Четвёртый ингредиент (CИ) - Брук Михаил - Страница 33

       Немецкий химик шел первым, но отнюдь не в потемках. Он твердо знал, сколько в почвах содержится кремния, кальция, магния, железа, калия и других необходимых растениям элементов. Запасы «пищи» оказались колоссальными. Одного только фосфора хватило бы на 10 тысяч лет, калия на 270 тысяч, но… почва очень неохотно расставалась со своими богатствами. Как назло, природа заперла свои закрома на множество затворов. Придала соединениям фосфора и калия такую форму, что они стали недоступны растениям. Как видите, причин для создания искусственных минеральных удобрений хватало. Тут-то и вышла закавыка, на которой и споткнулся излишне пылкий Юстус.

       «Не составляло никакой трудности, - писал он в своем «Евангелие», - определить, сколько взято из почвы, и  сколько должно быть ей возвращено. Трудность заключалась в том, как произвести подобное возвращение».

      После долгих исканий его, наконец, осенило. «Мое искусственное удобрение, - решает немецкий химик, - должно содержать растворимую фосфорную кислоту, калий и серную кислоту. Азот, конечно, в нем излишен. Но, кто знает, от этого элемента-хамелеона можно ожидать всякого. Вдруг, из-за его нехватки сработает «закон минимума» и надежды, возлагаемые на «чудо-порошок», себя не оправдают?» И он добавляет в свое творение соли аммиака.

        Ингредиенты смешаны. «Но готов ли к употреблению мой патентованный тук? - задумывается Юстус. – Ах, да, дожди и талые воды способны  растворить и вымыть из почвы питательный эликсир». И чтобы избежать этого Либих сплавляет поташ и карбонаты (углекислый калий и кальций).

       Акт творения завершен! Остается только предложить продукт покупателю. Так на одной из страниц его знаменитого сочинения «Химия в приложении к земледелию» появляется объявление.

       «Превосходный тук, составленный профессором Либихом, производимый на заводах сэра Джона Бенета Лооза, гарантирует вам превосходный урожай. Обращаться по адресу – Великобритания, Ливерпуль, Гастел-стрит, 1225, контора Лоза».

      Бедный, бедный Лооз! Он слыл удачливым агрохимиком, прекрасным экспериментатором, но никуда не годным фабрикантом. Поверив компаньону, посулившему ему золотые горы, горе-бизнесмен без предварительной проверки занялся изготовлением «чудо - порошка».  Заказы сыпались, как из рога изобилия. А … через два года разразился скандал. Вместо просьб о дополнительных поставках и денежных переводов на Гастел – стрит стали приходить повестки в суд.

      Состоятельный Лооз сумел уладить недоразумения с заказчиками. Но ущерб самолюбию никакими деньгами не возместишь. В 1864 году, в очередном издании своей «Химии», немецкому химику пришлось признать: «Хотя мои туки и содержали все сильнодействующие вещества, при их употреблении ожидаемого действия не обнаружилось».

     Какой удар по всей теории Либиха, по всему тому, чем он жил и дышал. В Англии растерянный Лооз попытался разобраться, в чем дело... Почему столь эффективное снадобье, а он-то знал толк в подобных делах, не оказало ни малейшего воздействия на растения, будто его и не запахивали в почву.

      Неудача объяснялась просто. Неистовый Юстус перестраховался. Побоялся вносить в почву легко растворимые соли. Много позже он признается, что сам же и виноват. Поставил не нужные «запоры» (сплавил вещества)  там, где в этом не было никакой необходимости. И патентованный «чудо – порошок» устоял перед дождями и талыми водами, правда, и растениям «оказался не по зубам».

       Однако Либих не был бы Либихом, если бы сдался без боя. Он признал: «Удобрения скупо делятся заключенными в них богатствами. И потому не стоит ждать от них моментального действия. Но на второй, третий, особенно на четвертый год…Терпеливый хозяин, да будет вознагражден!»

       Увы, бизнес есть бизнес. Отсрочка платежей в нем сравни банкротству. Затянуть пояса ради сомнительной выгоды не согласился никто. Даже незадачливый Лооз, поколдовав на своих опытных участках в Ротамстеде,  пришел к неутешительному выводу: туки безнадежны. О чем сообщил «Обществу сельских хозяев Великобритании».

