Шанс для неудачников - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 37

– Но как?

– Ты встречался с ведущим специалистом, профессором Мартинесом, – напомнил Холден. – Его тело контролировал один из нас. Его считали гением, человеком, опередившим свое время, а на самом деле он просто не был человеком.

Люди, работающие над темпоральным туннелем, думали, что создают для Альянса абсолютное оружие, которое поможет им одержать верх в грядущем противостоянии. Но они были лишь марионетками в руках высшего разума, который решал свои задачи, и у дорогостоящего проекта была только одна цель – вытащить из прошлого дефектную и потенциально опасную копию одного из регрессоров.

Меня.

Туннель открылся в Белиз, так было безопаснее. Маленькая, ничем не примечательная страна, до которой никому нет дела.

Дальнейшая комбинация показалась бы обычному человеку слишком сложной, но для энергетического существа, способного управлять чужими телами, она таковой не была.

Беглый олигарх, скрывающийся в Белизе от российского правосудия, московский бизнесмен Владимир, жаждавший пообщаться, мой однокурсник Стае, предложивший мне хорошие деньги за поездку на курорт в качестве переводчика… Все это казалось цепью случайностей, а на самом деле было тщательно продуманной операцией регрессоров, у которой была одна цель – доставить меня в Белиз. Туда, где меня ждали Холден и вход в темпоральный туннель.

– Чтобы никто не заподозрил нашего присутствия, все должно было выглядеть естественно, – продолжал Холден. – Мы знали, что в нашем времени ты сразу попадешь в руки СБА, поэтому ты и сам ничего не должен был знать. То, что в тебя сразу вцепился Визерс с его теориями о существовании четвертой расы, оказалось для нас неприятной случайностью.

– Тем не менее вы не торопились вызволять меня из его лап и рассказывать правду, – напомнил я.

– Это было лишним. В настоящем ты уже не представлял такой угрозы, и окончательное решение твоего вопроса могло подождать.

– Как так вышло, что в прошлом я был опасен для вас, а теперь вдруг перестал?

– Представь себе высотное здание, где каждый этаж является определенным временным промежутком. Прошлое – это фундамент, на котором возведено здание, и фундаменту вредны любые потрясения. В прошлом ты мог спровоцировать катастрофу, которая обвалила бы все здание. В настоящем… ну, взорвешь ты пентхаус и часть крыши, остальное-то все равно останется стоять.

– Темпоральный проект накрылся, потому что перестал быть вам нужен? – спросил я. – Вы убили всех этих людей и взорвали платформу, потому что они сделали свою работу и больше не были нужны, так?

– А как нам надо было поступить? Заигрывание с темпоральными полями слишком опасно на этой стадии развития человеческой цивилизации, – заявил Холден. – Они хотели использовать тоннель как оружие. Страшно подумать, к каким последствиям это могло привести.

– Ваши методы так же отвратительны, как и ваши цели, – сказал я.

– Ты просто еще больше человек, чем регрессор, – сказал Холден. – Когда ты станешь таким же, как я, твое мнение может перемениться. Мы делали то, что считали нужным для нас, не больше и не меньше. И человеческая мораль, довольно гибкая и в оригинальном исполнении, на нас не распространяется.

– Наверное, я рад, что вы умираете. Что мы все умираем, – поправился я. – Когда уйдет последний, галактика вздохнет с облегчением.

– Галактика – это просто пространство. Ему нет никакого дела до разумной жизни.

Я затянулся трубкой и попытался успокоиться. Для культурного шока сейчас не самое подходящее время, на рассвете меня ждет небольшое дельце, и мне лучше быть к нему готовым.

– Сколько вас… нас осталось? – поинтересовался я.

Холден пожал плечами:

– Едва ли несколько сотен, и с каждым днем становится все меньше и меньше.

– И что вы намерены теперь делать?

– С тобой?

– И со мной, и вообще.

– А ничего, – сказал Холден. – Пусть все идет, как идет.

– Своими действиями вы поставили три разумные расы на грань катастрофы, – нажал я. – Ты не считаешь, что вы должны что-нибудь предпринять, чтобы это исправить?

