Драгоценности солнца - Робертс Нора - Страница 54

— Неужели? — Джуд отвернулась, пытаясь сдержать что-то темное и бурлящее, вскипающее в ней. Она не понимала, что бурлит в ней, боялась выпустить это наружу, но чувствовала нарастающую опасность. Да, она уже хорошо знала, что ирландцы — натуры поэтические, что завораживающие слова сами собой льются с их языков.

И вот, во второй раз в жизни она слышит, что должна выйти замуж потому, что подходит мужчине.

Уильяму тоже нужна была жена, чтобы упрочить свое положение, выглядеть респектабельно перед коллегами и начальством. А ей, разумеется, нужен мужчина, который будет указывать, что делать, когда и как. Ему жена, ей жизнь. Что может быть логичнее?

В первый раз ей говорили, что она должна повиноваться, быть тихой и кроткой. Сейчас это ее бесило, сейчас ей не хотелось вспоминать об этом. Сейчас ее так же бесило, и ей не хотелось в этом признаваться даже самой себе, как сильно та, прежняя Джуд хочет того же с Эйданом.

Но она изменилась. Изменилась гораздо больше, чем думала. Она продолжает меняться и не хочет останавливаться. Она не хочет, чтобы ею кто-то руководил из-за того, что она, видите ли, неспособна найти свой собственный путь.

— Мне здесь больше нечего делать, Эйдан. — Взяв себя в руки, Джуд повернулась, вгляделась в его освещенное лунным светом лицо. — Наше время истекло. Эти месяцы не вся жизнь. Я пытаюсь разобраться в своей жизни. Хочу чего-то достичь, хочу измениться.

— Меняйся со мной. — Он чувствовал, что теряет ее. Он не знал, как исправить ошибку. — Я же тебе не безразличен, Джуд.

— Разумеется. — Каким-то образом ей удалось сохранить дружеский тон, хотя то темное и опасное еще бурлило в ней. — Брак — серьезный шаг, Эйдан. Я однажды уже сделала его, ты — нет. И я не готова снова взваливать на себя подобные обязательства.

— Это смешно.

— Я не закончила. — Ее голос стал ледяным. — Я не собираюсь снова взваливать на себя подобные обязательства, потому что не доверяю и себе, и мужчине, и обстоятельствам, не верю в долговечность этих обязательств. Больше никто не посмеет меня бросить!

— Неужели ты думаешь, что я могу тебя бросить? — Возмутившись, Эйдан схватил ее за руки. — Ты стоишь передо мной и сравниваешь меня с человеком, который нарушил данную тебе клятву?

— Другого примера у меня нет. Мне жаль, что я огорчила тебя. Но в мои ближайшие планы брак не входит. Спасибо за предложение. А теперь мне пора возвращаться. Я оставила без внимания своих гостей.

— Черт с ними! Мы должны все решить.

— Мы все решили. — Вымученно улыбаясь, Джуд отвела его руки. — Если я недостаточно точно выразилась, я повторю. Нет, Эйдан, я не выйду за тебя замуж, но спасибо за предложение.

Как только Джуд это произнесла, гром грянул над холмами, вспыхнула молния, разбежавшись тонкими белыми трещинами по небесной чаше. Поднялся ветер, яростно и горько зарыдали колокольчики над ее крыльцом.

Странно, подумала она, я чувствую то же самое. Ярость и горечь.

Эйдан тупо смотрел ей вслед. Она сказала «нет». Он просто не был готов к тому, что она может сказать «нет». Он свыкся с мыслью о том, что они поженятся. Он знал, что нашел свою единственную. Для него навсегда останется только она одна.

Разъярившийся ветер взметнул его волосы. От нового удара молнии в воздухе запахло озоном. Эйдан неподвижно стоял на пути надвигающейся бури, пытаясь привести мысли в порядок.

Ее надо убедить. Ей просто нужно время. Время; и ничего больше, думал он, потирая ладонью грудь. Эта боль была для него внове. Ничего, пройдет. Она образумится, а как же иначе? Дураку ясно, что они должны быть вместе, что они необходимы друг другу.

Надо просто доказать ей, как она может быть счастлива здесь, как искренне он будет о ней заботиться. Ее уже предавали, но он никогда ее не предаст. Она осторожничает, вот и все. Он захватил ее врасплох, но теперь она знает о его намерениях, и она передумает. Уж он постарается.