        И… получил горячее сочувствие от самого президента общества, некоего Пези. Простодушный агрохимик-фабрикант и не подозревал. Елей на его раны лил заклятый враг Либиха.

      «Этот Пези, - писал немецкий химик, - принадлежал к бесчисленным во времени и пространстве осколкам армии, противостоявшей учению о минеральном питании растений. Разбитые и уничтоженные моим трудом и экспериментами, они продолжали арьергардные бои. Неудача с удобрениями помогла им объединиться и нанести сильнейший урон новой теории, потерявшей право на существование в кругу влиятельной общины землевладельцев».

       Либих сгущал краски. Достопочтенный президент Пези при всем желании не мог бы уничтожить его учение. Демагог и хитрый политикан отличался удивительным невежеством. Склоняя на все лады ненавистного Юстуса, он превозносил своего «подопечного» Лооза. Не подозревая, что одновременно ниспровергает и возводит на пьедестал  одну и ту же идею.

      Между Либихом и Лоозом не существовало никаких разногласий. Мелкие стычки, учитывая характер химика, не в счет. Они занимались одним и тем же делом, приходили к сходным выводам. Даже неудача с патентованными удобрениями - их общая ошибка. Лооз лучше своего партнера знал свойства плодородного слоя, и переоценил способность последнего разлагать минеральные вещества. Почва представлялась Либиху обыкновенным веществом подобно тем, которые тысячами испытывались в лаборатории. Он и не предполагал истинную крепость химических «запоров», наложенных на питательные ингредиенты, составлявших снадобье.

     Понимание не всегда приносит утешение. Уязвленная гордыня великого теоретика и реформатора страдала. «Я усомнился в мудрости Творца, - писал он в одном из писем своему другу и ученику Велеру.- Я возмечтал исправить его творение. И в своей слепоте думал, будто в дивной цепи законов, поддерживающих в вечной  свежести органическую жизнь на Земле, не достает звена, и что я – слабый, ничтожный червь – призван восполнить сей недостаток. Недостатка не существовало. Действовал закон, но его суть оказалась недоступна человеческому пониманию. Многое говорило о нем, но факты, возвещающие истину, немы, если их не слышат, когда говор заблуждений покрывает их речи.

     Вообразив, будто щелочи надо сделать нерастворимыми, неподвластными водам. Я не знал: почва одарена способностью их задерживать, как скоро раствор приходит с нею в соприкосновение».

      Если существуют на свете люди, не опускающие руки в минуты уныния, то Либих из их числа. Стенания и отчаянию он придавался отнюдь не в тиши кабинета, а в лаборатории, не переставая ни на минуту возиться с пробирками и газовыми горелками. И вот, загружая очередную порцию земли в колбу и заливая ее раствором, он обнаружил… новое доселе никому не известное свойство плодородного слоя. Задерживать в себе все элементы, необходимые для питания растений.

      «Как частицы железа притягиваются и удерживаются магнитом, так и эти вещества притягиваются и удерживаются почвой. Ни малейшая их частица не пропадает для жизни органической, - восторженно писал он, позабыв о невзгодах. - В этот же закон Творец заключил другой. Согласно ему земля становится громадным очистительным прибором, извлекая из воды все вредные для человека и животных вещества, все продукты гниения и тления».

       Неудача обернулась победой. Теория минерального питания совсем не ошибка. Просто ни химики, ни агрономы не подозревали о существовании «очистительных», «магнитных свойств» почвы (сегодня ее называют поглотительной способностью). Только теперь, убавивший спесь Юстус, понял, дав земле плохо растворимую пищу, он парализовал одну из ее главных способностей: восстанавливать свои силы.

      Итак, найден «корень зла». Ошибка, допущенная при изготовлении

 «чудо - порошка» исправлена. Самое время заняться новым патентованным удобрением. Но Либих, наученный горьким опытом, потерял вкус к рискованным предприятиям. Он снова погружается в теорию, лишь изредка появляясь на опытном участке близ Гиссена. Теперь его занимает «магнитная сила» почвы.