Русская душа и нерусская власть - Миронова Татьяна - Страница 72

И на него списывают! Дешевое жилье не строят — кризис! Больницы и школы не финансируют — ну, кризис же! Университеты и профессиональные училища закрывают — так ведь кризис! И время от времени население обнадеживают слабыми проблесками близящегося экономического расцвета: нефть повышается в цене, десять офицеров из миллиона нуждающихся получили служебные квартиры, в районные больницы Урюпинска завезли кресла-каталки для инвалидов. Надежда — она ведь умирает последней. И власть продолжает тешить нас тщетной надеждой. Да, народу сегодня трудно, безработно, голодно, бесправно. Но завтра будет лучше, непременно лучше, непременно будет. Глядите, даже у олигархов, которые потеряли миллиарды! Не то что мы, нищие, свои жалкие гроши, — и у тех жизнь налаживается.

Как наладилась у российских олигархов жизнь, наша страна вскоре узнала из очередного номера журнала «Forbes», в 2009 году опубликовавшего список самых богатых людей планеты. Россия, в которой уровень доходов самых бедных десяти процентов населения отличается от уровня доходов самых богатых пяти процентов населения в сто раз! уверенно заняла третье место в списке миллиардеров. В список «Forbes» вошли 62 представителя России, на тридцать человек больше, чем в 2008 году.

Их в России стало вдвое больше по сравнению с предыдущим годом, и денег у них тоже стало гораздо больше. «Самым богатым россиянином» назван председатель совета директоров Новолипецкого металлургического комбината ВладимирЛисин с 15,8 миллиарда долларов. Михаил Прохоров имеет доход в 13,4 миллиарда долларов, Михаил Фридман — 12,7 миллиарда долларов, Роман Абрамович — 11,2 миллиарда долларов, Олег Дерипаска — 10,7 миллиарда долларов.

Если исходить из этих цифр олигархического состояния, не в сто раз учитель и врач, получающие зарплату в 10 тысяч рублей, беднее далеко не самого богатого Олега Дерипаски с его 10 миллиардами долларов дохода, а в сто тысяч раз! Для олигархов подъем после спада наступил, а у нас пока кризис не закончился. Ждем-с. И будем вечно ждать, пока будем оставаться вечной бедой России — дураками, развесившими уши сначала на Манифесты о грядущем процветании, а потом на заявления власти о кризисе. Но если попробовать избавиться от одной извечной российской беды — задавить в себе самих дурацкую доверчивость, и тогда можно будет взяться за исправление второй беды

России — наглости ее власть имущих. Наше прозрение может явиться началом избавления от страха и кризиса.

В России не принято говорить об истинных творцах реформ минувшего двадцатилетия, присуждая лавры реформаторов одним лишь Гайдару с Чубайсом, даже Ельцина норовят при этом увести от ответственности, а уж о его последышах Путине и Медведеве и вовсе поминают лишь в том смысле, что вот-де тяжелое им досталось наследство от прежних правителей. На деле же «шоковая терапия», прописанная как горькое лекарство нашей стране, — это особая форма порабощения государства, когда не требуется ни войн, ни вторжений, ни бомбежек. Захват экономики, разрушение обороноспособности, уничтожение нации происходит без всякого сопротивления благодаря рукотворным кризисам, словно смерч или землетрясение, приводящих население в шок, сеющих в людях панику и оторопь.

