Ритуал - Дяченко Марина и Сергей - Страница 11

Азартно пританцовывая, Юта и дальше предавалась упоительному исследованию. В конце концов ее неистребимое любопытство было вознаграждено — продираясь сквозь незнакомые знаки, она наткнулась вдруг на обрывок совершенно понятного, обычным языком написанного текста: «У храброго Дин-Ара было двое сыновей, и когда достигли они лет и поднялись на крыло, настал день их поединка… Гортани юношей преисполнены были огня, и сами они преисполнены были доблести… Но пал в бою младший, Шан-Ан, а старший, Акк-Ар, утвердился, и заматерел, и преуспел в промысле, и крылья носили его до глубокой…»

Текст оборвался.

Юта, пораженная, стояла перед каменной книгой, и ей казалось, что, сделав только шаг, она попала в другой, совершенно невообразимый мир. «Гортани юношей преисполнены были огня»…

Что же, и храбрый Дин-Ар, и двое его воинственных сыновей в самом деле существовали? Они были драконы? Ну уж конечно, раз они с крыльями и вообще… А вот правда это или сказка, и кто это написал?

Забыв обо всем на свете, Юта водила пальцем по каменным строчкам, выискивая понятные буквы. Ну вот, опять!

«Юкка приходит из моря, и дети его, и внуки, и правнуки явятся из пучины… Береги свой огонь, и да защитит он тебя от ужасного Юкки, и от детей его, и внуков, и…»

Юта выпучила глаза. Вот это горгулья! Еще и ужасный Юкка, который… Постой-ка, а не тот ли это зверь с картинки? Тот, помнится, тоже из моря вылезал…

И Юта принялась разыскивать рисунок с изображенным на нем чудовищем, но найти уже не смогла, а вместо этого прочитала вдруг:

«Я поднимаюсь к небесам, и моя тень лежит в скалах, маленькая, как зрачок мышонка… Я опускаюсь на землю, и моя тень встречает меня, как мой брат…»

Факел затрещал, но Юта не обратила на это внимания. Она водила пальцем по последней надписи — та была высечена глубоко, четко и читалась куда легче прочих… Может быть, этот текст не такой уж старый?

Установить это Юте так и не довелось. То есть сначала все было хорошо, она разглядывала письмена, почти ткнувшись в них носом, и факел светил даже ярче, чем прежде… Но потом за ее спиной шумно вздохнули, и в ту же минуту оказалось вдруг, что факелов уже не один, а два, и поэтому так светло.

Юта вскрикнула — рядом, в двух шагах, стоял Арман, стоял молча, неподвижно, как воплощенное возмездие. В пляшущем огненном свете узкое лицо его казалось зловещим, как никогда.

— Я нечаянно, — быстро пробормотала Юта, и глупость этих слов открылась ей сразу после того, как они были произнесены.

Арман молчал. Молчание это было приговором.

— А что я такого сделала? — голос принцессы предательски дрогнул.

— А вот мы сейчас посмотрим, — с убийственным спокойствием пообещал Арман.

Из помертвевшей Ютиной руки изъят был факел. Арман постоял с минуту, глядя пленнице в глаза, потом швырнул оба факела на пол. Швырнул и наступил ногой — сначала на один, потом на другой.

Повалил дым, и стало темно — так темно, что Юта тут же перестала различать, где пол, а где потолок.

— Я ухожу, — сказал Арман в темноте, и голос его удалялся. — А ты останешься здесь. Вот и подумай, стоило ли совать нос, куда запретили!

Шаги его стихли прежде, чем Юта перевела дыхание.

Она стояла посреди полной темноты, и в голове ее бессмысленно повторялась последняя прочитанная фраза: моя тень встречает меня, как мой брат. Как мой брат. Мой брат.

У нее, Юты, никогда не было брата, но это неважно. Никакой брат не явится в это подземелье, чтобы вывести сестру на поверхность. Она ослепла, она умрет в темноте, она никогда больше не увидит солнца. Жестокий дракон будет наслаждаться ее стонами, ее слезами, ее отчаянием…

Но здесь он или все-таки ушел?!

— Эй, — голос Юты расстрогал бы и ледяную глыбу, — эй, вы здесь?

Никакого ответа.

