Дети и эти - Остер Григорий Бенционович - Страница 24

В коридоре папе никто не встретился. Папа заглянул в первую попавшуюся комнату, увидел много кроваток. Но полежать ни на одной не удалось. Все кроватки оказались слишком короткими. В следующей комнате папа обнаружил много горшков. «Ага, — подумал папа. — Это те самые, которые нельзя опрокидывать». Он просто так, ради интереса, чтобы посмотреть, что получится, опрокинул несколько штук. Но ничего особенного не произошло. Все горшки оказались пустые.

В третьей попавшейся комнате младшая группа занималась лепкой. Дети лепили из пластилина фигурки животных.

— Кто взрослого привёл? — рассердился какой-то строгий ребёнок.

— Одна девочка из старшей группы, — ответили ему. — Не с кем было оставить.

— Ладно. Дадим ему пластилин. Пусть лепит. Только чтоб не приставал.

Папе дали пластилин, но фигурка животного у папы не получилась. Получилась фигурка овоща. Морковка. Папа понёс пластилиновую морковку на кухню. Там варился яблочный компот на обед для всего детского сада. Компот варила взрослая повариха, и они с папой тут же занялись любимым делом взрослых. Разговорами о политике. Оба друг с другом не соглашались. Разгорелся спор. Папа размахивал руками, повариха — поварёшками.

— Разделили, разрезали, — кричал папа, — великую страну, как вот эту курицу! И бросили в пучину рыночной экономики.

Чтобы наглядно объяснить свои непонятные слова, папа схватил курицу, из которой повариха собиралась делать куриные котлеты, и кинул в пучину кипящего компота.

— Зато теперь у страны есть демократия. Вся соль в демократии! — закричала повариха и в доказательство высыпала в компот целую пачку соли.

— Стране нужнее порядок, — возразил папа, схватил в охапку аккуратно, по порядку, расставленные на полке баночки с корицей, имбирём, кориандром, перцем и тоже покидал в компот.

— Нужнее всего свобода! — торжественно вскричала повариха. — Свобода — самое сладкое слово!

Повариха величественно, как факел, подняла над головой открытую банку сгущёнки и медленной толстой струёй вылила в компот. Когда дети прибежали на шум, в кухне творилось что-то невообразимое. Папа с поварихой, сцепившись в споре, катались по полу, усыпанному мукой и макаронами. Пришлось наказать обоих. Поставить их в разные углы. Но яблочный компот был безнадёжно испорчен. Впрочем, папа с этим не соглашался. Уверял, что компот испорчен не безнадёжно, а наоборот, очень надёжно.

Вечером девочка сказала брату:

— Всё. Больше я папу в детский сад с собой не возьму. Он там такое устроил. Бери его завтра ты. В школу.

— Никак не могу, — испугался мальчик. — Завтра первый урок история. Будем недавнее прошлое изучать. То самое, в котором папа участвовал. В молодости. Представляешь, что он в классе наговорит. Я же там просто сгорю на месте. От стыда. Нет, ты уж, пожалуйста, возьми его завтра опять с собой в детский сад.

ТЁТИ И РАКИ, КОТОРЫХ ИМ СТЫДНО ПОКАЗЫВАТЬ

Папа одного мальчика часто обижал тёть. Ни одну мимо не пропускал. Увидит какую-нибудь тётю, подбежит, за косички дёрнет. Если косичек нет — просто за волосы. Или ножку подставит, в лужу пихнёт.

— Разве можно тёть обижать? — удивлялся мальчик. — Они же слабее тебя.

— Не все, — возражал папа. — Некоторые, знаешь, какие крепкие. И крупные. Ни в какую лужу не затолкаешь.

— Зачем их в лужи заталкивать?

— А что с ними ещё делать? Футбол они смотреть не любят. Ни по телевизору, ни наяву. Пива пьют мало. На рыбалку их ничем не заманишь. Только ходят везде, как самые главные. И дразнятся. Надо им всем показать, где раки зимуют. Чтоб знали.

— Нельзя тётям раков показывать, — сердился мальчик. — Стыдно!

Но папе было не стыдно. Наоборот. Папа мальчика стеснялся поступать, как другие папы, которые уступали тётям места в автобусах и вежливо открывали перед ними двери комнат. Так делать папа стыдился. Обижать тёть — нет.

Многие тёти на улице уже узнавали папу издалека и, не дожидаясь, пока их обидят, быстро переходили на другую сторону. А на папиной работе, когда папа выходил из своего кабинета, все тёти-сотрудницы тут же бросали свои дела, бежали прятаться.

