Время перемен - Аренев Владимир - Страница 2

Наконец вздохнул поспокойнее и огляделся.

Впрочем, особо смотреть было и не на что. В дальнем углу валялись какие-то деревянные обломки, происхождение которых оставалось загадкой. Посреди помещения возвышалась куча мусора, которую, вероятно, нагребла сюда уховертка; поверх живописно валялись останки покойной крыши.

Противоположная ко входу стена оказалась разрушена — похоже, именно этим путем насекомое и проходило в дом.

Кэвальд еще раз оглядел хибарку, проверяя, не упустил ли чего важного. И хлопнул себя ладонью по лбу, подтрунивая над собственной несообразительностью: уж разведчик так разведчик! Самое главное едва не пропустил!

Освободить стол от уховерткиных «кусачек» он не смог, так что пришлось укладывать свой импровизированный щит на бок и осматривать ящик таким образом. И очень хорошо, что пришлось — иначе тайник, мастерски устроенный в середине столешницы, так и остался бы незамеченным.

А вот теперь Кэвальд держал в руках увесистый том, завернутый в несколько слоев плотной материи, не пропускавшей влаги. «Книга, — понял он, — скорее всего, дневник». Но разворачивать не стал — сверху, через прореху в крыше, вовсю лупил дождь, да и торопиться, в общем-то, было некуда. Еще успеет прочитать.

Он сунул находку под плащ и шагнул было к выходу из хибары — вернуться к меганевре, дождаться окончания ливня и обратно, за горы, домой…

Силуэты, мелькнувшие между деревьями, заставили Кэвальда отпрянуть в тень дверного проема.

Присмотрелся.

«Создатель! Откуда?!..» Он знал, что это за твари, — и вместе с тем видел их впервые и никогда раньше не слышал о них. Теплокровные ящеры, именуемые учеными «зверозубыми рептилиями», или «териодонтами» за наличие дифференцированных зубов (клыков, резцов, коренных), обитают во всем Нисе, не только в Аврии. Они отличаются разнообразием, как по размерам, так и по внешнему виду, и считаются одними из самых сообразительных тварей. Но ни один их вид не является двуногим и прямоходящим!

Кроме тех, за кем наблюдал сейчас Кэвальд.

Они двигались медленно, как будто к чему-то прислушиваясь — и шли, кстати, с той стороны, где эльф оставил меганевру.

Теперь можно было рассмотреть их детальнее. Зверозубые не носили одежды, если не считать набедренных повязок, но каждый держал в руке по копью, а на поясе покачивались самые настоящие мечи в добротно сработанных ножнах!

Словом, животными они явно не были.

Обменявшись взглядами, териодонты направились к хибаре. Они, несомненно, заметили следы сражения и кровь уховертки, а скоро заметят и само насекомое, наполовину высовывающееся из дверного проема и явно убитое не зверьми…

Ждать дальше не имело смысла, и Кэвальд осторожно отступил к дальней стене хибары, где и выбрался через разлом наружу. Он намеревался сделать крюк, обойдя развалюху и своих преследователей, а потом вернуться к меганевре. Тем более, что дождь вроде бы заканчивается, а значит, не так уж долго придется ждать, пока крылья стрекозы просохнут и можно будет…

Прямо перед ним возник высокий, локтя на два выше его, звероящер. Голова существа больше всего напоминала голову одного знакомого Кэвальду псоглавца. Но в отличие от киноцефальей, эта была без ушных раковин — зато с острыми саблевидными клыками, заметно выступавшими из-под верхней губы.

Звероящер оскалился и что-то прорычал — где-то за спиной Кэвальда отозвался второй голос.

Эльф скользнул в сторону, до последнего момента стремясь избежать схватки. В конце концов, эти создания не проявляли агрессивности…

Мощная лапа-рука первого звероящера метнулась к Кэвальду, явно намереваясь не дать ему уйти. Он неосознанно отмахнулся (разведчика больше заботил второй звероящер, который оставался покамест вне зоны его внимания) — удар тарра пришелся нападавшему в бок. Раненый взревел и ткнул копьем в эльфа…

Разумеется, они заметили меганевру. И не прошли мимо.

Кэвальд смотрел на останки насекомого и понимал теперь, почему его так насторожили темные пятна на наконечниках копий звероящеров.

