По Нилу на каяках - Дави Андрэ - Страница 16

16

На севере озера Альберт местные жители занимаются охотой на бегемотов, которые привлекают их большим количеством мяса, жира, кожи, кишок, сухожилий и т. д. Однако добывают бегемотов мало, если судить по тому, что воды Нила по-прежнему кишат этими животными.

Нам часто приходится встречать охотников на бегемотов, которых мы легко узнаем по их снаряжению: на дне пироги целый арсенал дротиков с гнутыми лезвиями и деревянных шаров. Этими дротиками пользуются как гарпунами. Шары, вырезанные из амбача (дерева, древесина которого обладает свойством пробки) и прикрепленные к дротикам, служат поплавками.

Когда охотникам удается выследить одинокого бегемота, они издали мечут в него гарпуны. Раненое животное ныряет и быстро передвигается под водой. Охотники спешно отплывают в противоположную сторону, опасаясь нападения, и по поплавкам следят за животным. Затем, выбрав подходящий момент, возобновляют атаку. Пронзенное дротиками грузное животное теряет силы и наконец погибает. Мертвый бегемот обычно идет ко дну, его туша всплывает лишь спустя несколько часов, когда раздувается от ферментации газов в желудке. Тогда его и вытягивают из воды.

Разумеется, далеко не всегда охота заканчивается благополучно: бегемоты обладают чудовищной силой. Разъяренное болью, животное может броситься на пирогу и шутя разделаться с ней. Как мы ни старались, нам ни разу не удалось попасть на такую охоту.

Третье наиболее часто встречающееся на Верхнем Ниле животное — крокодил. Крокодилы питаются рыбой и животными, живущими в воде. Они проводят большую часть времени растянувшись на песчаных отмелях или открытых прибрежных террасах. Сгрудившись в кучу, придавив один другого, они, широко открыв пасть, переваривают пищу. При этом какие-то птицы привычно копаются у них в челюстях.

Крокодилы предпочитают гнилое мясо, поэтому свою добычу они оставляют в яме с водой на берегу или в тихой речной заводи. Только тогда, когда падаль достаточно разложится, крокодилы пожирают ее.

Из встреченных нами на реке животных крокодилы самые осторожные. Греясь в приятной дреме на прибрежном песке, они, как говорится, и спят, и видят. Едва мы показываемся, крокодилы, похожие на доисторических чудовищ, поднимаются на передние лапы и быстро скрываются в воде.

Мы часто видели их плавающими у самой поверхности воды, но при нашем приближении они исчезали, как по волшебству. С известной точки зрения это, может быть, и к лучшему, но для фотографа крайне досадно. Следует признать, что их бдительность нисколько не лишняя в эпоху, когда люди научились делать из крокодиловой кожи прелестные вещицы.

Таким образом, крокодилы неизменно расстраивали все наши попытки приблизиться к ним и тем самым показывали, что они хитрее нас. Нет другого животного, способного скрыться так быстро от объектива фотоаппарата.

  Греющийся на солнце крокодил

Крокодил одновременно и труслив. Во всяком случае он не отличается агрессивным характером. Ни разу ни один из них не проявил желания сыграть с нами скверную шутку, хотя расправиться с каяком и его пассажиром для крокодила — сущий пустяк. Мы со своей стороны принимали все меры предосторожности и не отваживались купаться у них под носом. Эти животные могут схватить на берегу и утащить в воду козу или ребенка. Безопасности ради места, где население черпает воду из Нила, ограждают частоколом из кольев, расположенных полукружием.

Нам довелось как-то наблюдать во время примечательной поездки к водопаду Мерчисон, как стадо павианов резвилось среди крокодилов пятиметровой длины.

Это происходило на небольшом песчаном пляже, в тени высоких деревьев. Обезьяны вышли из глубины леса на водопой и подняли на берегу возню. Соседство крокодилов их заботило так же мало, как если бы возле них лежали поленья дров. Павианы гонялись друг за другом по всему пляжу с пронзительными криками, прыгали через крокодилов, причем те никак на это не реагировали. Чудовища оставались недвижимы. Прицепившись к брюху матерей, детеныши павианов с явным удовольствием принимали участие в играх. В стороне сидели два старых павиана с отвисшими щечками, пренебрегавшие, видимо, этой праздной возней.

