Дело «Тридевятый синдикат» - Баженов Виктор Олегович - Страница 17

– Все в сборе? – строго спросил Трус.

– Мы готовы,– сообщил писарь, установив стул для посетителей напротив кресла Бывалого так, чтобы их разделял только письменный стол, и потрусил на свое место.

– Кто там у нас первый? – нетерпеливо спросил Балбес.

– Татарин,– лаконично проинформировал паромщик.

– Гони в шею, нехристям здесь делать нечего.

– Говорит, крещеный.

– А что, вполне возможно.– Трус пожал плечами.– Отец Митрофаний довольно бурную деятельность развил.

– Зови,– распорядился Бывалый.

Порог переступил татарин, габаритами два на полтора, в пестром халате и лисьей шапке несмотря на жару. Он повертел головой и озадаченно почесал затылок при виде такой представительной приемной комиссии.

– Блин, да сколько ж вас…– Рыжий треух съехал на курносый нос вошедшего, но все конопушки перекрыть не сумел.

– Это татарин? – У Балбеса тоже зачесался затылок.

– Ага.– Верзила шмыгнул носом.– Тут, что ль, души за эликсир принимают?

– Угу,– хрюкнул Трус, не сводя глаз с лаптей, торчащих из-под халата.

Бывалый первый почуял неладное:

– А почему шапка монгольская?

– Точно монгольская? – расстроился детинушка, сдергивая головной убор. Копна льняных волос рассыпалась по плечам.

– За базар отвечаю,– обиделся Бывалый.– Я что, монголов не видел?

– Ну, значит, я монгол,– покладисто согласился увалень, зачем-то засучивая рукава.

– Так что мне писать? – потребовал уточнения рогатый клерк, сидевший в углу за своим персональным письменным столиком. Он нервно поправил пенсне на пятачке и вперился сквозь него в посетителя.– Татарин или монгол?

– Пиши татаро-монгол,– разрешил клиент и не спеша двинулся к лавке, занятой рогатыми новичками.

– И чего тебе надо, татаро-монгол? – спросил Бывалый.

– Ща узнаешь.– Вывернув лавку из-под сидевших на ней чертей, юноша раскрутил свое оружие над головой и принялся охаживать этой импровизированной дубиной всех, кто подворачивался под руку.– Чтоб не жулили! Чтоб старость уважали! Чтоб тятьку не обижали! – приговаривал он при каждом ударе.

– Ты че, чурка?! – завопил Балбес.– Белены объелся?

– Да какой он чурка! – рыкнул Бывалый.– Глаза разуйте!

– Опять на русского нарвались,– простонал Трус.– Гоните его в шею! – и молниеносно телепортировался за кресло.– Это не наш клиент! Здесь не похмеляют! К Лиху его!

Однако это было проще сказать, чем сделать. Добрый молодец разошелся не на шутку. Лавка со свистом рассекала воздух. Черти шарахались от нее в разные стороны, норовя ползком добраться до спасительной двери и слинять от греха подальше.

Илья тихо ржал, наблюдая за баталией из-за портьеры, решив, что, если витязю придется туго, обязательно придет на помощь.

– Отставить! – рявкнул Бывалый, мрачно наблюдавший за дракой. Все замерли. Лавка, завершив широкую дугу, финишировала под хвостом одного из качков Балбеса и отбросила его к стене.

Удовлетворенно крякнув, детинушка поставил лавку на попа и уставился на Бывалого. Наступила тишина, нарушаемая только барахтаньем подопечного Балбеса, пытавшегося выдернуть завязшие в стене рога.

– Кто твоего тятьку обидел? – в упор спросил Бывалый.

– Вы.– Витязь пожал плечами, срывая с себя обрывки треснувшего по всем швам халата.

– Толком расскажи,– нахмурился Бывалый.

– