Ритуал - Дяченко Марина и Сергей - Страница 19

Он хотел продолжить, но она, конечно, бесцеремонно перебила:

— Почему?

Тут и Арману настало время смутиться.

— Почему ты — другое дело? — продолжала принцесса. — Где сказано, что драконы должны жить в одиночестве?.. Послушай, отодвинь кресло. Я не могу разговаривать вот так — нос к носу.

— Почему? — спросил Арман мстительно.

— Потому что я принцесса… Потому что ты чужой мужчина… То есть не мужчина даже, а…

Юта покраснела, как вареный рак, и выскочила из кресла. Прическа ее совсем рассыпалась.

— Интересно, — протянул Арман. — А кто же?

Юта не нашлась, что сказать, рассерженно махнула рукой и убежала.

Ночью ей приснился Остин, окровавленный, нанизанный на ужасный изогнутый коготь. Во сне она бежала, обливаясь слезами, и слезы ее обильно орошали соломенный тюфячок. Она проснулась, дрожа, и долго лежала в темноте, не смея заснуть. А когда снова задремала, то увидела Армана, прикорнувшего перед камином. Она видела, как спокойны опущенные веки, как расслаблена рука на подлокотнике, как доверчиво откинулась голова, обнажая шею… А рядом, на столе, Арманов нож, тот самый, которым он резал обычно вяленое мясо… Юта увидела нож в своей руке и представила дракона, парящего над морем. Убить дракона невозможно…

Арман спал. Сухие губы полуоткрылись, дыхание оставалось глубоким и ровным. Юта сжимала нож…

Затекшую руку ее свело судорогой, и она проснулась. Не было ножа, не было Армана. Сквозь решетку окна пробивался рассвет.

Он сказал ей, что устал и проведет день в своей комнате.

Опасения, что Юта не решится продолжить запрещенные отпирания замков, не подтвердилось. Выждав для приличия целых полчаса, принцесса извлекла из тайника свое богатство — ключи — и двинулась в авантюрное путешествие.

Сегодня ей везло — первая же запертая дверь покорилась почти без сопротивления. Юта переступила порог — и поняла, что наткнулась на нечто в самом деле любопытное.

Выражая свой восторг радостными возгласами, Юта не могла предположить, что у нее появился зритель. Зрителем был Арман, удобно устроившийся перед магическим зеркалом.

Он видел, как Юта опасливо вошла в зал, который оказался первым в длинном ряду комнат, расположенных анфиладой. Дверей между комнатами не было, и, оказавшись на середине первой из них, обрадованная Юта смогла увидеть последнюю — далеко и неясно.

Связка ключей, прикрепленная к веревочному поясу, волочилась за Ютой, как слишком легкий якорь за слишком тяжелым кораблем. Арману то и дело хотелось окликнуть принцессу и приспособить ключи поудобнее.

Первая комната была пуста. Вторая оказалась маленькой и тесной, зато третья раздалась вдруг огромным залом.

— Горгулья, — сказала Юта вслух. Арман услышал и усмехнулся.

В дальнем конце зала маячил, едва различимый в полутьме, не то помост, не то гигантское кресло; Юта подошла ближе — каменные ножки кресла, похожие на средней толщины колонны, изукрашены были резьбой.

Юта глянула вниз — и еле сдержала крик. Прямо ей в глаза смотрела разверзнутая белая пасть — к счастью, тоже каменная. Голова фантастического зверя оказалась основанием ножки-колонны.

— Это что же такое? — спросила Юта хрипло. — Прямо в чешуе, прямо с крыльями… Они усаживались… Вот так?

Арман мрачно улыбнулся. Неумолимый старый дракон, черный с медным отливом, любил, угнездившись в кресле, подолгу слушать стоящего перед ним мальчика — щуплого, кажущегося карликом рядом с чудовищем, покрытым лязгающей чешуей… Старик очень ценил тщательно и в срок выученные уроки.

Он был во всем прав, подумалось Арману. Он видел дальше. На его глазах могучий, процветающий род иссяк, а он ничем не мог помочь ему. Возможно, если бы отец вовремя его послушался…

Его мысли были прерваны возгласом Юты.

Принцесса протиснулась в скрытую за креслом маленькую дверь и теперь стояла посреди небольшой светлой комнатки, и комнатка эта завалена была блестящим, искрящимся хламом.