На берегах Нила встречается много других животных, там полным-полно антилоп всевозможных видов (Африка — их родина), бородавочников, бесчисленных грызунов, черепах. Кроме того, в воздухе носятся тучи различных насекомых, летают разноцветные птицы.

С буйволами и львами нам не удалось познакомиться за все время путешествия. Я не говорю о нескольких экземплярах, которых мы наблюдали в заповедниках  Кении.

Не следует думать, что в африканских зарослях, много питонов, кобр и других змей. Мы, например, видели всего-навсего одну рогатую гадюку, правда, самую ядовитую из всех змей: после ее укуса смерть наступает через несколько часов.

Обнаружил гадюку Джон в расщелине скалы. Он убил ее палкой и принес показать нам, но, не зная куда ее деть, засунул в.... свой ботинок. У гадюки, был сильно раздут живот: она только что проглотила добычу. Джон вспомнил уроки анатомии в медицинском институте Лос-Анжелоса и очень ловко препарировал змею. В брюхе оказалась целая водяная крыса, сморщенная и покрытая оболочкой из слюны — она была в три или четыре раза толще самой змеи.

Вот, наконец, и. Мерчисон, самый живописный из нильских водопадов.

Натолкнувшись на барьер из слюдяного сланца, река пробила в скале ход длиной сто метров, шириной не более семи. Воды всего экваториального Нила устремляются в это узкое ущелье и затем сплошной массой низвергаются с сорокаметровой высоты. Поскольку мы подходим к водопаду снизу, то видим сначала лавину падающей воды: от нее поднимается водяная пыль, которую ветер разносит по долине.

Постоянно увлажняемые водяными брызгами берега покрыты особенно пышной растительностью, придающей этому пейзажу, и без того величественному, необыкновенную красоту.

В бухточке поодаль от бурного водоворота бегемоты высовывают головы из воды, зевают и затем опять ныряют. Заметившие нас крокодилы приходят в движение и проворно покидают отмель.

Взбираемся на скалу. Вид оттуда не менее внушителен. Устремляясь в глубь прорытого в скале прохода с вертикальными стенами, Нил бушует и поднимает волны в несколько метров высотой. Вскоре мы насквозь вымокли от дождя мелких брызг. Тут не слышно ничего, кроме грохота водопада, напоминающего непрерывные раскаты грома.

Выше водопада начинаются неисследованные ущелья Сомерсета. К сожалению, туда нам ехать запрещено.

Огорченные этим, отправляемся назад к озеру Альберт и на  пустынной отмели разбиваем  лагерь.

На следующий день снова трогаемся в путь.

Глава VI. Вдоль Бахр-эль-Гебеля

От озера Альберт нам предстоит пройти до Джубы четыреста километров.

Первая половина этого пути не представляла трудности. Нил течет со скоростью пяти или шести километров по плоскогорью, покрытому травянистыми саваннами. То там, то здесь встречаются редкие леса. Населенных пунктов мало. Двести с лишним километров Жан и Джон проходят на каяках. Мне удалось подыскать для себя пирогу, в которой плыву вместе с ее хозяевами — двумя неграми, согласившимися нас сопровождать. Их лодка, по счастью, быстроходнее пироги Гумы, так что моим товарищам не приходится сильно сбавлять ход своих каяков.

Рождество мы провели в Аруа, административном центре на границе Конго.

Накануне мы прибыли в Рино-Камп. В ларьках не оказалось продуктов. Увидев, что наши дела плохи, Джон исчезает с таинственным видом. Начинаем надеяться на чудо. Однако бедняга возвращается несолоно хлебавши: в руках у него три яйца и два зеленых апельсина; завернутых в клетчатый платок. Он настолько огорчен, что у нас не хватает духа позубоскалить. Жан, как всегда равнодушный к мирским благам, принимает этот удар судьбы с обычной невозмутимостью и тут же погружается в свои путевые  заметки. Но я начинаю рвать на себе волосы: ведь на мне лежат обязанности повара, а у меня остались только рис, печенье и плитка шоколада плюс ... нильская вода, чтобы все это запить.