Драгоценности солнца - Робертс Нора - Страница 60

Заросший кустарником холм — странное место для прозрения, но, пожалуй, для нее идеальное.

— Почему я не могу делать то, что люблю? Почему я не могу жить там, где чувствую себя дома больше, чем где бы то ни было? Кто управляет моей жизнью, — Джуд озадаченно хмыкнула, — если не я сама?

Я могу это сделать, если хватит смелости. Я могу продать квартиру. Я могу сделать все, что не решалась делать, боясь неудачи и провала. Я могу попытать удачи и послать отрывок из книги литературному агенту.

Я могу наконец попытаться построить для себя такую жизнь, о какой мечтаю, и будь что будет. Только надо все хорошенько обдумать.

Джуд ускорила шаг, пытаясь заглушить внутренний голос, подстрекающий ее действовать немедленно, пока не нашлась куча отговорок. Это серьезный шаг, очень серьезный. Разумный человек заранее продумывает серьезные шаги…

Из-за холма показался дом О'Тулов. Отлично! Пора отвлечься хоть ненадолго.

На веревке сохло белье. Неужели Молли стирает двадцать четыре часа в сутки? Бетти очнулась от утренней дремы, приветственно залаяла, почуяв приближение Финна. Щенок радостно затявкал в ответ и помчался вниз с холма.

Джуд последовала за ним и только подошла к забору, как открылась дверь кухни, и Молли помахала ей.

— Доброе утро вам, Джуд. Вы сегодня ранняя пташка.

— Похоже, не такая ранняя, как вы.

— Когда в доме куча болтливых девчонок и мужчина, который любит выпить чашечку чаю раньше, чем откроет глаза, не понежишься в постели. Заходите, выпейте чаю, поболтайте со мной, пока я пеку хлеб.

— Я принесла вашу посуду и сахарное печенье. Я вчера испекла. Вроде получилось лучше, чем в прошлый раз.

— Вот попробуем их с чаем и узнаем.

Молли придержала дверь, пропуская Джуд в теплую уютную кухню. Под раковиной гремела инструментами Бренна.

— Мам, я почти закончила.

— Я надеюсь. — Молли прошла к плите. — Вот что я вам скажу, Джуд. Я в этом доме жена того сапожника, который без сапог. Мик и эта девица только и делают, что всем что-то ремонтируют, а у меня день и ночь все течет и громыхает.

— Ну, у тебя же на жизнь не заработаешь, — заявила Бренна, за что мать легонько ткнула ее ногой.

— На жизнь не заработаешь? А кто сегодня утром съел гору яиц и огромный тост с джемом?

— Только чтобы набить рот и не сказать Морин, чтобы она прекратила болтать о своей свадьбе. Девчонка с ума нас сводит. О, Джуд, она причитает и стонет, и ревет без всякой причины.

— Замужество и другие заботы приносит. — Молли расставила чашки, печенье, пригласила Джуд за стол и погрузила руки в огромный ком теста. — Посмотрю я на тебя, когда придет твое время.

— Ха! Если я решу выйти замуж, то приволоку парня к священнику, скажу все нужные слова, и дело с концом. Не по мне вся эта суета с платьями, цветами и музыкой. Месяцы мучений ради одного-единственного дня. Платье, которое никогда больше не наденешь. Цветы, которые завянут, и песни, которые можно петь, когда захочешь.

Бренна вынырнула из-под раковины и взмахнула гаечным ключом.

— А сколько денег ухлопаешь, уму непостижимо.

— Бренна, ты ничего не понимаешь. — Молли присыпала тесто мукой и перевернула. — Этот один-единственный день — начало жизни, и он стоит каждой минуты подготовки и каждого потраченного пенни. — Она вздохнула. — Правда, иногда так трудно успокоить ее, нашу Морин.

— Вот именно. — Бренна сунула гаечный ключ в помятый ящик с инструментами и взяла печенье. — Посмотри, мам, на Джуд. Видишь, какая она спокойная. Она не станет рассуждать, какие розы выбрать для букета, розовые или белые. — Бренна сунула в рот печенье и плюхнулась на стул. — Спокойная и разумная.

— Спасибо. Я стараюсь. Но о чем ты?

— О разнице между тобой и моей полоумной сестрицей. У вас обеих свадьбы на носу, но ты же не мечешься по дому, заламывая руки и меняя решение о величине торта каждые две минуты, верно?

— Верно, — согласилась Джуд. — Я не заламываю руки, потому что на моем носу нет никакой свадьбы.

— Даже если у вас с Эйданом будет скромная церемония — хотя как это получится, если каждый второй в округе его знает, — это все равно свадьба.

Джуд сделала глубокий вдох. Выдохнула.

— С чего ты взяла, что я выхожу замуж за Эйдана?

— Дарси сказала. — Бренна потянулась за вторым печеньем. — А она узнала из надежного источника.

— Это идиотский источник, — сердито сказала Джуд.

Молли перестала месить тесто. Бренна заморгала и открыла рот, но Молли бросила на нее предостерегающий взгляд.

— Набей рот печеньем, девочка, пока не поздно.

— Но Дарси сказала…

— Возможно, Дарси не так поняла, — предположила Молли.

— Думаю, она поняла правильно. — Джуд резко поднялась со стула. — Откуда у мужчин столько самоуверенности?

— Некоторые такими рождаются, — ответила Бренна и тут же съежилась под грозным взглядом матери.

— Должна сказать, Джуд, что, глядя на вас двоих, я сама думала, что свадьба не за горами, — мягко сказала Молли, не сводя с Джуд глаз. — Когда Бренна вчера за ужином сообщила нам, никто из нас не удивился, мы очень обрадовались.

— Сообщила вам за ужином? — Джуд оперлась руками о стол и наклонилась к Бренне. — Ты сообщила всей своей семье?

— Ну, почему бы и нет…

— Кому еще? Кто еще услышал от тебя эту нелепую новость?

— Ну… — Бренна откашлялась. Она сама была вспыльчива и могла разглядеть признаки надвигающейся бури. — Ну, точно не помню. Не многим я и сказала-то. Нескольким. Да почти никому. Понимаешь, мы все так обрадовались. И Дарси, и я. Мы же любим тебя и Эйдана, а он такой медлительный, ну, мы и понадеялись, что вечеринка его подтолкнет.

— Вечеринка?

— Ага. Летнее солнцестояние, луна и все такое. Ты же помнишь, мам? — Бренна повернулась к Молли и с надеждой посмотрела на нее. — Помнишь, ты рассказывала, как папочка сделал тебе предложение, когда вы танцевали под луной как раз на вечеринке? И тоже в доме Старой Мод.

— Помню. — Молли похлопала дочь по плечу. — У тебя ведь были добрые намерения?

— Да, мы… О-ой! — Морщась, Бренна потерла нос, только что больно сжатый матерью.

— Это чтобы ты помнила: не суй нос не в свое дело даже с самыми добрыми намерениями.

— Она не виновата. — Джуд вскинула руки, но вовремя сдержала себя. — Виноват Эйдан. О чем он думал, когда говорил своей сестре, что мы поженимся? Я же сказала «нет». Очень ясно и определенно. Даже повторила несколько раз.

— Ты сказала «нет»? — изумленно воскликнули в один голос Бренна и Молли.

— Теперь я понимаю, что он задумал. — Джуд нервно мерила шагами кухню. — Ему нужна жена, и тут подвернулась я. Я должна подчиниться, потому что все видят, какая я бесхребетная. Но он ошибается, у меня есть хребет. И крепкий. Может, это не так очевидно, но он есть. Я не выйду замуж ни за него, ни за кого другого. И никто никогда не будет мне диктовать, что делать, где жить и как жить, и кем я должна быть. Никто и никогда.

Молли внимательно посмотрела на раскрасневшееся лицо, сжатые кулаки и медленно кивнула:

— Ну и умница! Присядьте, дорогая, переведите дух и расскажите нам, что случилось. Мы же ваши друзья.

— Я расскажу вам, что случилось. А потом ты, — она ткнула пальцем в Бренну, — можешь обойти всю деревню и рассказать всем, какой безмозглый тупица ваш хваленый Эйдан Галлахер, и что Джуд Мюррей не выходит за него замуж.

— Это я могу, — согласилась Бренна, вымученно улыбаясь.

— Отлично. — Джуд перевела дух, как советовала Молли, села за стол и начала рассказывать свою историю.

Выговорившись, Джуд немного успокоилась и даже испытала некоторое удовлетворение, когда обе женщины дружно осудили Эйдана. Слава богу, что у нее есть друзья, которым можно излить душу.

Когда Джуд уходила, ее обнимали и хвалили за решительное сопротивление самонадеянному хвастуну. Знала бы она, что как только за ней захлопнулась дверь, мать с дочерью достали по двадцатке и поставили на Эйдана.