Галлахеры не бегут с поля боя при первом залпе орудий, напомнил он себе. Галлахеры держатся. И Джуд Фрэнсис Мюррей предстоит узнать, каково оно — упорство Галлахеров.

С каменным лицом — уж тут он ничего не мог поделать — Эйдан зашагал к дому. Если бы он поднял глаза, то, наверное, увидел бы в верхнем окне женщину с распущенными по плечам светлыми волосами и скользящей по бледной щеке, сверкающей, как бриллиант, единственной слезинкой.

Джуд постаралась взять себя в руки и умудрилась дотянуть до конца вечеринки. Она улыбалась, танцевала, разговаривала. Среди множества людей было нетрудно избегать Эйдана. Труднее было выпроводить его, когда все начали расходиться. Она сослалась на ужасную усталость, что было правдой. Я должна выспаться, говорила она ему.

Какой там сон! Тяжелые мысли бередили душу. Когда дом опустел, она переоделась и принялась за уборку.

Джуд собрала все тарелки и стаканы, перемыла, вытерла, расставила по местам. На это потребовались часы, и она окончательно вымоталась, на что и рассчитывала. Тело взывало об отдыхе, но беспокойные мысли не отпускали ее. И она принялась подметать, вытирать, отмывать.

В какой-то момент Джуд услышала женские рыдания, доносившиеся со второго этажа, но предпочла не обращать на них внимания. Ей тоже хотелось разрыдаться, и ни к чему растравлять себя чужими страданиями. Ее слезы не помогут Красавице Гвен, никому они не помогут.

Она вернула на свои места стулья и кресла, прошлась по полу щеткой и, бледная, с темными кругами под глазами, поднялась в свою спальню.

Джуд не плакала. Все силы ушли на уборку, их не осталось даже на то, чтобы раздеться. Она плюхнулась на кровать, вжалась лицом в подушку, приказала себе ни о чем не думать и провалилась в сон.

Ей снилось, как она танцует с Эйданом в серебристом свете огромной луны на цветущем лугу.

Ей снилось, как она летит с ним на крылатом коне над изумрудными зелеными полями, бурными морями и неподвижными синими озерами.

Все это Эйдан бросил к ее ногам. Она слышала его голос. Он дарил ей эту чарующую, волшебную страну. Он дарил ей их общий новый дом, дарил ей их будущих детей.

Возьми все это, возьми меня, говорил он.

Но она ответила «нет». Она должна была ответить «нет». Это не ее страна, не ее родина, не ее дом, не ее семья. Все это не может принадлежать ей, пока она сама не станет сильной, пока не доверится ему целиком, пока не поверит в его долгую любовь, в его верность.

И она осталась одна в своем сне, потому что во всех его обещаниях не было одного-единственного важного слова — «любовь»…

Когда Джуд проснулась, высоко в небе ярко сияло солнце, а она плакала.

Джуд не выспалась и чувствовала себя совершенно разбитой. Голова кружилась, мысли путались. Знакомые симптомы — жалость к себе, депрессия. После крушения ее брака она еще долго чувствовала то же самое.

Беспокойные ночи, бесконечные тоскливые дни. Горечь, растерянность.

«Я не допущу больше ничего подобного, — пообещала себе Джуд. — Теперь я умею справляться с обстоятельствами, принимать решения. Главное — не ныть, не распускаться ни на минуту».

Она нарвала цветов, собрала букет, перевязала стебли красивой ленточкой и вместе с Финном и Бетти отправилась на могилу Мод.

Ночная буря, побушевав немного, так и не разразилась ливнем. На юго-западе еще клубились облака, но воздух был теплым. Прибой выводил свою ритмичную мелодию, а на холмах лютики подставляли солнцу золотистые головки. Промелькнул белохвостый кролик, и в то же мгновение Бетти пулей метнулась за ним, но буквально через несколько секунд вернулась с виноватой мордой и болтающимся языком, мол, сама не знаю, что это на меня нашло.

Джуд минут пять наблюдала, как щенок мельтешит вокруг Бетти, катается по земле, радостно тявкает, и ее настроение немного улучшилось. А когда подошли к старому кладбищу, она почти совсем успокоилась и присела у могилы рассказать Мод последние новости.

— Вчера в твоем доме была вечеринка. В коттедже снова звучала музыка и было полно гостей. Две сестры Бренны О'Тул пришли со своими женихами. Они очень счастливые, все четверо, и Молли просто сияла, глядя на них. Я танцевала с мистером Райли. Он такой старый, что я боялась, как бы он не рассыпался, но еле за ним поспевала.