– Лично я больше никому ничего не должен, – фыркнул Холден. – И мне нет никакого дела до трех разумных рас. Если бы не мы, двух из них вообще бы не было, а весь Исследованный Сектор Космоса принадлежал Гегемонии Скаари. Скорее всего, через пару веков она и так будет владеть им безраздельно, так что все возвращается на круги своя. Небольшое отклонение, которое мы вызвали, скоро будет сглажено само собой, и история потечет по прежнему руслу.

– То есть ты не чувствуешь за собой никакой ответственности?

– Абсолютно никакой. Наш народ вообще не оперирует такими понятиями по отношению к низшим видам. Я чувствовал некоторую ответственность по отношению к тебе, как к одному из моих сородичей, коих стараниями Визерса осталось очень мало. Именно поэтому я предоставляю тебе ту информацию, которую предоставляю, пусть даже эксперимент твоего прародителя больше не имеет никакого значения. Но это и все.

– А если я попробую что-то предпринять?

– Валяй. Я не попытался бы тебя остановить, даже если бы смог. Но что ты можешь сделать? Скаари не остановят твои увещевания, какие бы сказки ты им ни рассказывал. Ты сейчас – всего лишь человек, и твои возможности сведены к человеческим.

– Один человек может изменить многое.

– Оказавшись в нужном месте в нужное время, – уточнил Холден. – А Левант – это не то место, откуда можно на что-то повлиять. Да и время уже ушло.

– Пока корабли скаари летят, время еще есть.

– Ерунда. Ты продолжаешь мыслить по инерции, мыслить, как человек. Тебе нужно некоторое время на осмысление новой информации. После того, как ты примешь ее, тебе и самому не захочется ничего для них делать. Ты человек лишь потому, что твой предок наблюдал за людьми. С таким же успехом ты мог быть кленнонцем или скаари, и что бы ты в этом случае делал? Вынашивал планы по уничтожению человечества к вящей славе Гегемонии?

– Я не передумаю, – сказал я.

Он ухмыльнулся.

– Наша личность – это сумма наших воспоминаний, – продолжал я. – Я помню только то, что я человек, и мне нет никакого дела до того, что я могу оказаться кем-то еще.

– Взгляни правде в лицо.

– Не хочу.

– Это безумие, – сказал Холден.

– Мир безумен, – отозвался я. – И таким его сделали регрессоры.

– В одиночку ты мир все равно не изменишь.

– Но я готов попробовать.

– Интересно, откуда у тебя взялся юношеский максимализм? – поинтересовался он. – Вроде бы не мальчик…

– Ты не умираешь, Феникс, – сказал я. – Ты уже мертв. Может быть, я и мыслю по инерции, но ты по инерции – существуешь.

– Ты прав, внутри ты не регрессор, – покачал головой Холден. – Так иррационально может мыслить только человек. Но пойми, генерал Визерс перевел игру в эндшпиль. Для того чтобы спасти человечество от вторжения скаари, потребовались бы усилия если не всей нашей расы, то ее значительной части.

– Или десяток Разрушителей, – предложил я.

– Но Разрушителей больше нет, – сказал Холден. – У нас нет абсолютного оружия, нет никаких резервов, которые ты мог бы использовать. Ты один. И один ты уже ничего не сможешь изменить.

История здорово посмеялась над регрессорами. Им нужны были носители, и у них были скаари, но регрессоры захотели большего. А когда это большее появилось, оно мимоходом уничтожило самих регрессоров, и, по иронии судьбы, само в скором времени будет уничтожено скаари.

Круг готов замкнуться.

Скаари вот-вот победят. Они были первыми из трех, и они могут остаться последними.

А человечество, возникшее благодаря играм регрессоров и вопреки логике событий, готово исчезнуть. Естественный ход вещей оказался сильнее всех изменений, которые пытались внести регрессоры. Более того, он оказался сильнее самих регрессоров и нанес им удар, после которого им уже не встать.

Это не жизнь, это сплошная комедия положений и ошибок.

Жаль только, что я так поздно заглянул в сценарий.