Тайны морей и островов - Можейко Игорь Всеволодович - Страница 27

Старые журналы, в которых я вычитал о полете и исчезновении Андре, вышли в свет до 1930 года. Тогда тайна Андре не была раскрыта, и я много лет думал, что она остается неразгаданной и по сей день. Немало тайн скрывает Арктика. Не любит она делиться ими с людьми.

И вдруг сравнительно недавно я узнал о том, как разрешилась эта загадка.

…Прошло тридцать три года.

В июле 1930 года норвежский китобоец «Братвааг» зашел далеко на север, пытаясь высадить геологов на совершенно неисследованные островки к северу от Шпицбергена. Лето выдалось на редкость теплым, и лед отошел от берега. Бросив якорь в северной бухте острова Белый, капитан спустил шлюпку. Один из геологов пошел вдоль берега, чтобы поискать ручей, и тут увидел ржавую консервную банку. Чуть дальше из снега высовывался нос брезентовой лодки. На корме сохранилась надпись: «Полярная экспедиция Андре. 1897 год».

К находке собралась вся команда китобойца, и начались раскопки. Вскоре под лодкой нашли два трупа, закутанных в меховые шубы. Нетрудно было опознать в них Андре и Френкеля.

Как только новости о находке достигли Стокгольма, во всем мире эта сенсация вытеснила все остальные новости. В 1930 году мир был иным – радио и самолеты изменили лицо Арктики. Газета «Афтенпост» зафрахтовала самолет, который доставил ее корреспондентов на остров. Туда же спешил и пароход, на котором плыли не только журналисты, но и родственники аэронавтов, в том числе невеста Стриндберга, которая ждала его тридцать три года!

Дальнейшие поиски на острове дали удивительные результаты. Были найдены дневники исследователей, мешок с отснятыми фотопластинками и могила третьего аэронавта. И хоть время, вода и холод погубили большую часть записей и пленок, удалось спасти достаточно, чтобы полностью разгадать тайну Андре.

Первые тридцать шесть часов шар медленно плыл к северу, но затем ветер изменился, похолодало, погода резко испортилась, и обнаружилось, что на шаре образовалась толстая нашлепка льда, которая придавливала его ко льдам. К тому же под этим гнетом оболочка начала пропускать воздух. Шар опустился так низко, что корзина принялась ударяться об лед и подпрыгивать, словно мячик. Именно тогда следовало опуститься на лед и возвращаться – благо отлетели не так далеко. Но Андре и его спутники не могли себе позволить вернуться через три-четыре дня после отлета, без шара, пешком. Аэронавты принялись сбрасывать балласт – то есть все, что было в кабине лишнего. Так им удалось продержаться в воздухе еще одни сутки. Только поздно вечером (а в то время в Арктике царил полярный день) 14 июля Андре сдался – шар отказывался лететь дальше. И они опустились на лед.

Шар еще не успел выпустить весь воздух, как Стриндберг выпрыгнул из кабины, установил камеру и сделал несколько снимков умирающего воздушного корабля.

Когда Андре провел измерения, оказалось, что они находятся в трехстах километрах от северной оконечности Шпицбергена, и это было бы не страшно, если бы дорога не лежала через торосы, полыньи и трещины. Идти по такому льду было бы нелегко и самому Нансену, а троим воздухоплавателям, не имевшим настоящего опыта полярных походов, задача показалась невероятно трудной.

К тому же они совершили еще одну ошибку. Вместо того чтобы взять с собой только самое необходимое, путешественники нагрузились сверх всякой меры, запаслись лишним продовольствием, взяли научные приборы, фотокамеры и прочие громоздкие, тяжелые вещи. Аэронавты полагали, что, ведя научные исследования, они как бы оправдаются за неудачу полета.

Поэтому первые дни пути на юг проходили в медленном и изнурительном движении – за день они преодолевали пять-шесть километров. Через восемь дней такого похода путешественники провели ревизию своих запасов и выкинули на лед сто килограммов груза. По сколько же каждый из них тащил до этого, если на всех были одни сани и лодка, привязанная к саням? Когда встречались разводья, весь груз перегружали в лодку и двигались дальше.

