Белая тетрадь - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 37

Мне резко поплохело.

– Айне, что происходит?

– Кто-то ломится в дверь. Кто-то чужой и с дурными намерениями, – уточнила Айне. – Удачи, Нэй! – И опрокинула миску с водой. Красные руны круга вызова полыхнули синеватым огнем и почернели, зеркало растрескалось. Но прежде, чем туманная фигура подруги окончательно превратилась в водяной пар, я услышала слова с той стороны. Слова, которые заставили ехидную пророчицу обрубить последнюю возможность связаться со мной.

«Открыть, по слову Ордена!»

Инквизиция все-таки выступила в открытую. Надеюсь, с Айне все будет в порядке…

Позже, устраиваясь на ночлег в нескольких километрах от того места, где проводился вызов, я размышляла, почему смотрители вломились к Айне, нарушив одну из главных заповедей нашего мира: те, кто видит будущее, неприкосновенны. Только ли из-за того, что она сумела связаться с беглой равейной?

Бред. Я не настолько важная персона.

Но, может, дело в секретах Северного князя? Что такого он хочет предъявить Совету, что способно заставить королев заключить союз с шакаи-ар? И как во все это вписываюсь я?

Вопросы, вопросы…

…Я мучительно засыпала под неумолчный шелест листьев. Мне мерещился то сырой лес, то пещера среди корней исполинских деревьев и горячая злость охотника, потерявшего след. Пока потерявшего.

«Ты предала меня».

Низкое звездное небо и холодный камень под чужой спиной. С губ срывается шипящий яростный крик…

«Я найду тебя, тварь!»

Я резко села, протирая глаза. В ушах все еще стоял отчаянный вой. Ну и приснится же с голодухи! Наверное, вчера все-таки стоило поужинать. Впрочем, что мне мешает сейчас наверстать упущенное?

Мои руки машинально выполняли необходимые приготовления: ломали хворост для костра, засыпали крупу в котелок, мыли посуду в холодной мутноватой воде, но из головы не выходили слова пророчицы. Путь, с которого невозможно сойти… Было ли это очередным иносказанием? И если да, то как добраться до портала, открывающего дорогу на другой план? Можно, конечно, отыскать князя и напроситься обратно в его компанию, но что-то мне подсказывало, что такая встреча будет крайне вредной для моего здоровья. Я бы и сама разозлилась, если бы кто-то бросил меня накануне очередного испытания.

Кстати, об испытании. Не верится, что не придется его проходить. Если Айне правильно вспомнила формулировку – а память у нее на такие вещи отменная, то второе испытание уже в самом разгаре. «Сеет раздор», надо же… Знания, которые я почерпнула в «памяти матерей», не просто «посеяли» раздор между нами – устроили наилучшие условия для взращивания недоверия и предательства, и теперь мы с князем пожинаем плоды взаимной неискренности. Так что, похоже, каждый проходит свое испытание: кто-то напрямую делает выбор между собственной жизнью и жизнью спутника, а кто-то (не будем показывать на этих неумных девушек пальцами) – между доверием и трусостью.

Что ж, я трусиха, в этом ничего нового нет. Стоит ли огорчаться?..

Выбрав подходящую ветку и накрепко прикрутив к ней рюкзак, я прошептала заклинание и поднялась над верхушками деревьев. Губы неудержимо расползались в улыбке – то ли от нервов, то ли от пьянящего ощущения свободы, а может, просто потому, что впервые за несколько дней выглянуло солнце. Ласковые теплые лучи скользили по гладким пластинкам листьев, превращая капли воды в алмазы. Здесь, почти у самых облаков, дул довольно сильный ветер, но лес внизу оставался неподвижным, напоминая скорее объемную вышивку, чем зеленый океан. Сжав ветку ногами, я сделала круг, осматриваясь. Пусть Айне и говорила, что с пути нельзя сойти, но лететь наугад – безумие.

Мое внимание привлекла горная цепь на севере. Раздвоенная вершина, заросшая чахлыми кривыми елями, показалась мне смутно знакомой. Очень похожую мы с князем оставили позади примерно пять дней назад. Максимилиан говорил, что это было первое испытание – вполне возможно, по крайней мере, это объясняет, почему гору невозможно было обойти. Впереди, правее, виднелось ярко-зеленое пятно с редкими бурыми вкраплениями – болото. Нет, туда мне точно не надо… Глубоко вздохнув, я решительно направила импровизированную «метлу» левее болот, туда, где далеко-далеко, на самом горизонте, Срединный лес переходил в холмистую равнину с разрозненными островками деревьев.

«Жаль, что мы все время шли пешком, – промелькнула шальная мысль. – Здорово было бы снова увидеть его крылья».

Бред. Максимилиан остался позади, и лучше бы, если бы мы больше никогда не встречались. Хотя, подумалось мне, наверняка пересечемся у портала.

До которого еще надо добраться.

…Ветер в лицо – замечательная вещь. Вот только глаза что-то слезятся.

Глава 3

Все шло хорошо. Бездна, все шло просто замечательно! И надо же мне было все испортить…

Дорога к равнине заняла примерно шесть часов. Недурно, если учесть, что каждые сорок минут приходилось садиться на землю, подновлять заклинания – все три и разминать затекшие конечности. После ночных полетов под проливным дождем и сна на холодной земле в скрюченном состоянии мышцы ныли и весьма болезненно реагировали на мои попытки поднапрячься и выжать из «метлы» максимальную скорость. Но все физические неудобства перекрывались чудесным ощущением принадлежности к пути. Хрупкие и поначалу незаметные, нити заклинаний сплетались в прочное серо-стальное кружево, в центре которого находился портал, отсвечивающий ярко-алым. С высоты птичьего… то есть равейновского полета, был виден весь узор, даже глаза закрывать не приходилось. То, что на земле походило на беспорядочное нагромождение защитных чар, обрывки старых заклинаний, маскировалось под энергетические каналы и пульсацию источников, на деле оказалось магическим лабиринтом невероятной сложности и красоты. Те из эстаминиэль, кто прокладывал путь, обладали весьма специфическим чувством юмора.

Войти в лабиринт – или вступить на путь, уж как вам больше нравится, – можно было в любом месте. Но, стремясь добраться до портала, странник волей-неволей задевал нити. Страж чутко следил за малейшим изменением натяжения и, как только таковое обнаруживалось, изменял потоки таким образом, чтобы гостя затянуло не в портал, а в логово хранителя пути. Если проситель, на взгляд Стража, оказывался достоин предстать перед королевами, он перебрасывался на следующий уровень кружева, за которым следил уже другой Страж – отсюда и невозможность сойти с пути, если уж на него ступил.

Но магический узор имел одну важную особенность – распрямляться под воздействием мистической силы. Нашей силы. Мы не задевали нитей, и Стражи нас не замечали. Нет Стража – нет испытания. А если нет испытания, то куда затянет незваного гостя?

Правильно, в портал. Вуаля – и я в Белой долине, у подножия Холмов.

До портала оставались считаные километры, когда меня одолело любопытство: а какой он, Страж? Вряд ли творение эстаминиэль похоже на скелет из аллийского подземелья. Помявшись и для порядка обозвав себя дурой (за то, что хочу вляпаться в неприятности) и трусихой (за то, что никак не решусь), я дернула за одну из нитей.

Ничего не произошло.

Разочарованно вздохнув – не судьба! – я направилась к порталу.

Бездна!

Рывок был таким резким, что рука чуть не вылетела из сустава. Под напором взбесившихся нитей тройная защита, на плетение которой я вчера угрохала полтора часа и которую каждые сорок минут подновляла с маниакальной тщательностью, смялась, как яичная скорлупа. Зачарованная ветка взбрыкнула, как молодая кобыла, и я, не удержавшись, соскользнула вниз.

Вы никогда не падали на землю с высоты четырех километров? Поверьте на слово, незабываемое ощущение!

Изворачиваясь, как угорь на сковородке, и тихо подвывая от ужаса, я пыталась одновременно освободиться от липких нитей и вспомнить заклинание левитации, с которым любила баловаться Джайян.