— Послушайте, — она старалась говорить спокойно и мужественно, но то и дело пускала петуха, — я ведь не так виновата, как кажется… То есть виновата, конечно, но подумайте… Что плохого в том, что я немножко почитала здесь надписи? Здесь же нет ни золота, — Юта всхлипнула, — ни драгоценностей… Ни алмазов, ни рубинов, ни этих… сапфиров… И я ничего не украла… — ей пришлось сделать паузу, чтобы унять всхлипы и вытереть кулаком нос. Вокруг стояла темнота — густая, как чернила; Юта плотно зажмурилась, чтобы ее не видеть, и продолжала:

— Вам, может быть, и нравится меня пугать… Но это плохо, это… жестоко, я же и так ваша пленница… Откликнитесь, пожалуйста…

Тишина.

Дрожащей рукой Юта нащупала шероховатую поверхность колонны и прижалась к ней всем телом.

— Может быть, все написанное здесь — тайна… Так я же никому не скажу… Ни про то, как они дрались, ни про этого Юкку, который все время вылезает из моря… Я же не знаю, может, и не было никакого Юкки… Да я же все равно ничего не понимаю! — выкрикнула вдруг она отчаяно и зло. — Тут же не по-человечески написано! Ну кому хуже, если я попробую прочитать?!

Тишина.

Юта сползла по колонне на каменный пол.

— «Гортани юношей… преисполнены были огня», — сказала она шепотом, сама не осознавая, что говорит. — «Я поднимаюсь к небесам, и моя тень лежит в скалах, маленькая, как зрачок мышонка… Я опускаюсь на землю, и моя тень встречает меня, как мой брат».

Жесткая рука легла ей на плечо — она вскрикнула от ужаса.

— Пошли, — глухо сказал Арман.

Юта семенила за ним, едва поспевая; когда они миновали лабиринт и поднимались по лестнице, она решилась спросить:

— Вы видите в темноте?

— Нет, — отозвался Арман отрешенно.

Смеркалось.

— Что ты там искала? — поинтересовался Арман.

Юта потупилась. Пожала плечами:

— Ничего… Я хотела… Увидеть…

Арман молчал, и она решилась-таки спросить:

— А все эти… люди, то есть драконы… Они на самом деле были?

Арман отошел к окну. Над морем поднималась красная луна.

— Это летопись моего рода, — сказал, не оборачиваясь.

Горгулья, подумала Юта.

— А Юкка? Он тоже из… вашего рода?

Арман посмотрел на нее через плечо. Девчонка и девчонка. Притворяется? Или действительно настолько любопытна? Впрочем, что за беда… Странно, думал ли он, что будет, м-м-м… обсуждать… Ну, словом, что найдется собеседник, который вот так наивно спросит: «А Юкка?»

Он усмехнулся, и Юта, посчитав это добрым знаком, усмехнулась тоже.

— Юкка, — сказал Арман наставительно, — Юкка — морское чудовище… Издавна он и его родичи были страшными врагами драконьего рода… А появлялся он из моря, и единственное оружие против него — огонь. Ясно тебе, принцесса?

— А кто такой Дин-Ар? — спросила Юта немедленно.

Арман поразился: ну видано ли? Поди разбери теперь — сердиться, смеяться…

— Дин-Ар, — сказал он со вздохом, — мой славный предок, сто шестнадцатый в роду…

Глаза Юты сделались круглыми, как блюдца:

— Сто шестнадцатый? А сколько всего поколений ваших предков?

Арман в изнеможении закрыл глаза. Глупенькая принцесса, не спрашивай о том, чего не в состоянии понять.

— Я двести первый потомок, — сказал он устало.

— Двести первый?! А сколько вам лет?

Он усмехнулся:

— Двести тридцать два.

Принцесса помолчала, прикидывая, может ли это быть правдой. Спросила осторожно:

— Да? А сколько живут драконы?

— Пока не умрут.

— Да?

Арман отвернулся.

Он был так мал тогда, что о гибели отца сохранилось не воспоминание даже, а, по сути, воспоминание о детском воспоминании. Грохот, вспышка — отец, пораженный прямым ударом молнии, рухнул в море… Ему было, кажется, чуть больше двухсот… А через двадцать лет умер дед.

Юта вывела его из задумчивости, процитировав страшным шепотом:

— «Акк-Ар утвердился, и заматерел, и дожил до глубокой»… Но ведь он своего брата убил, да?

Что ж, подумал Арман. Я сам виноват — пустился с жертвой в объяснения, позволил рассуждать о делах рода…

Он вспомнил, как в темноте подземелья вздрагивал насмерть напуганный принцессин голос: «…моя тень встречает меня, как мой брат». И ведь что за странность, до этих ее слов он был ужасно зол, и сидеть бы девчонке без света не час и не два… Но уж очень необычно было услышать эти строки из ее уст. Необычно и… приятно, что ли? Он растрогался и вывел ее на поверхность…