл, тоже революционер? – спрашивает дядя Фёдор.

– По крайней мере, если он себя таким считает.

Матроскин даже разволновался:

– Я б таких революционеров! Они бы у меня попрыгали! Я бы их в порошок растёр! Я бы их по стенкам размазал!

– Такие меры законом не предусмотрены, – успокоил его папа.

Профессор продолжал:

– Молодец директор Сиделкин, глубоко копает, – сказал Матроскин.

Все с возрастающим интересом слушали дальше:

– Он уже начальником стал, – говорит мама.

– Читаем дальше, – сказал профессор и продолжил:

Внизу была приписка:

И ещё раз какая-то интересная мысль сверкнула в голове дяди Фёдора, но он не успел схватить её за платье.

Глава четырнадцатая

Эстрадный концерт в селе Троицком

К концерту знаменитой певицы все стали готовиться загодя.

Мама поехала в Простоквашинск делать причёску.

Папа собственноручно выгладил костюм.