Медный король - Дяченко Марина и Сергей - Страница 52

– Ты же маг. Что, не можешь узнать?

Она помотала головой:

– Далеко…

– Я тебе скажу, что там, – Развияр прямо взглянул ей в глаза. – Прилетели стражники. Твои соседи и родичи отдали им мальчишку. Пожаловались на нас, что мы, мол, украли преступницу, да и сами преступники. Начальник патруля выругал их и отпустил по домам.

– Правда?

– Конечно.

– А малыш… У них?

– Да.

Яска долго молчала.

– И теперь, – начала снова, – его везут во дворец… Или тот маг все врал насчет дворца?

– Не врал. Парень будет жить во дворце и учиться.

– И станет могущественным магом?

– Да.

Девушка помолчала.

– А я, – сказала осторожно, – тоже могла бы…

– Конечно. Если бы они узнали раньше, что ты маг – прислали бы крыламу и за тобой.

– Увезли бы меня во дворец, – протянула Яска. – Подарили бы платье… из бархата… с камнями, расшитое золотом…

– Да.

– И учили бы, как правильно колдовать…

– Да. И когда ты умерла бы, то попала бы в усыпальницу магов, в катакомбах под дворцом самого Императора. Они там лежат, каждый со своим перстнем на пальце, и мало кто из них умер своей смертью.

– Почему? – после паузы спросила Яска.

– Почему лежат?

– Почему «не своей смертью»?

– Не знаю, – признался Развияр. – Может, императорская служба такая опасная. Я видел трех магов, не считая тебя. Один погиб у меня на глазах, а другой был уже мертвый, когда я его… встретил. А третий… третьего ты оглушила.

– Не похоже, чтобы они были такие уж могущественные, – неожиданно язвительно сказала Яска. – Раз так быстро все перемерли. А этот третий, он ведь не учуял меня, не понял. Может, потому, что ему палец прокусили…

– Он понял в последнюю минуту, – вмешался Лукс. – У него было такое лицо!

– Обратная сторона могущества, – пробормотал Развияр. – Они так свыкаются со своей силой, что начинают недооценивать… простых людей. Нас. А ведь маги должны быть мудрыми.

– Я буду мудрой, – помолчав, сказала Яска.

– Смотри, – Развияр улыбнулся. – Ты обещала.

Они прошли через Пузатый Бор, прячась от человеческих глаз, ни с кем не встречаясь и никого не расспрашивая. Места были дикие, пустынные, каждое поселение ограждалось высоким частоколом. Здесь на узких и длинных, как ленты, полях выращивали колючие злаки, а в рощах разводили больших пауков – видимо, на мясо. Единственный город, попавшийся на пути, был просто большим поселком с покосившимися воротами, со сваленными у стены кучами мусора.

– Это все еще Империя? – удивился Лукс.

Развияр указал ему деревянную башню, возвышающуюся над городской стеной:

– Здесь живет местный маг. А в городе – наместник.

– В башне никого нет, – сказала Яска. – Я чувствую – там пусто.

– Значит, еще не успели прислать.

Они не стали приближаться к городу, обошли его под прикрытием холма и двинулись дальше. Лукс был задумчив.

– Вот значит как, – сказал он наконец. – В Нагорье… ты думаешь, тоже построили башню?

– Думаю, да.

Больше Лукс не заговаривал на эту тему, но Развияр видел по его склоненной голове и нахмуренному лбу, что тот продолжает думать о родине.

Зато заговорила Яска:

– А если у нас в поселке построят башню, если Камушек… Мой племянник… вырастет, и его пришлют к нам? Магом? Такое может быть, ведь правда?

– Правда, – сказал Развияр.

Яска внимательно посмотрела ему в лицо:

– Скажи еще раз.

– Правда, – он улыбнулся.

Девушка замотала головой. Ее тонкие ноздри задрожали:

– Неправда! Ты лжешь сейчас. Ты лжешь!

Развияр встал. Остановился и Лукс. Яска смутилась, чуть покраснела и отступила на шаг:

– Извини. Но ты говоришь неправду.

– Как ты это чувствуешь? – спросил Развияр после паузы.

Она коснулась пальцем носа:

– Я… наверное, чую. Это запах.

– Мы пропали, – пробормотал Лукс.

Она быстро перевела взгляд на Лукса. Потом снова на Развияра, нахмурилась:

– Почему его не могут к нам прислать?

