Я стану твоим врагом (СИ) - Погожева Ольга Олеговна - Страница 68

— Пойми, Нестор, я должна поехать с вами! Зная нрав леди Марион… и здравый смысл любой порядочной женщины! Как это будет выглядеть, если она примет приглашение от мужчины? Кроме того, посмотри на себя, брат — ты похож на дикаря! И, подобно дикарю, ты собираешься силой увезти их в свою берлогу? Баронессу должна пригласить женщина! Я единственная хозяйка в этом доме, и мы с ней хорошо знакомы — я сумею уговорить её приехать к нам! Твоё присутствие всё только испортит!

— Ты в своём уме, Наала? — прорычал командующий, в этот момент действительно более похожий на дикого зверя, чем на высокорожденного господина. — Я обязан там быть! Примет ли она приглашение? Да мне плевать! Она едва пришла в себя под утро, у неё лихорадка, и я…

— Нестор, — предупреждающе прервала его Наала, бросая выразительные взгляды на прислушивавшуюся прислугу, — ты не в себе! Другого объяснения я не нахожу. Мы должны уважать волю леди Марион, даже если она откажется от нашей помощи. И я уверена, тебе тоже… не плевать. Ты просто… устал и… слегка встревожен. Верно?

Командующий осёкся на полуслове, прижал руку к губам, с силой проводя ладонью по подбородку. Сестра была как всегда права: его рассудок явно помутился. И здесь, перед любопытными взглядами слуг, далеко не лучшее для этого время. В своей прислуге Ликонт был уверен: разговоры о его помешательстве не выйдут за пределы имения, по крайней мере, какое-то время. И если он сам не будет давать дополнительных для сплетен поводов.

Но этой ночью, помогая старой Юрте ухаживать за тремя больными, герцог и мысли не допускал, что могут быть какие-то возражения. Идея увезти леди Марион с сыном и слугами к себе в имение вспыхнула в нём сразу же, как только он, с горячим от лихорадки телом баронессы на руках, переступил порог лесного домика. Они с Юртой едва сумели найти место для того, чтобы уложить её на полу — поближе к огню и в то же время недостаточно близко, да так, чтобы не загораживать короткий проход к крохотным комнаткам с Синим баронетом и его телохранителем.

За всю ночь они с камеристкой не сомкнули глаз: Юрта поила больных целебной настойкой, вытирала пот со лба леди Марион, кипятила свежую воду и уже едва стояла на ногах. Под утро старая служанка, усевшись в плетёное кресло, всё же задремала, и Нестор остался единственным бодрствующим в доме. В то же время очнулся сэр Эйр, и очень удивился, когда на его зов вместо знакомой ему Юрты в дверях появился Ликонт. Именно герцог помог телохранителю добраться до помойного ведра и обратно, и он же наведался к Синему баронету — проверить. Михаэль спал, и Нестор наконец смог спокойно разглядеть его. Сын Магнуса оказался всё-таки похож на своего отца. Те же пепельные кудри, то же открытое, волевое лицо. Стоя на пороге, между сыном и вдовой убитого им Синего барона, Нестор впервые задумался о том, какую роль сыграл в их жизни. И какую только собирался сыграть…

— Ты умер счастливым человеком, Магнус, — едва слышно выговорил Нестор.

Он вернулся к Марион, присел рядом, проводя ладонью по влажному лбу. Юрта раздела госпожу, укрыв до подбородка тёплым одеялом, но баронессу по-прежнему била крупная дрожь. Марион не издавала ни звука, сжимала зубы, отворачиваясь то от огня, то от его руки, и то открывала глаза, то вновь закрывала их, борясь с болезненной слабостью.

— Ликонт, — в какой-то момент позвала она, не открывая глаз, и её голос, дрожащий, сухой, лучше всяких слов показал, сколь тяжело давалась ей просьба, — ты ещё здесь? Тут холодно… подбрось дров в огонь…

Нестор оглянулся: каменная кладка камина была раскалена почти до красноты, огонь горел ярко, наполняя весь домик теплом, а сам Ликонт едва выдерживал жар столь близкого огня, едва успевая смахивать пот со лба. Он не стал говорить об этом Марион. Вместо этого он обнял её за плечи, приподнимая вместе с простынёй и одеялом, и крепко прижал к себе, грея уже своим теплом. Она так и не пришла в себя, растеряв остатки сил, и он просидел с ней до самого рассвета, не шевелясь, слушая только её тяжёлое дыхание.