Судя по дневникам путешественников, настроение у них было приличное, и они не сомневались в том, что скоро дойдут до земли.

Еще две недели они шли на юг к Шпицбергену, но уже в августе, когда погода стала портиться и ночами температура опускалась куда ниже нуля, они свернули к ближайшей земле – к островкам архипелага Нансена.

Они шли и шли, а земли не было. Правда, им повезло – на группу напали два белых медведя, и они их застрелили. И мяса хватило еще на несколько недель.

Когда наконец они увидели впереди снежные вершины острова Белый, была уже середина сентября. Миновало два месяца труднейшего путешествия. Полярники были совершенно истощены, и, устроив пир, на котором они выпили бутылку вина, выданную им королем Оскаром для того, чтобы отпраздновать достижение полюса, и доев варенье, они решили, что не смогут преодолеть сорок миль, что отделяли их от Шпицбергена, и потому постараются собраться с силами и, может быть, даже перезимовать здесь.

Несколько дней из последних сил они строили иглу – эскимосский дом из снежных «кирпичей». К несчастью, недостаток опыта привел к тому, что они построили убежище на открытом месте, и в конце сентября налетевшая снежная буря разрушила их дом, разметала по берегу все запасы, унесла в море канистру с маслом для печки.

Мороз становился все крепче. С трудом они собрали по берегу остатки припасов, завалили их глыбами льда, но вот сил на то, чтобы построить новый дом, у них не осталось. Не выдержав испытаний, умер Стриндберг. Френкель и Андре смогли похоронить его и засыпать камнями, чтобы до тела не добрались медведи и песцы. Сами же они устроили себе дом под опрокинутой лодкой. И замерзли в нем…

У них даже пища оставалась, и патроны к винтовкам, и свечи… Но не осталось сил. Так под лодкой они и умерли.

Это была трагедия, которой не должно было случиться, если бы Андре не переоценил себя. Нансен или Амундсен в такой ситуации сумели бы добраться до базы на Шпицбергене.

Арктика не любит новичков.

В том же году, когда нашли Андре, к полюсу отправился дирижабль «Италия» адмирала Нобиле и потерпел крушение. Наши полярники с огромным трудом спасли часть экспедиции. В поисках Нобиле пропал без вести понесшийся искать итальянцев великий Амундсен, первым ступивший на оба полюса нашей планеты. Лишь через семь лет на полюс высадится советская экспедиция Главсевморпути…

Улов траулера «Лорд Тальбот». Девочки в Гренландии

Дальние полеты конечно же связаны с таинственными исчезновениями самолетов, в чем, в сущности, нет никакой тайны. Что-то случалось с машиной, она падала в воду… Связь в то время была неустойчивой, пилоты часами летели в полном одиночестве, спохватывались на земле обычно тогда, когда спохватываться было поздно.

23 августа 1932 года пилот Хатчинсон решил долететь из Америки в Европу северным путем, через Гренландию. Само по себе это было большим достижением. Но дело в том, что Хатчинсон шел на рекорд, и все газеты Америки печатали интервью с ним, полные драматизма, а порой и жестокой критики. Ведь пилот решил взять с собой в полет жену и двух маленьких дочек – Дженет Ли и Кэтрин, шести и восьми лет от роду. Вся семья уже имела некоторый опыт совместных путешествий, однако летать за пределы американского материка они пока не отваживались.

Для путешествия, которое должно было продлиться несколько дней, Хатчинсон оборудовал гидроплан «Сикорский S-38». Машина считалась надежной, вместительной, но она не была рассчитана на дальние перелеты, да и скорость у нее была невысока.

Поэтому перелет Хатчинсона должен был стать первым семейным полетом через океан, а также первым полетом на гидроплане.

Разумеется, гидроплану было не под силу одолеть Атлантику в один прыжок. Следовательно, в пути самолет должен был садиться на Ньюфаундленде, в Северной Канаде, откуда путь лежал к югу Гренландии, от Гренландии лететь в Исландию, а там уже и в Европу.