Родоначальник «шоковой терапии» — Милтон Фридман, профессор экономики Чикагского университета, вот откуда пошло прозвище, прилагаемое к его ученикам — «чикагские мальчики». Он же — крестный отец так называемых «неоконсерваторов», последние двадцать лет обосновавшихся в Белом доме США. Принципы, исповедуемые Фридманом, основаны на еврейском национальном духе алчности, пренебрежения законами, разрушения государства, в котором действуют, и паразитирования на чужом национальном достоянии: «Во-первых, правительства должны отменить все правила и законы, которые мешают накапливать прибыль. Во-вторых, они должны распродать государственные активы, которые корпорации могут использовать для получения прибыли. В-третьих, они должны резко снизить финансирование социальных программ. Налоги должны быть одинаково низкими как для богатых, так и для бедных. Правительства не должны защищать местных производителей и местную собственность. Любую стоимость, включая стоимость труда, должен определять рынок. Приватизации подлежат здравоохранение, образование, пенсии по старости, национальная оборона». Как это все удивительно знакомо нам по вчерашней, а главное, и по сегодняшней российской действительности. Шаг за шагом последыши Ельцина упорно проводят в жизнь политику разрушения страны, которую опробовали уже в десятках стран, начиная с Чили, где свергли социалистическое правительство Сальвадора Альенде, распространили потом этот опыт репрессий и разрушения по Латинской Америке: в Боливии, Аргентине, Бразилии, затем отработали в Азии, захватив национальные экономики Малайзии, Филиппин, Южной Кореи, наконец, добрались до Европы, отточив мастерство на Югославии, Польше, по пути распяли Ирак, обязанный своими несчастьями не жестокостям Саддама Хусейна, а национальным нефтяным богатствам, уничтожили Муамора Каддафи и его процветающую Ливию, вгрызлись в Грецию, Португалию, Испанию. Кто бы ни был следующий в этом списке стран с захваченной клубом миллиардеров экономикой, центральное место в нем принадлежит именно России. Захват России, демонтаж в ней социалистической системы, заманчивой для многих государств и народов скромным, но гарантированным достатком для всех граждан страны, — вот тот рубикон, после которого американский капитализм перестал договариваться о социальных гарантиях с гражданами стран капиталистической системы.

Действительно, когда Советский Союз сохранял дееспособность, люди по всему миру могли выбирать, какую идеологию они хотят себе «купить», поскольку существовал двуполярный мир и множество возможностей лавировать между двумя полюсами. Вот почему капитализму приходилось бороться за потребителей, за симпатии своих граждан, за выпуск качественной продукции. С падением СССР все резко изменилось. «Ив новых условиях капитализм получил свободу обрести свою самую дикую форму, и не только в России, но и по всему миру», — так пишет журналистка Наоми Кляйн, разоблачившая «доктрину шока». Итак, капиталистическая система освободила себя от конкурента в лице социалистической системы и на свободе в полной мере проявила себя как антисоциальная, антидемократическая и просто хамская.

Но для того, чтобы провести захваты стран, их имущества, ресурсов, интеллекта, необходимо было применять особые методы вторжения, которые внешне не распознаются как вторжение или оккупация, иначе в каждой стране можно было бы получить ответные мощные партизанские национально-освободительные движения. Искусственное создание кризиса — вот, по утверждению «чикагских мальчиков», лучший способ захвата страны под видом «шоковой терапии», ибо только когда страна по-настоящему страдает, она соглашается принять горькое лекарство.

Приведем откровения адептов Фридмана, осуществлявших шоковую терапию по всему миру. Майкл Бруно, ответственный за экономику развивающихся стран во Всемирном банке, сулит пребывающим в шоке странам непременный благоприятный исход: «Политическая экономика при глубоком кризисе стимулирует проведение радикальных реформ с положительными результатами, и нужно заблаговременно сократить помощь, чтобы эти кризисы стали серьезнее. По мере углубления кризиса государство может постепенно отмирать. Тяжелый шок может на самом деле способствовать благополучию». Дэвидсон Бадху, бывший сотрудник Международного валютного фонда, напротив, свидетельствует о том, что шоковая терапия равносильна предсмертной агонии государства. Вот его открытое письмо директору МВФ Мишелю Камдессю: «Сегодня я ушел из Международного валютного фонда, где проработал 12 лет. Я продавал технологии стабилизации экономики и прочие трюки Фонда народам и правительствам Латинской Америки, Карибских островов и Африки. Мое увольнение — бесценное освобождение, и я хочу сделать первый важный шаг в моем путешествии туда, где смогу отмыть руки от крови миллионов бедных и голодающих людей. Этой крови так много, что она течет реками. И она отвратительна, она засохла на мне, мне кажется, что в мире не хватит мыла, чтобы я мог отмыться от всего того, что я вам делал». Бадху в порыве раскаянья говорит о том, что все требования реформ, предъявляемые со стороны МВФк преследуемым им странам, — это масштабная пытка, когда «народы, кричащие от боли, вынуждены опуститься перед нами на колени, сломленные и испуганные, и умолять нас, как о милостыне, о снисхождении. Но мы нагло смеемся им в лицо, и пытка продолжается с прежней жестокостью».