Игры с палачами - Картер Крис (2) - Страница 7

Хантеру удалось поспать лишь четыре часа. Утром у него были красные глаза, а где-то под черепной коробкой гнездилась тупая боль. Обычное похмелье после бессонной ночи. Опыт показывал, что с этим ничего нельзя поделать. Не помогут никакие лекарства. Уже лет двадцать это состояние было частью его жизни.

Когда Роберт Хантер уже выходил из дома, позвонила доктор Хоув и сообщила, что вскрытие тела Деррика Николсона закончено.

Семь часов тридцать минут утра. Расстояние в семь миль от своего дома до окружного коронерского департамента, расположенного на Норт-Мишен-роуд, Хантер преодолел за семнадцать минут. Его напарник приехал на минуту раньше и ожидал Роберта на автостоянке. Гарсия был гладко выбрит, мокрые волосы блестели после душа, но мешки под глазами портили общее впечатление.

— Не скажу, чтобы я горел желанием это увидеть, — поприветствовал выходящего из машины Хантера напарник.

Тот бросил на Гарсию угрюмый взгляд.

— А ты вообще горишь желанием что-нибудь делать, когда дело касается этого места?

Карлос окинул взглядом старую больницу, переоборудованную в морг. Архитектура здания производила внушительное впечатление. Фасад представлял собой стильное сочетание красного кирпича и светло-серых оконных перемычек. Солидного вида ступени вели к главному входу — еще один элегантный штрих. Со стороны это здание вполне можно было ошибочно принять за выполненный в традиционном европейском стиле университет. Красивая раковина, в которой приютилась смерть.

— Намек понял, — сказал Гарсия.

Доктор Хоув встретила детективов у служебного входа с правой стороны здания. Ее шелковистые черные волосы были собраны на затылке в тугой узел. На лице — ни следа косметики. Белизна кожи подчеркивала красноту ее глаз. Видно было, что и у нее выдалась не очень хорошая ночь.

Обменявшись кивками, Хантер и Гарсия молча последовали за врачом вдоль длинного, ярко освещенного коридора. В это время суток в морге обычно немноголюдно. Гробовая тишина, мертвенно-белые стены и идеально чистый виниловый пол усугубляли мрачность этого места.

В конце коридора детективы и врач спустились по ступенькам вниз, в подвал, и попали в не столь ярко освещенный и куда менее длинный коридор.

— Это в нашем анатомическом театре, — сказала доктор Хоув, когда они подошли к последней двери справа.

Анатомический театр номер один обычно использовали тогда, когда вскрывали тела, по той или иной причине представлявшие угрозу обществу. Здесь анатомировали жертв инфекций с высокой вероятностью заражения, тех, кто подвергся радиоактивному заражению, или погибших от химического оружия. В помещении имелись холодильные камеры и отдельная база данных. Тяжелая дверь запиралась на электронный замок с шестизначной комбинацией цифр. Это место также иногда использовали для вскрытия жертв нашумевших убийств. Так было гораздо проще избежать утечки данных. Хантер бывал в этом месте довольно часто.

Доктор Хоув набрала код на металлической клавиатуре, встроенной в стену. Тяжелая дверь, зажужжав, начала медленно открываться.

Они вошли в просторное помещение, в котором царил почти зимний холод. Его освещали два ряда флуоресцентных ламп, тянущихся вдоль потолка. В центре находились два стальных стола — один крепился к полу, другой был на колесиках. Гидравлический подъемник голубого цвета был расположен рядом со стеной, состоящей из холодильных камер с маленькими, квадратными, отполированными до блеска дверями. Оба анатомических стола были покрыты белыми простынями.

Доктор Хоув натянула на руки пару новых латексных перчаток и подошла к тому столу, который находился дальше от входной двери.

— Ладно. Сейчас увидите, что я выяснила.

Гарсия нервно переминался с ноги на ногу. Хантер потянулся за хирургической маской. Заразиться он не боялся, но тошнотворный запах, свойственный любой прозекторской, — смесь гнилостных миазмов с вонью сильных дезинфицирующих средств, — ему, само собой, не нравился. Казалось, что эта вонь поднимается прямо из могил, чтобы преследовать живых.