Он ушёл, когда проснулась Юрта, с твёрдым намерением забрать их всех к себе. Лишь бы проклятая аверонская гордыня не удержала леди Марион от принятия его предложения! Баронесса очнулась, когда он уже открыл дверь, но почти тотчас вновь закрыла глаза — и он ушёл, предоставив всех трёх заботе старой камеристки.

Но Наала была права. Марион может отказаться — и отказать в первую очередь ему.

— Я поддерживаю герцогиню, — раздался тихий голос Януша. — Леди Марион примет помощь только от женщины. Ты будешь там лишний, Нестор.

Ответить Ликонт не успел. Наала негромко вскрикнула, только сейчас заметив странную незнакомку, прислушивавшуюся к их разговору. На ней был короткий, до колена, серый плащ, скрывавший чёрную рубашку и штаны, заправленные в высокие сапоги. Тёмно-каштановые волосы были коротко острижены и едва доставали до плечей, а у кожаного пояса виднелась перевязь с длинными, изогнутыми кинжалами.

Нестор осмотрел незнакомку куда более неприветливо. Уж больно недвусмысленным был её наряд, и больно наглой неприкрытая ухмылка.

— Чего тебе? — всполошился привратник, бросая виноватые взгляды в сторону герцога: девчонка миновала ворота без его ведома, за что он теперь, несомненно, поплатится. — Ну?

— Флорика, — перебил его Януш, делая шаг вперёд. — Ты ко мне?

— И к вам, мессир, и к его светлости, — Фло коротко улыбнулась, разглядывая раздражённого герцога. — Дело деликатное, но быстрое. Я вас надолго не задержу…

— Кто такая? — хмуро спросил Нестор. — С чем пришла?

— Вам дословно или при всех? — в свою очередь поинтересовалась Флорика, не замечая, как потемнело лицо герцога при дерзком ответе.

В проницательности, однако, командующему отказывать не приходилось. И о том, кто мог послать ему столь необычного посетителя, Нестор догадывался.

— За мной.

Януш дождался, пока Флорика не пройдёт за герцогом первой, и отправился за ними следом, обменявшись взглядами с Наалой. Молодая герцогиня с чисто женской рассудительностью осталась у кареты, справедливо предположив, что дела брата могут оказаться даже слишком деликатными, и даже для неё.

Нестор обошёл дом, приблизившись к единственному укромному месту в имении — лаборатории Януша. Лекарь молча отпер дверь, запуская их внутрь, и зашёл следом, плотно затворяя створку за собой.

— Что там у тебя? — не теряя времени, спросил командующий, развернувшись лицом к следовавшей за ним Флорике.

— Большой Питон передавал своё почтение, — отвесила полуиздевательский поклон Флорика, — велел кланяться и просил вас оказать любезность почтить своим присутствием наше маленькое представление. Сегодня пополудни, после дневной службы в главном храме Единого, его величество прибудет почтить память королевы Таиры к фамильному склепу. А затем отправится засвидетельствовать своё почтение к почившей супруге лично. Будет весело, ваша светлость! Надеюсь, у вас получится прийти — спекталь-то разыгран по вашим нотам!

Несмотря на дерзкий тон, Нестор не обманывался по поводу девчонки: посыльный от Большого Питона имел право разговаривать с адресатом на равных. Послание было передано, и гонор у неё резко поубавился: склонив голову набок, она ожидала от него ответа.

— Что за дело у тебя к Янушу?

— Дык, — сразу сбавила обороты Фло, бросая быстрый взгляд на лекаря, — знамо дело. Лекарство волшебное надобно.

— Неужели для самого Питона? — усмехнулся Нестор, и по мелькнувшему в карих глазах огоньку понял, что угадал. — Вот оно как… Глава ночного Галагата пользуется моим лекарем у меня за спиной? Януш, — Нестор обернулся к растерянному лекарю, окинул его внимательным взглядом, — так ли?

— Я давал лекарство для твоего брата, Флорика, — проговорил Януш, глядя на девушку. — Для Феодора. Как он?

— Даже лучше, чем мы ожидали. Кланяется вам, мессир, и заверяет в вечной дружбе, — подтвердила Фло.

— Та-ак… — протянул Ликонт, скрещивая руки на груди. — Значит, я имею честь разговаривать с сестрой Большого Питона?