Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски - Осинская Олеся - Страница 34

— Выпейте немного, дорогая. Ваша преданность мужу столь похвальна. Я совершенно уверен, что женщина с такими… — Барри сглотнул и прошелся тяжелым взглядом по моему декольте, — достоинствами непременно отыщет себе пару.

Я послала глубокий признательный взгляд, кокетливо заправила локон за ушко, затем благодарно коснулась его руки.

— Вы столь добры, ваше сиятельство, — тихо, с легким придыханием ответила я, пустив в его сторону легкую волну сексуального возбуждения.

Глаза графа моментально засияли.

— Вы как нежная, трепетная лань, — прошептал мужчина почти мне в ухо, — богиня, созданная для любви.

Я зарделась. Ресницы смущенно опустились. Закрепляя успех, граф под столом потерся коленом о мою ногу.

— В вашу честь надо слагать стихи, — продолжал распыляться Барри, расточая плотоядные улыбки. — Вам нравится поэзия Блоски?

Хм… Кажется, такое встречала. Поэт, популярный у молоденьких жеманных аристократок. Читала когда-то его творения. О том, что такое ритм и рифма, Блоска, похоже, никогда не задумывался. А уж содержание… На фоне его стихов даже некогда любимые мной любовные романы выглядели серьезными и вдумчивыми шедеврами мировой литературы.

— Обожаю Блоску, — чуть подавшись вперед и завороженно глядя в глаза мужчине, ответила я.

Ужин закончился. Все встали из-за стола, намереваясь вернуться к камину и продолжить беседу. Граф взял меня под руку, чтобы проводить, и едва слышно шепнул:

— Как вы смотрите на то, чтобы обсудить возвышенную поэзию наедине? Вдали от этих грубых, непонимающих людей. Приходите ко мне вечером?

Я игриво стрельнула глазками и едва заметно кивнула.

Поздно вечером я крадучись подобралась к двери спальни Барри и чуть поскреблась. Та сразу же отворилась. Спальня выглядела под стать всему дому. Такой же каменный камин — интересно, здесь в курсе, что существуют более удобные способы обогрева помещений?.. Те же кресла, выполненные под старину, тяжелые темно-коричневые гардины и гобелены с фривольными сюжетами. А главное… кровать — необъятный монстр, занимающий большую часть комнаты, с высокими резными столбиками и огромным балдахином из пошлого красного бархата… Глядя на это чудо, я поежилась. Однако граф воспринял этот жест по-своему.

— Так и знал, дорогая, что тебе понравится! — томно прошептал мне в ухо.

Я рванула к маленькому столику в другой части комнаты, куда слуги поставили вино и закуски.

— Предлагаю сначала выпить по бокальчику. Хорошее вино, знаете, так способствует… ощущению… мм… — слегка лизнула верхнюю губу, страстно глядя в мутные глаза гостеприимного хозяина, — поэзии Блоски.

Плеснула в оба бокала, чуть крутанула камень на перстне и, закрыв собой на секунду стол, высыпала в один из фужеров небольшую дозу сероватого порошка. Тот медленно опустился на дно и за пару мгновений растворился.

— Давайте не будем торопиться, — попросила я своего собеседника, садясь в кресло и протягивая ему вино. — Стихи Блоски не терпят суеты. Чем дольше предвкушение, тем сильнее мы ими насладимся… — Голос становился все проникновеннее. — А начнем с бокала этого чудного вина.

Граф тяжело вздохнул. По всему видно было, что он готов перейти «к стихам» прямо сейчас, однако отказывать даме в такой малости, как распитие вина, было бы невежливо. Тем не менее Барри по-своему попытался ускорить процесс — он залпом вылил в себя благородный напиток и выжидающе уставился на меня. Я сидела в кресле, заложив ногу на ногу, и чуть покачивала носочком туфли. Изредка подносила бокал к губам, чтобы сделать крошечный глоточек, и стреляла в мужчину глазками поверх хрупкого стекла.

Чтобы порошок подействовал, необходимо четыре минуты. Нетерпеливого любовничка хватило всего на три с половиной. Торопливо поднявшись, он грохнул бокалом об стол, едва не сломав тому ножку, и поплыл ко мне.

— Ах, дорогая, ты столь прелестна, — начал ворковать он, протягивая руки и пытаясь меня обнять.