Однажды папа гулял с мальчиком, увидел какую-то тётю, погнался за ней.

— Стой! — крикнул мальчик. — Немедленно вернись. Стыдно обижать тёть!

— Совсем не стыдно, — откликнулся папа. — Нисколечко! — И побежал дальше.

Но мальчик его догнал, схватил за руку, не пустил.

— Мне за тебя стыдно. Не могу позволить тебе обижать тёть. Как ты можешь так поступать? Ты же любишь нашу маму.

— Маму? — удивился папа. — Конечно, люблю. Ну и что? При чём тут тёти?

— Мама — тоже тётя.

— Мама? — вытаращил папа глаза. — Наша мама? Тётя? Шутишь!

— Не шучу.

Потрясённый папа глядел на мальчика, морщил лоб, хлопал глазами.

— Вспомни платья, которые она надевает, — сказал мальчик. — Туфли на каблуках. Конечно, мама — тётя. В детстве была девочка, потом выросла, стала взрослой тётей, вышла за тебя замуж. Да ты приглядись к ней внимательней.

Папа не поверил. Когда вернулись домой, папа пришёл на кухню, начал смотреть, как мама в джинсах и фартуке увлечённо чистит картошку, моет посуду, готовит ужин. Потом пошёл к мальчику.

— Мама не тётя. Совсем не похожа. Ты обманывал?

— Нет. Я говорил правду. Сам увидишь.

— Когда увижу?

— Скоро. Сегодня. Вечером.

Когда настал вечер, мальчик сказал:

— Сейчас у нас будет не простой ужин. Праздничный. Зажжём свечи.

— Ура! — обрадовалась мама. — Люблю праздничные ужины. — И побежала переодеваться в нарядную одежду.

Папа хотел пойти подсмотреть, тётя мама или не тётя, но мальчик попросил его остаться в кухне, помочь накрыть на стол. Мальчик и папа поставили на скатерть чистые тарелки, выключили лампочку под потолком, зажгли длинные свечи в подсвечниках, стали ждать. Сначала мамы долго не было. И вот мама вошла.

Мама пришла красиво причёсанная, в туфлях на высоких каблуках, в удивительном платье.

Папа ахнул. Понял, что мальчик был прав.

На следующее утро мальчик провожал его на работу. Сначала папа шёл молча, потом спросил:

— Значит, другие тёти тоже бывают мамами, да?

— Да, — сказал мальчик. — Все тёти вырастают из девочек, выходят замуж за разных пап, могут стать чьими-то мамами. Нельзя обижать тёть. Вдруг бы кто-нибудь нашу маму обидел!

— Кто?! — подпрыгнул папа. — Пусть попробует! Таких раков покажу! Сразу узнает, где зимуют!

— Вот видишь, — улыбнулся мальчик.

Когда папа пришёл на работу, все тёти кинулись врассыпную. Попрятались. В укромных местах. Но папа их быстро нашёл. Всех до одной. И каждой дал честное слово, что больше никогда не будет обижать тёть.

ДВА КУСОЧКА МАЛЕНЬКОЙ ДЕВОЧКИ

Жила одна совсем маленькая девочка. Очень бедная. Не в смысле несчастная, а в том смысле, что имущества у неё было немного. Только два кусочка. Кусочек торта и кусочек шоколадки. Да и те крохотные. Всего на один укус. И вот пришло время девочке ложиться спать. Почистила она зубы, стала думать, как разделить своё имущество между родными людьми: мамой, папой и бабушкой. Если дать маме кусочек торта, а папе кусочек шоколадки, тогда бабушка останется без ничего. Если разделить торт и шоколад между мамой и бабушкой — папа окажется ни с чем. А если между бабушкой и папой, что же достанется маме?

Думала девочка, думала, так ничего и не придумала. Позвала всех троих и сказала:

— Я скоро усну. Хотелось бы, конечно, ещё с вами побыть, но что поделаешь? Пора. Оставляю вам троим всё, что у меня есть. Как хотите, так между собой и делите.

Сказала так девочка, легла, закрыла глаза и уснула. А папа, мама и бабушка постояли возле её кроватки, повздыхали, вышли из спальни на цыпочках, сели за стол, налили себе чаю, стали смотреть на кусочек торта и кусочек шоколадки.

— Знаете что, — предложил папа, — давайте сделаем так: я возьму себе кусочек торта, а про всё остальное можете решать без меня. Я вам полностью доверяю.