Он сбросил тело, которое волок сюда на плечах, и выругался. Разведчик собирался захватить хотя бы один труп с собой, отвезти его в Насиноль и показать тамошним ученым — пускай бы ломали головы. Теперь, конечно, ничего такого не получится. Тут впору самому ломать голову — как унести ноги прежде, чем появятся новые «братья по разуму».

А в том, что они появятся, Кэвальд не сомневался.

Вряд ли эти двое забрели сюда по ошибке и вряд ли они очень далеко отошли от места, где живут. А такое место где-то есть, это точно! У звероящеров не обнаружилось с собой ничего, никаких вещмешков, даже кошельков на поясе не оказалось. Выходит…

Кэвальд потер виски — сегодняшний день был как-то уж чересчур богат на неожиданности глобального характера. Поразмышлять над всем, что произошло, можно и потом, когда он окажется в безопасности. Эльф прикинул, сколько ему придется шагать до Насиноля по этим проклятым лесам, и еще раз выругался. Перспектива пешего путешествия не пугала его, но вводила в уныние: столько времени будет потрачено впустую!

Он снял привязанные к седлу мешки и разобрал их — самое необходимое складывал в один, остальное, увязав вместе с седлом, отволок подальше и зашвырнул в чащобу, в росшие неподалеку кусты стрекальщика. Вряд ли туда кто-нибудь сунется по доброй воле, а значит, сородичи звероящеров, обнаружив трупы, не смогут связать их с эльфами. Не стоит заведомо портить отношения с разумной расой, пускай она даже до сегодняшнего дня и оставалась никому неизвестной.

Кэвальд перевел взгляд на тушу меганевры. Ну да, «не смогут связать»! Но здесь он ничего уже не сделает, остается надеяться, что местные падальщики уничтожат вещественное доказательство раньше, чем явятся эти.

…Потом еще пришлось отволакивать к хибарке взятый для насинольских ученых труп звероящера. Он уложил обоих своих жертв рядом с дохлой уховерткой, чтобы на первый взгляд казалось, будто они поубивали друг друга. Смешно конечно! Сколько-нибудь опытный следопыт сразу обнаружит, что к чему. Опять же, вся надежда на падальщиков.

Кэвальд вернулся к поляне, переложил наконец в мешок книгу, найденную в хибаре, и зашагал на запад. Вскоре направление пришлось поменять, ибо перед эльфом раскинулись болота. Он решил обогнуть их с севера, но через некоторое время выяснил, что топи вытянулись в форме подковы и он находился внутри оного «символа удачи».

Жаль, что они с меганеврой летели сюда не по прямой, от Насиноля, а сделав крюк, необходимый для нанесения на карту кое-каких уточнений. И вот, теперь уточнения-то нанесены, но этот участок леса Кэвальду совершенно не знаком. Отсюда и ошибки с болотом.

Было абсолютно ясно, что до темноты выбраться из «подковы» он не успеет. Что же, самое время позаботиться о ночлеге.

Кэвальд выбрал подходящее дерево с несколькими прочными ветвями, находившимися достаточно далеко от земли и способными выдержать его вес. Не рискуя разводить костер, перекусил тем, что взял с собой в дорогу. Спать не хотелось — и тогда разведчик вспомнил о книге, найденной в хибаре. Еще не стемнело, поэтому он вынул из мешка сей увесистый сверток и распеленал его.

Это, как разведчик и подозревал, оказался дневник в мощном кожаном переплете. Коричневая, с золотистыми прожилками обложка напомнила Кэвальду о Бурине, столице Срединного материка, — именно там изготавливали подобные книги для записей. Надпись на титульном листе подтвердила подозрения эльфа: «Пытливому исследователю и талантливейшему из моих учеников», — гласила она. А ниже стояла подпись: «Мэрком Буринский».

Перевернув страницу, Кэвальд начал читать.

Выдержки из дневника, найденного разведчиком Кэвальдом в затерянной хибаре (дальний восток, по ту сторону Граничного хребта)

«Новый период жизни следует как-то отметить, не так ли? Пожалуй, для подобной цели лучше всего подходит эта тетрадь, подаренная мне когда-то Мэркомом. Поскольку он никогда не жаловался на отсутствие чувства юмора, думаю, старик бы оценил всю ироничность данной ситуации. В конце концов, во многом я оказался в Аврии именно благодаря ему.