Дети и эти - Остер Григорий Бенционович - Страница 21

— По чтению вчера была. Хочу по труду и по английскому языку. Когда принесёшь? И вообще, — говорит, — мало ты пятёрок носить стала. Вот у нас на работе, в аэропорту, один лётчик, пилот второго класса. Помнишь, я рассказывал, какие он пузыри из жвачки выдувает? Так вот, этому лётчику по семь штук пятёрок приносят. За один день. Он хвастается, а мне и ответить нечего. Только молчу.

— Папа, опомнись, у твоего пилота, сам говорил, пятеро детей. И все учатся. А я одна надрываюсь.

Однажды папа побывал в школе на родительском собрании и там случайно узнал: у его дочки, оказывается, две четвёрки в четверти и даже одна тройка. По физкультуре. Девочка не смогла перепрыгнуть через козла. Очень его испугалась.

Узнав про козла, папа устроил безобразную истерику. Прямо в школьном коридоре. Кинулся на пол, катался по паркету, визжал, как девчонка:

— Исправь тройку, исправь! Прямо сейчас исправь! На пятёрку! Иди, прыгай! Прыгай, прыгай, прыгай через козла!

Девочка не знала, куда деваться от стыда. Все одноклассники её жалели, отворачивались. Даже директор школы, уж на что ко всему привычный педагог, и тот не выдержал, схватился за голову, убежал в свой кабинет.

Когда вернулись домой из школы, девочка сказала:

— Папа, я так больше не могу. Давай договоримся о каком-то разумном количестве пятёрок, которые я буду тебе приносить. Допустим, три пятёрки в неделю. Ну, хорошо, четыре. Но не больше.

Папа не согласился. Ушёл в угол, отвернулся лицом к стене, сгорбился.

— Давай поговорим откровенно, — подошла девочка. — Эти пятёрки, которые ты всё время выпрашиваешь, они ведь не даром, не просто так достаются! Думаешь, в школе их всем подряд раздают? За каждую пятёрку от меня ого сколько знаний требуют.

Папа молчит. Ничего не отвечает.

— Ты же видишь, я стараюсь. Допоздна над учебниками сижу, тетрадки исписываю. Знаю, что у тебя на работе есть сотрудники, которым дети гораздо больше пятёрок приносят. Понимаю, тебе обидно. Но что поделаешь. Ещё лучше учиться у меня не получается.

Папа вздохнул, глянул на дочку исподлобья. Кажется, что-то понял.

— Ты не огорчайся, — говорит девочка. — Вот пойдёшь сам учиться, сам будешь пятёрки домой носить. Ещё и меня ими радовать.

— Я же взрослый, — нахмурился папа. — Кто меня второй раз обратно в школу примет? Никто.

— Зачем опять в школу? Для взрослых другие места есть. Институт, университет, академия гражданской авиации. Вот где пятёрки. Только ходи — получай. Ты сейчас в аэропорту грузчиком работаешь, самолёты чемоданами нагружаешь, а сможешь выучиться на авиадиспетчера. Будешь своим знакомым пилотам разных классов посадки разрешать. Или не разрешать. Скажешь: «Красиво летаете. Полетайте ещё немножко. Посадочная полоса пока занята. По ней чемоданы везут».

Папа улыбнулся, обнял дочку, и они помирились. Правда, учиться на авиадиспетчера папа, к сожалению, так и не пошёл. Передумал. И напрасно. Зато он перестал требовать от девочки бесчисленного количества пятёрок. Умерил свои желания. Немножко ограничил себя в пятёрках.

РОДИТЕЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ. ВСЕМ ПОКИНУТЬ ШКОЛУ!

В одну школу пришли взрослые. На общее родительское собрание. Сидят тихо, переговариваются шёпотом. А собрание не начинается и не начинается. Задерживается.

— Что вы сидите? — говорит родителям школьный охранник. — Ваше собрание директор школы должен был проводить, а его уже нет.

— Домой ушёл?

— Уволился. Пошёл директором зоопарка работать.

Родители обрадовались, что директора больше нет, никакого собрания не будет, стали громко переговариваться, вскакивать со своих мест, бегать по школе, кидаться друг в друга учебными пособиями из кабинетов биологии и физики. Учителя сначала стеснялись участвовать в безобразиях, сидели в учительской. Только иногда высовывали на секундочку головы в коридор, обратно прятались. Потом осмелели. По пояс высунулись. Учитель ОБЖ схватил их сзади за юбки, брюки, кричит:

— Куда? Идите назад. Там никакой дисциплиной даже не пахнет. Я вам сейчас лучше про основы безопасности жизнедеятельности расскажу.

