В погоне за Солнцем - Коэн Ричард - Страница 2

Некогда мы считали себя центром Вселенной и полагали, что даже Солнце (так же как Луна и другие планеты) вращается вокруг нас. Мы были в центре всего. Но ни одна из первородных сил, определяющих нашу жизнь, не подчинялась нам, и мы прекрасно осознавали свое бессилие. Отсюда и наше страстное стремление к господству, столь ярко выраженное в мифологии, в бесчисленных историях о людях, богах или животных, пытающихся управлять Солнцем: стремление к превосходству, которое можно было удовлетворить только магическими представлениями о действительности, поскольку никаких других доступных средств у человечества не было.

Теперь, спустя тысячелетия, мы доподлинно знаем, что наши первые, примитивные идеи о собственном месте в космосе были ошибочны, что космос значительно больше, чем мы когда-либо могли вообразить. Мы лишь пылинки в нем. В то же время мы создали энергию, выходящую за пределы самых смелых помыслов, и астрономы верят, что в десятых годах нового века начнется золотой век открытий солнечных феноменов, появятся наконец ответы на такие мучительные вопросы, как “что является причиной солнечных пятен и откуда берется солнечный ветер?”, “как солнечные лучи могут доставить нам используемую энергию?”, “как магнитные частицы Солнца и его корональные выбросы воздействуют на наш климат?”. По мере того как мы все глубже понимали устройство Солнца, а также больше использовали его полезные возможности, оно лишалось в наших глазах своих примитивных магических свойств.

Американский астроном Джон Эдди хорошо понимал это: “Нам всегда хотелось, чтобы Солнце было лучше прочих звезд, лучше, чем оно есть на самом деле. Мы ждали от него совершенства, и, когда телескопы показали нам его несовершенство, мы сказали: “По крайней мере, оно постоянно”. Когда Солнце оказалось непостоянным, мы сказали: “По крайней мере, оно регулярно”. Сейчас, похоже, о нем нельзя сказать ни того ни другого; и то, что мы считали его тем и другим, на самом деле больше говорит о нас, нежели о самом Солнце”[8].

Таким образом, книга повествует, в частности, о десакрализации вселенной, причем Солнце выступает символом этого древнего, но постоянно набирающего силу процесса; а также она о нашем чувстве утраты – иногда осознанном, иногда нет, – возникающем, когда срываются покровы чудес.

Но и это еще не все. Многие столетия Солнце вдохновляло искусство. Иногда оно становилось непосредственным героем произведений, иногда – символом тех или иных идей, бросая отблески величия и даже царственности, с которыми мало что могло сравниться. За восемь лет моих занятий этой темой я осознал масштаб его мифологичности – ведь мощь Солнца до сих пор нами до конца не понята. Нам не удалось свести Солнце просто к “небольшому научному светилу, редуцированному до клубка раскаленного газа”, как говорил пламенный солнцепоклонник Д. Х. Лоуренс. Этот газовый шар полон тайн такого размаха, что, наверное, только мифу под силу охватить и описать все, что мы знаем о Солнце, его разрушающей и создающей миры мощи, его неизбежной смерти.

Например, глобальное потепление: нам говорят, что наука единодушна – парниковый эффект угрожает планете. И мою книгу, вероятно, назовут “трактатом против здравого смысла” (как ее время от времени называют трое моих детей), если я поставлю вопрос, является ли парниковый эффект главной причиной изменений в нашей окружающей среде. Без сомнения, мы наблюдаем ужасающие засухи, наводнения, эпидемии, голод, а также непрекращающееся исчезновение видов и резкие изменения в поведении животных. Но вместе с тем многие из ведущих мировых физиков, занимающихся Солнцем, говорили мне, что наступающий золотой век солнечных открытий, видимо, прямо скажется на нашем понимании устройства климата Земли, и эти открытия на самом деле значительно уменьшат роль рукотворного глобального потепления. Будем ли мы и дальше, несмотря на новые исследования, приписывать себе даже самые крупные катаклизмы, игнорируя воздействие нашей звезды?

Справедливости ради надо сказать: мы тоже виноваты, но при этом не столь разрушительно всесильны. Нас словно обижает сама мысль о зависимости от милостей Солнца. Но мы зависим от него. И разумеется, никакой милости нам от Солнца ждать не приходится, Солнце безжалостно.

В процессе написания этой книги я усвоил один урок – без Солнца не обходится ничего. Однажды вечером в 2004 году, будучи в “Карлайл-отеле” на Мэдисон-авеню, я оказался в компании нескольких знатоков лисьей охоты, мужчин и женщин, отмечающих окончание охоты большим обедом и раскрасневшихся от азарта и целого дня, проведенного на природе. Выяснилось, что настоящие специалисты избегают охоты в солнечные дни, поскольку нагретый воздух поднимается вверх, поднимая за собой лисий запах так высоко, что собаки его уже не улавливают и, как следствие, упускают лису. Если бы не эта случайная встреча, вряд ли я сам бы додумался до такого солнечного штриха.

В самой главной сцене “Волшебника из Страны Оз” Дороти поет о “таком месте, где нет никаких забот… где-то за радугой”, облака расходятся, впуская солнце, и она вскоре отправляется в свое путешествие. Солнечный свет после грозы символизировал надежды людей после Великой депрессии. По иронии судьбы премьера фильма состоялась 12 августа 1939 года, за три недели до начала Второй мировой войны (MGM / Photofest)

А на сайте американского скаутского движения одно время продвигалась игра, где также фигурировало Солнце (хотя и без особого внимания к астрономическим реалиям). Как пишет изобретатель игры, это похоже на “недостающий стул”. Стульев должно быть на один меньше, чем мальчиков. Еще один мальчик – Солнце. Все остальные – планеты (Марс, Юпитер и т. д.). Солнце курсирует вокруг стульев, выкликая имена планет. Те, кого вызвали, встают и кружатся вместе с Солнцем. Когда на орбите оказываются все планеты, Солнце выкрикивает: “Взлет!” Все должны быстро усесться на стулья, кто не успел – становится Солнцем[9].

В общем, садитесь на стулья, мы взлетаем.

Восход солнца: гора Фудзи

Я хотел оказаться на вершине горы Фудзи так, чтобы застать восход солнца 21 июня 2005 года, в день летнего солнцестояния. Вскоре стало ясно, что это будет непросто: все пять главных троп, по которым на гору ежегодно поднимаются паломники, закрыты до 1 июля, к этому времени снег на вершине стает, утихнет сильный ветер и вообще погода станет мягче. Официальное открытие сезона сопровождается рядом пышных церемоний у каждого из входов на гору. Церемонии самые разные, от массового очищения в одном из близлежащих озер до owaraji hono – приношения богам двенадцатифутовой веревочной сандалии, сплетенной из рисовых волокон. Этот объект, символ надежности, здоровья и крепких ног, скопирован с оригинальной крестьянской обуви, которую носили (и снашивали) пилигримы. Я, впрочем, предпочел идти в спортивной обуви. Находясь в Нью-Йорке, я пытался получить специальную бумагу от полиции, разрешающую мне внесезонное восхождение, но официальные формы наводили страх – в них требовалось вписать свою группу крови и контакты ближайшего родственника, а одновременно с этим предупреждалось о том, что “подъем на гору Фудзи не является простым делом и в плохую погоду может стать настоящим испытанием”. Я решил, что будет лучше наладить связь с Японской горной ассоциацией, где, действительно, любезный мистер Накагава сообщил, что не будет против, если только я проявлю крайнюю аккуратность. Он предупредил, что падение уровня кислорода и температуры может быть очень внезапным и стремительным, а также сказал о риске сильного ветра и камнепада. Горная болезнь, еще одна серьезная опасность, может вызывать тошноту и потерю ориентации. “Только дураки поднимаются на Фудзи два раза”, – гласит местная поговорка, в которой токийские остряки заменили “два” на “один”. Но это не играло никакой роли: перспектива увидеть восход солнца – goraiko – сама по себе была изрядным стимулом.