Я глупо хихикнула и попробовала отстраниться. Куда там — от такого слона отстранишься. Встав на колени рядом, Барри уже тянулся в мою сторону губами. Меня передернуло от отвращения. Я вжалась глубже в кресло. Отвернув от него голову, вытянула посильнее шею и постаралась одернуть рукав пониже. Вот-вот, пусть уж лучше плечи слюнявит, чем в рот лезет. Граф вцепился одной рукой в грудь, второй в руку и начал залазить на меня. Размер кресла, похоже, его совершенно не смущал.

Я в уме отсчитывала секунды. И чего я сюда поперлась? Влезла бы в окно, и всего делов-то. Нет, приключений захотелось. Боже Ари, уже пять минут прошло! Граф, конечно, тот еще боров — зачем только себя так раскармливать, — ну так и дозу ему дала… лошадь свалить хватило бы. Я уже начала подумывать, как бы остудить пыл ретивого мужчины и заставить выпить еще вина… как нависающая надо мной туша неожиданно закатила глаза и осела всем своим весом, выдавив из моих легких воздух.

С трудом столкнув его на пол, я отдышалась. Фуф, ну наконец-то! Схватив со столика чистую накрахмаленную салфетку, брезгливо вытерла шею и плечи. Не знаю, чем Танский насолил Тайному отделу, но лично у меня жалости к нему уже не осталось.

От порошка с графом ничего фатального не случится. Через час потеря сознания сменится крепким сном, затем еще пару дней пациент будет слаб и проведет в постели. И все. Хотя доктора, чтобы объяснить неожиданную потерю сознания, наверняка сошлются на сердце или еще что. А может, просто порекомендуют меньше есть и пить…

Теперь осталась самая малость. Тайник не оправдал своего названия и нашелся сразу. Презрительно фыркнула. Сорби был прав — защиту ставили дилетанты, я с ней справилась в минуту. Что у нас здесь? Бумаги, драгоценности… Стандартный набор. Достала из широких складок юбки гаситель и положила его поближе к задней стенке, как и просил Джек. Это на случай, если хозяин случайно заглянет. Теперь, чтобы заметить коробочку, придется выгрести почти все, что лежит в сейфе. Аккуратно закрыла дверцу, вернула на место охранки.

Допив вино, поменяла свой бокал на графский. Не думаю, что кто-то станет делать анализ, но рисковать не стоило. Еще раз на всякий случай осмотрела комнату. Улыбнулась и…

— А-а-а! Умер! Умер! Граф умер! — Дверь спальни резко распахнулась, и я выскочила в коридор, истошно визжа, беспорядочно мечась в разные стороны и не переставая вопить.

Первой прибежала грымза. Ворвавшись в комнату, быстро оценила ситуацию и послала за врачом. Из-за углов выглядывали любопытные слуги, но толпиться у спальни остерегались. Последними на шум явились гости. Неш, похоже, уже готовился ко сну и вышел, накинув только халат.

— Что здесь произошло? — сухо осведомился советник.

— Мы… э-э-э… стихи читали, — то краснея, то бледнея, промычала я, — и графу стало плохо… А я решила, что он умер, и испугалась. Но, кажется, ничего страшного.

Неш выразительно посмотрел на меня, без слов высказывая свое отношение к молодым вдовам, уединяющимся с мужчинами в чужих спальнях. Затем отодвинул меня с прохода и направился осматривать место происшествия.

Почувствовав спиной еще один взгляд, я обернулась, ожидая увидеть осуждение и в глазах Ленси. К моему удивлению, он улыбался.

— Вы прямо спасли мне жизнь, — очень тихо произнес он. — В этом году охота столь неудачна, что я умер бы со скуки, доведись мне провести здесь еще неделю. Мое почтение.

С этими словами Арадер чуть поклонился и, развернувшись, ушел, по-видимому не имея никакого желания навещать графа. Я удивленно смотрела ему вслед. Это значило, что болезнь хозяина — хороший повод, чтобы извиниться и уехать? Или же это прозвучало как «спасибо, что не отложили задание еще на неделю»? Интуиция подсказывала, что верно последнее утверждение.

Утром я заскочила проведать пострадавшего, предварительно пообещав доктору не переутомлять больного. Пожелала графу скорейшего выздоровления, посетовала на невозможность задержаться подольше и пообещала как-нибудь заехать в гости.

Мы с Линой подождали, пока все наши чемоданы будут уложены обратно. Я попрощалась с сестрой и гостями его сиятельства и поспешила покинуть этот гостеприимный дом.