Но учительница английского языка сказала ему несколько иностранных слов, и он сразу отпустил юбку, рукой махнул:

— Делайте, что хотите. Я в бесчинствах не участвую.

— А я участвую! — крикнула учительница химии. — Меня эта жизнедеятельность в учительской совсем достала. Идёмте ко мне, в кабинет химии, всех до одного научу бомбы делать.

— Ядерные заряды? — обрадовался физик.

— Простые. Нормальные.

— Нормальные бомбы — это отстой. Пошли лучше в футбол играть. Будем переводить потенциальную энергию в кинетическую.

Учителя выбежали гурьбой из учительской, присоединились к родителям, затеяли в школьном вестибюле игру в футбол. Глобусом. Поставили завуча на ворота. Охранник забил ему двенадцать голов. Завуч была многодетная мать, глобус ни разу не поймала. Этот школьный глобус и так был помятый. Вся Австралия продавлена. А тут совсем развалился. По меридианам. На ломтики. Учительница географии огорчилась, чуть не заплакала. Но учительница биологии быстро её утешила, сказала:

— Ничего, мне тоже сердце недавно разбили.

Учительница литературы спрашивает:

— Где учитель физкультуры? Почему с нами не играет? Опять считает себя умней всех?

— Он, — говорит физик, — футбол не любит. Ему баскетбол нравится.

— Тогда, — решили остальные учителя, — идёмте к нему в спортзал, пусть нам из подсобки баскетбольные мячи вынесет. Сыграем в баскетбол. С родителями.

Пришли в спортзал, а там родители первоклассников через учителя физкультуры прыгают. Они сначала через козла хотели, но учитель физкультуры им объяснил:

— Козёл сломан. Наш бывший директор забодал. Прыгайте через меня.

Учительница английского языка тоже захотела через учителя физкультуры попрыгать, но родители её не пустили.

— Ждите, — сказали, — своей живой очереди.

— Ах, так, — говорит англичанка, — я в своей же собственной школе должна ещё и очередь отстоять, чтобы через своего же коллегу-учителя только один раз прыгнуть. — И крикнула по-английски: — Бей родителей. Спасай школу!

— Наших бьют! — откликнулись родители, сгруппировались, построились фалангой, как учил Александр Македонский.

Учителя тоже в строй стали. Свиньёй. Как тевтонские псы-рыцари. И стали готовиться к решительной битве.

— Это хорошо, — говорят родители, — что сейчас битва будет. Наконец-то отомстим псам-учителям за всё, что они нам в дневниках наших детей написали.

— Мы тоже, — радуются учителя, — давно собирались вам отомстить. Вы нарочно столько детей родили. Чтоб нам, учителям, в школе житья не было.

Но тут, откуда-то с потолка, раздался железный, нечеловеческий голос:

— Внимание! Это не учебная тревога. Нарушены правила распорядка. Утечка дисциплины. Дисциплина падает. Всем покинуть школу!

— Не обращайте внимания, — говорит учительница биологии. — Это учитель ОБЖ в школьный радиоузел пробрался. Пугает. Мы в полной безопасности. И без дисциплины как-нибудь проживём.

Но тут в спортивный зал вошёл школьник. Шестиклассник. Довольно крепкий мальчик. Родители с учителями сразу смешались, расступились, к шведским стенкам попятились.

— Ох, — схватилась за грудь учительница биологии. — Это он. Тот самый, который сердце моё разбил.

Учителя и родители думали, в школе детей нет, а оказывается, один школьник был. Остался после уроков в классе, сидел, делал домашние задания, чтобы потом, дома, больше свободного времени осталось. Книги по внеклассному чтению читать. Шестиклассник увлёкся учёбой, не слышал шума, но голос учителя ОБЖ услышал. Пришёл в спортзал.

— Даю вам ровно десять минут, — сказал шестиклассник, — на то, чтобы привести школьные помещения в порядок и разойтись по домам.

Учителя с родителями сразу послушались. Сделали, как велел шестиклассник. Убрали школу и разошлись. Все, кроме учителя ОБЖ. И в пустой школе гулко пророкотал его нечеловеческий голос из радиоузла: