Маг для бастарда - Чиркова Вера Андреевна - Страница 8

– Отлично понял, – равнодушно пожал плечами я, – но играть с судьбой не имею желания.

– То есть вы сдались, еще не приступив к работе? – попытался подначить меня Траниг, чем вызвал приступ моего внутреннего хохота.

Я уже приступил, но могу себя похвалить за то, что никому этого не показал. И еще правильнее сделал, что обновил заклинание. Ну не одни же ошибки мне делать, сегодняшний день и так побил все рекорды в моей жизни по совершению глупостей.

– Я бы с удовольствием послушал, – не отвечая на подначку, вежливо сообщил я, делая еще глоток, – какими методами воспитывали Мэлин мои предшественники.

– А нечего слушать, – печально призналась Нувилия, – она изловчалась выставить их, прежде чем кто-то из магов успевал развить какую-нибудь тактику. Причем она не повторяется, так что наши предупреждения вам не помогут.

– И все же, просто ради интереса? – продолжал настаивать я, понимая, что зря не согласился на пари, тогда хотя бы знал, кто желает моего выигрыша.

– Она изводила магов очень изощренно: наливала в кувшин в гостиной старый рыбий жир и обвиняла, что ее заставляют это пить, подстраивала собственное соблазнение, имитировала избиение, отрезала волосы и свалила это на наставника… Что же еще?

– Подожгла комнату, когда наставник запер ее в наказание за грубость, и выпрыгнула в окно, – подсказал Этераер. – Поэтому долго вам тут не удержаться.

Еще как удержаться! – саркастично пробормотал я про себя, только теперь в полной мере осознавая, почему в моем контракте такие странные условия увольнения по собственной воле. Ее величество прекрасно знала все подробности этих происшествий и больше не желала идти на поводу у строптивой девчонки.

Некоторое время присутствующие просвещали меня насчет предстоящих каверз и пытались склонить к игре, поставив на самого себя, но я не люблю так резко менять свои решения… без серьезных на то оснований. И потому упорно отказывался, составив о себе твердое мнение, что я непробиваемо самонадеянный и самоуверенный человек. Догадаться, что я просто загнан в ловушку контрактом, обстоятельствами и дурацким законом, по которому должен отработать тут двадцать лет, не сумел ни один из них. И в конце концов они отступили и разъяснили мне распорядок жизни в крепости. Незыблемый и неуклонный, в чем-то простой, а в некоторых деталях странный. Ночью воспитатели за детей не отвечали, но если случалась особая ситуация, должны были немедленно бежать на помощь ночным няням.

Впрочем, няня имелась только у младшего бастарда. У всех остальных были камердинеры. Мэлин, само собой, прислуживала камеристка. Все слуги немолодые, хорошо обученные и немногословные. Днем они были предоставлены сами себе, обедали и ужинали в своих комнатах, когда пожелают, а ночью заступали на дежурство. Покои всех четверых бастардов выходили в один зал, и вот в нем камердинеры и сидели, время от времени проверяя своих подопечных.

Утром они будили детей, проверяли, как те умываются и одеваются, и ровно в половине девятого вели в столовую. Едва дети оказывались в столовой, их работа кончалась и начиналась вахта воспитателей.

Воспитателей, вместе с маглором Ренгиусом, положено было восемь, но поскольку место воспитателя Мэлин часто бывало свободным, они ввели график, по которому ходили в столовую и проводили занятия.

– Первую неделю мы вас включать в график не будем, – жалостливо вздохнув, объяснила Нувилия, – а то мы уже приспособились, потом снова разбираться. Просто приходите обедать и ужинать сюда, а завтрак можете просить в покои. Утром у старших детей четыре обязательных совместных урока, так что все равно все приходим сюда, а потом идем в комнаты для занятий. Чтоб было удобнее, уроки ведем по двое, а остальные сидят в комнате отдыха и присматривают за Вакринтом.

Меня все это отлично устраивало, и потому я не стал проявлять никому не нужное благородство и отказываться. Тем более намеревался прямо с утра заняться созданием универсальной сторожки, ни на миг не сомневаясь, что несносная девчонка сейчас не спит, а изобретает особо пакостный метод моего выдворения из этого чудесного места.

Глава 4

В свою башню я отправился после того, как выяснил, где кто живет. Оказалось, что все мы обитали в одном крыле, на всех входах в остальные помещения стояли решетки. На первом этаже располагались комнаты слуг, поваров, коменданта с домоправительницей и зал для тренировок – старших мальчиков дополнительно обучали владению мечом.

На втором – покои детей, комнаты для занятий и отдыха, столовая, покои воспитателей и две башни. Ренгиус занимал ту, что выходила окнами на парадное крыльцо и во двор, мне досталась дальняя, с видом на парк и на тренировочный дворик. Ближе всех к моей башне были покои Шангора, историка и воспитателя младшего бастарда. Как мне пояснили, он в свободное время писал какой-то труд по любимому предмету и потому не пришел со мной знакомиться.

Почему не пришли другие, объяснять никто не стал, а я и не собирался интересоваться. И так понятно: неинтересно знакомиться с человеком, который приезжает всего на полдня или на одну ночь.

Потому-то, расставшись с новыми коллегами, я и подходил к башне в полнейшем одиночестве, размышляя над проблемами, свалившимися на мою, несомненно, не бездарную, но несколько неосторожную голову. И заметил сначала сработавшую сторожку, а уже потом попавшую в нее добычу.

Разумеется, это была Мэлин, кто бы сомневался! Стояла в центре ментальной липучки, злая, как дикий кот, и метала в меня ненавидящие взгляды.

– Добрый вечер, госпожа Мэлин, – вежливо произнес я, предусмотрительно не подходя ближе. – Я очень опечален, что вы нарушили расписание ради того, чтобы пожелать мне спокойной ночи. Поэтому сейчас вы заведете руки за спину, как преступник, и пойдете прямо в свою комнату, не отклоняясь с середины коридора ни на шаг.

К тому моменту как договорил эти слова, я как раз успел закончить распутывание липучки и часть ее бросил на бастарду, а конец нити прикрепил себе к руке. Это очень удобная ловушка, магии берет немного и может использоваться неоднократно.

– Гад, – процедила она, но я дернул свой конец нити, и девчонке пришлось шагать в указанном направлении – липучка колется, как крапива.

– Советую не обзываться, – мирно вещал я, следуя в пяти шагах за ней, – потому что молчать я не намерен и тоже буду говорить вам, госпожа Мэлин, все, что о вас думаю.

Судя по злобному сопению, слушать мои советы она была вовсе не намерена, но пока молчала, явно обмозговывая следующий выпад. Обдумывал его и я, все четче начиная подозревать, что у нее, в отличие от меня, слишком большой выбор хитростей и уловок. И как бы я сейчас ни напрягал свою изобретательность, переиграть эту интриганку мне не светит. И остается только самый простой, грубый и неэтичный, но действенный метод.

Я безнадежно вздохнул, снял на несколько секунд свою шапочку и наслал на девчонку легкое внушение. Всего-то пятой степени, чтоб хватило лишь на ближайшие полчаса. Затем аккуратно размотал липучку, спрятал на место, в шапочку, и, рассмотрев бегущие навстречу фигуры в голубых формах, строго произнес:

– Сейчас ты не скажешь ни слова, не сделаешь ни одного движения, а пойдешь прямо в свои покои.

– Мэлин! – возмущенно выкрикнула растрепанная дама лет сорока пяти, бросаясь к бастарде, и вдруг заметила меня.

Замерла, быстро переводя взгляд с бастарды на меня, очевидно решая, нужно со мной здороваться или пора уже прощаться. За это время Мэлин так же размеренно прошагала мимо нее, а за нею я, все на том же расстоянии.

Так мы прошли мимо двух других гувернеров и мимо неизвестно откуда взявшегося мага, невысокого, темноволосого и горбоносого, наблюдавшего за мной со спокойным интересом.

– Сейчас ты пойдешь в свою спальню, – нарочито ледяным голосом приказал я, – ляжешь в кровать и сразу уснешь.

Мэлин так же молча подошла к одной из дверей и скрылась за ней. Гувернантка ринулась следом, торопливо шепнув «спасибо».