– Пойдем, – сказал Развияр. – Время уходит.

И она послушалась, хотя ей очень не хотелось.

Они обогнули паучью плантацию. Впереди шел задумчивый Лукс, за ним – погруженная в свои мысли девушка; Развияр смотрел в ее тонкую спину, смотрел, как осторожно она пробирается вслед за зверуином, пригибаясь под ветками, отводя от лица обрывки старой паутины, легко ступая рваными башмаками по серой, будто покрытой пеплом земле.

– Значит, Камушка не могут прислать к нам в поселок? – упрямо спросила она, когда, оставив город далеко позади, они сели отдохнуть и перекусить.

– Не могут, – согласился Развияр.

– И в этом – твоя ложь?

Развияр искоса на нее взглянул:

– Да.

Она резко вдохнула:

– Нет. Ты опять врешь, я чувствую!

Лукс присвистнул.

– Очень хорошо, что ты наш друг, Яска, – доверительно сообщил Развияр. – Потому что быть твоим врагом – опасно.

Она покраснела, будто в нее плеснули краской:

– С-спасибо. Только скажи… В чем еще ты лгал?

– Вряд ли в вашем поселке построят башню.

– Это правда, – она потянула воздух носом. Это правда… У нас слишком маленький поселок, мало людей, не город…

Развияр молчал.

– Хорошо, – она улыбнулась, успокаиваясь. – То есть жалко. Но ничего… Послушай, а раньше ты мне лгал?

Он подобрался к ней ближе и обнял за плечи:

– Яска… Мужчина время от времени должен врать женщине. Это закон природы. Делай вид, что веришь, ладно?

Она прижалась к нему. Обхватила за шею. Прильнула.

– В чем ты ей врал? – шепотом спросил Лукс.

Яска спала. Костер догорел. Развияр лежал на спине и смотрел на звезды.

– В чем ты ей врал, ну мне-то можешь сказать?

Развияр склонился к самому его уху:

– Скорее всего, ее поселка больше не существует, и соседи мертвы.

Лукс задержал дыхание.

– Из-за нас? – спросил еле слышно.

– Какая разница?

– Ну… Если бы мы ее не украли…

– Она достойна жить и быть свободной.

– А те люди… Их же больше…

– Лукс, – Развияр приподнялся на локте. – Не бывает мерки, чтобы мерить жизни. Не может сто жизней быть важнее, чем одна.

– Почему? Ведь сто клинков лучше, чем один.

– Не лучше. У тебя что – сто рук?

Они помолчали.

– Развияр, – спросил Лукс все так же тихо. – Куда мы идем? Зачем?

– В Черную Бучу.

– А что там?

– Родичи. Отец.

– Ты же слышал, что говорят. Пропала Черная Буча. Может, там и люди больше не живут. Одни только чудовища. А отец… Если бы твой отец был жив, разве тебя продали бы в рабство?

– Он мертв. Но он все равно там.

– Но ведь мы живые. Зачем туда идти?

Развияр закрыл глаза.

Увидел жесткую щеку отца и железную серьгу в маленьком темном ухе. Щека заслоняла собой весь мир, потом отодвинулась, и Развияру открылся длинный стол на краю колоскового поля. За столом сидели односельчане, в цветных рубахах и платьях. Старшие – в темно-синем. Молодежь в светлых, сине-голубых одеждах; дети в алых, как капельки крови.

Жених в белом сидел во главе стола, а рядом с ним помещалась глиняная кукла в полном облачении невесты, в белом платке, вышитом золотыми нитками, с ожерельем из змеиных шкурок. Все делают вид, что кукла – это и есть невеста; отец шепчет Развияру на ухо: это уловка для Болотной Свекрови, чтобы ее обмануть…

Он задремал всего на минуту. Костер еще не успел догореть; он огляделся, не понимая, где находится. Давно уже сны-воспоминания о доме не были такими яркими и выпуклыми, такими ощутимыми. Он коснулся лица: кожа помнила прикосновение колючей щеки…

Его собственная щека поросла короткой жесткой бородой и уже почти не кололась.

– Глупо, – прошептал он.

– Глупо? – живо отозвался неспящий Лукс. – Так ведь и я говорю, что идти в эту Бучу…

– Глупо все свадебное застолье провести рядом с глиняной куклой, – Развияр улыбнулся. – Лукс… как у вас, у нагоров, женятся? Какой обряд?