— Официальная причина смерти — остановка сердца, — сказала доктор Хоув, стягивая белую простыню, под которой оказалась вскрытая грудная клетка Деррика Николсона, — вызванная потерей крови и, возможно, сильной болью.

— Не понял, — произнес Гарсия.

— Повреждения кожи и мышц указывают на то, что покойник лишился всех пальцев на руках и ногах, языка и, по крайней мере, одной из рук, прежде чем у него остановилось сердце.

Гарсия глубоко вздохнул и пожал плечами, пытаясь сдержать непрошеную дрожь.

— Мы были правы, когда предположили, что все ампутации произведены чем-то похожим на пилу, — продолжала доктор Хоув. — Это явно было нечто острое и с зубцами. Впрочем, зубцы не особенно мелкие и расстояние между ними больше, чем у пил, которые мы используем при ампутации.

— Обычная столярная пила? — предположил Гарсия.

— Не думаю. — Врач покачала головой. — Следы повреждений слишком аккуратные. Есть, конечно, грубые повреждения в тех местах, где инструмент соприкасался с костями, но это и неудивительно. Скорее всего, жертва вообще не получила никакого обезболивающего. Токсикологическая экспертиза, безусловно, обнаружит следы лекарств или наркотиков в крови, но на это уйдет пару дней. Без анестезии боль была бы просто невыносимой. Даже если бы жертву крепко держали, тело старика била бы дрожь, что могло значительно затруднить ампутацию.

Гарсия втянул охлажденный воздух сквозь крепко сжатые зубы.

— Но убийца все равно не собирался оставлять жертву в живых. Он мог бы просто отрезать ей руки и ноги в любой последовательности.

— Мог, но не отрезал, — сказал Хантер.

— Нет, — произнесла доктор Хоув. — Убийца хотел, чтобы его жертва оставалась в живых как можно дольше. Он хотел, чтобы старик страдал. Порезы сделаны очень аккуратно.

— Преступник обладает познаниями в области анатомии?

— Сейчас, конечно, любой может провести несколько часов в Интернете и скачать подробные инструкции и диаграммы, показывающие, как правильно производить ампутацию, но я бы все же предположила, что у убийцы есть базовые знания в области медицины и анатомии. — Взгляд доктора Хоув переместился на второй анатомический стол. — Он точно знал, что делает. Посмотрите на это.

Глава 10

Тон Каролины Хоув встревожил обоих детективов. Они послушно проследовали за ней ко второму анатомическому столу.

— Я не имею ни малейшего сомнения в том, что все, происшедшее в той комнате, было тщательно спланировано.

Женщина сдернула со стола белую простыню. Ужасную «скульптуру», оставшуюся после убийцы, разобрали на составляющие части. Изувеченные части тела Деррика Николсона теперь аккуратно лежали на холодном листе металла. Запекшуюся кровь смыли.

— Не волнуйся, — заметив тревогу на лице Хантера, сказала женщина. — Мы все измерили и сфотографировали. В лаборатории изготовят муляж, который ты просил. Через пару дней они закончат.

Взгляды Хантера и Гарсии были прикованы к человеческим останкам.

— Что ты думаешь об этой «скульптуре», док? — спросил Гарсия.

— Ничего. Я сама ее «разбирала». — Женщина откашлялась, чтобы прочистить горло. — Я проверила под ногтями. Ни волос, ни частичек кожи. Обычная грязь и экскременты.

— Экскременты? — Лицо Гарсии напряглось.

— Его собственные, — сообщила доктор Хоув. — При сильнейшей боли, которую человек должен испытывать при ампутации без анестезии, старик, без сомнения, утратил контроль над своим мочевым пузырем и кишечником… И это еще одна странность.

— В чем же странность? — спросил Гарсия.

— Он не был испачкан, — сказал Хантер. — Простыня не была испачкана мочой и экскрементами.

— Из-за болезни, — вновь вступила в разговор доктор Хоув, — справлять естественные потребности ему было совсем непросто. Ему помогали сиделки, а когда их не было поблизости, на больного надевали подгузники для взрослых.

— Ага. Я видел упаковку в одном из выдвижных ящиков, — подтвердил ее слова Гарсия.