Юта по щиколотку утопала в жемчужной россыпи. Между жемчугами посверкивали бриллианты, кое-где пересыпанные золотыми монетами. Вдоль стен высились сундуки, возведенные один на другой, причем нижние кое-где треснули от тяжести, и из трещин этих смотрели на Юту драгоценные камни.

Ага, подумал Арман.

Ему почему-то стало грустно. Драконья сокровищница — предел мечтаний даже для принцессы. Он знал, что сейчас произойдет — человек, набредший на груду золота, тут же впадает в безумие и в восторге принимается кататься по драгоценным россыпям.

Принцесса наклонилась и зачерпнула жемчуг горстью. Ну, подумал Арман, теперь разглядывание, глупая улыбка, пересыпание в ладонях и счастливый смех…

Юта глупо улыбнулась… и высыпала жемчуг прочь. Не высыпала даже, а уронила. Огляделась. Вытерла нос рукавом хламиды.

Арман подался вперед.

Но принцесса — удивительное дело! — не спешила радоваться вожделенной груде золота. Фыркнув — и Арманову уху почудилось в этом фырканье презренье — Юта принялась исследовать сокровищницу так же деловито, как до этого клинописный зал и Органную комнату.

Бесформенные золотые самородки, как не представляющие художественной ценности, небрежно отбрасывались в дальний угол; в монетах интересными оказались гербы и профили властителей. Встречались среди них и такие, которых не видывал даже дворцовый звездочет, а уж он-то был знатоком древней истории и в свое время давал принцессам уроки… В Ютиных глазах полыхало то же неутоленное любопытство, какое Арман увидел впервые внизу, в подземелье, когда принцесса впервые пыталась разобрать древние тексты. Вот она добралась до особняком стоящего сундука, взялась за крышку…

Крышка была тяжела, но и Юта была упряма. Пыхтя, она распахнула-таки сундук — и отпрянула.

Внутри сундука все сияло — даже она, принцесса, выросшая при дворе, в жизни не видывала таких сокровищ. Не просто граненые камни, не просто золотые слитки — сундук был полон готовых украшений, из которых каждое стоило того, чтобы на него обменяли половину королевства Верхняя Конта.

Юта сунула обе руки в сундук и, как два пучка соломы, ухватила два вороха ожерелий. Приложила к своей хламиде — не понравилось, бросила. Вытянула из общей кучи венец — ее голова проскочила сквозь него так легко и незаметно, что Юта очень удивилась, обнаружив вместо венца — ошейник. С трудом стянула, поцарапав ухо. Раздраженно отшвырнула. Наклонилась вперед, перевалилась через стенку сундука так, что только ноги замелькали в воздухе. Выпрямилась, потрясая целым клубком чего-то блистающего, невероятно драгоценного, звенящего и путающегося в руках…

И вздрогнула. В клубке сокровищ рука ее наткнулась на что-то теплое. От неожиданности она выронила драгоценности, и все сразу со звоном грянуло на груду золота.

Юта наклонилась. Чуть поодаль от прочей мишуры лежали четки — нанизанные на тонкую золотую нить цветные шарики, причем каждый будто светился изнутри.

Принцесса протянула руку — да, они были теплые, как живая, согретая кровью плоть. И они точно светились — Юта увидела отблески на своей ладони.

Волшебство. Горгулья, это волшебство!

Осторожно, будто котенка, она взяла четки на руки. Они были необыкновенно приятными на ощупь, и пальцы ее сами собой принялись перебирать светящиеся шарики.

Розовый… Лиловый… Голубой… Зеленовато-голубой… Нежно-зеленый…

Зазвучала музыка.

Это не был дворцовый оркестр — разве могут медные трубы играть так трогательно, так ласково? Теплый туман, мягкий, как самая нежная пена… Ярко-оранжевое над зеленым… Ослепительно-белое над голубым… У нее крылья, она летает. Она видит землю сверху, но вот это уже не земля, а морское дно… Вокруг нее снуют золотые рыбки с красными хвостами, над головой вдруг вспыхивают звезды, и она дотягивается до них рукой…

Арман мчался коридорами замка.

Слишком поздно. Почему он не увидел сразу? Почему он позволил… Теперь поздно.

Но, уверенный, что опоздает, он все-таки бежал, ударяясь о стены и скатываясь по ступенькам…