Я стану твоим врагом (СИ) - Погожева Ольга Олеговна - Страница 51

— Прошу вас, леди Марион, — мягко и с участливой заботой в голосе проговорила она. — Что привело вас ко мне в такой час? Уж не случилось ли, не приведи Единый… что-то ужасное?

Баронесса помедлила, опускаясь в кресло. Меч у бедра стукнул о пол, нарушая тишину. Наала не торопила её, более того — не казалась даже удивлённой, принимая её появление в поместье спокойно, как человек, привыкший более к действиям, нежели к словам.

— Королева Таира умирает, — проговорила наконец Марион и судорожно выдохнула: смысл собственных слов дошёл до неё быстрее, чем до собеседницы. — Я знаю Януша, вашего семейного лекаря… и знаю, что он может чуть больше, чем остальные доктора королевства. Если бы он мог чем-то помочь королеве… я приехала именно за ним, ваша светлость. Её величеству нужна помощь. Я знаю, что Януш пропал две недели назад… я подумала, если он вернулся, то вы будете первой, кто об этом узнает…

Наала чуть наклонилась вперёд, положив ладонь на её сцепленные руки. Молодая герцогиня казалась старше своих лет, спокойнее, собраннее, чем большинство женщин, которых Марион приходилось знать, и в то же время по-домашнему уютной, без двусмысленного двойного дна, к которому так привыкла баронесса. Синие глаза смотрели с пониманием и тревогой.

— Януш вернулся пару дней назад, — сказала она. — К сожалению, ему приходится скрываться от глаз стражи — вы ведь знаете, в чём обвиняют моего брата и его личного лекаря, якобы сварившего для покойного короля Харитона отраву?

Марион кивнула, и Наала убрала свою руку, позвонив в стоявший на столе колокольчик.

— Он вспоминал о вас, — коротко улыбнулась герцогиня. — Говорил, что в последнее время занимался с вашим сыном, и уехал, не попрощавшись — именно потому, что оставаться с ним было опасно. Он подхватил лесную заразу и долгое время болел, оставаясь в одиночестве до тех пор, пока не убедился, что его возвращение будет безопасно для остальных.

— Януш… болел? И… как он… он жив?

— Хвала Единому, — кивнула герцогиня. — Более того, он нашёл лекарство от заразы.

Марион подскочила и тут же вновь опустилась обратно: вспыхнувшая в ней безумная надежда уже рисовала образ здоровой Таиры, и промедление казалось преступным.

— Позовите нашего лекаря, — попросила Наала явившейся на зов колокольчика горничной. — Попросите его захватить свою сумку и поспешить.

Женщина кивнула и исчезла — без лишних слов. Похоже, краткость и понятливость ценили у Ликонтов больше, чем бесполезный на деле этикет. Герцогиня вновь повернулась к Марион.

— У нас есть случаи заражения среди прислуги, но Януш успешно лечит их своим… эликсиром… простите, я не знаю, как выразиться… — Наала замялась и улыбнулась, скрывая собственную неловкость. — Он предложил открыть нечто вроде лечебницы при нашей часовне — больных можно было бы размещать прямо в храме, так будет легче ухаживать за ними и легче уберечь остальных от заражения. Подобные лечебницы можно было бы открыть при каждой часовне и храме Единого…

— Но как он сумеет проделать такую работу, когда сам в бегах? — не поняла Марион.

Наала на миг опустила глаза, затем вновь подняла их на баронессу. Её голос был по-прежнему спокойным, хотя синие глаза не отпускали её взгляд — молодая герцогиня точно делала шаг на лёд, проверяя Марион, испытывая её надёжность.

— Януш собирается приступить к работе, как только мой брат вернётся домой.

— Вы так уверены, что его оправдают? — поразилась баронесса.

Наала вновь опустила взгляд.

— Януш вам доверяет, — наконец проговорила она. — И брат отзывался уважительно… Леди Марион, поймите правильно, не то чтобы я боюсь открыться вам… но я боюсь обнадёжить и затем обмануть саму себя. Скажу лишь, что у нас есть основания полагать, что Нестор скоро окажется на свободе.

Марион медленно кивнула, закусив губу. О Единый, могла ли она подумать всего несколько недель назад, что будет сидеть в доме своего врага, рядом с его родной сестрой, вести подобные разговоры, вступать в вынужденный, но отнюдь не неприятный контакт, следовать его советам, искать помощи от Ликонтов? Возможно, будь Наала чуть больше похожей на своего брата, Марион не смогла бы воспринимать её как отдельную от него личность. Но Наала оказалась совершенно другой — похожей на герцога лишь цветом глаз и крупным телосложением — и обладала тем мягким, ненавязчивым тембром голоса, который мгновенно располагал к себе собеседника. Впрочем, не исключено, что молодая герцогиня умела вести и совершенно другие беседы — совершенно другим тоном.

— Миледи, вы вызывали меня? — доктор вошёл в библиотеку быстрым шагом, но уже на пороге споткнулся, увидев позднюю гостью. — Леди… Марион?..

— Януш!

Марион подскочила, Наала поднялась тоже.

— Януш, её величество заболела. Леди Марион приехала просить твоей помощи.

Лекарь склонил голову, не отрывая глаз от баронессы.

— Конечно.

— Я проведу тебя через чёрный ход, через королевскую кухню, — быстро заговорила Марион. — Моя камеристка, Юрта, поможет провести тебя по служебным коридорам. Если и придётся встретиться со стражей… — Марион решительно стиснула рукоять меча. — Януш, верь мне! Я не отдам им тебя.

Лекарь качнул головой, накидывая ремень кожаной сумки на плечо.

— А я не позволю, чтобы вы так рисковали, — спокойно ответил лекарь. — Я готов, миледи.

— Поезжайте немедленно, — поторопила их Наала. — Если королеве Таире ещё можно помочь, действовать нужно быстро.

Стража прошла мимо, и Марион первой вынырнула из прохода, махнув Янушу рукой. Юрты на месте не оказалось, и идти тёмными служебными коридорами пришлось самим. Лекарь следовал за ней шаг в шаг, молча, не задавая никаких вопросов, и Синяя баронесса — как и всегда в его присутствии — испытывала гложущее чувство вины. Януш отправился в ночь, в опасность только ради неё. Шёл за ней, хотя каждый шаг грозил разоблачением и последующим заключением, быть может, даже казнью — но шёл, безропотно и спокойно, как всё решивший для себя смертник. Она знала, что так будет, и оттого вина ощущалась ещё сильнее.

Януш едва не наткнулся на неё, когда Марион резко остановилась у главного коридора: здесь, словно призрачные тени, ходили молчаливые лакеи, коротая ночное дежурство, и прятаться было негде.

— Капюшон, — шепнула баронесса, оборачиваясь на лекаря.

Доктор молча накинул его на себя, быстро обмотал шарф вокруг нижней части лица, оставив открытыми лишь глаза. Марион глубоко вдохнула, взяла Януша за руку и вышла из укрытия. Они шли быстрым шагом, не таясь, но и не поднимая взглядов — и им почти удалось пересечь коридор и оказаться в безопасности личных покоев королевы, когда выскользнувшая из-за дверей соседней залы горничная едва не столкнулась с ними, мгновенно узнав ночных гостей.

— Мессир Януш! — негромко вскрикнула она, тут же зажав себе рот руками.

Януш молча поднёс палец к губам, и служанка вжалась в стену, давая им проход.

— Ни слова никому, поняла? — рука Синей баронессы тяжело легла девушке на плечо и для убедительности встряхнула. — Ты никого не видела, — глядя ей в глаза, раздельно проговорила она.

Служанка часто закивала, расширившимися глазами разглядывая суровую баронессу в воинском облачении и личного лекаря опального герцога, разыскиваемого за соучастие в убийстве. Януша прекрасно знали при галагатском дворе, как среди придворных, так и среди черни — доктор редко отказывал в помощи, тем самым обретя столь невыгодную для него сейчас известность.

— Сюда, миледи, — показавшаяся из-за дверей королевских покоев Юрта махнула рукой, выводя всех троих из оцепенения. Пожилая служанка тотчас оценила обстановку и нахмурилась, кивнув припозднившейся горничной. — Чего встала? Быстро принеси горячей воды для её величества, и побольше свежих простыней. Шустро, я сказала!

Грозную камеристку молодая служанка послушалась мгновенно, тотчас метнувшись к служебной лестнице. Марион с Янушем поспешили к дверям, расслабившись, только когда верная камеристка плотно прикрыла за ними дверь.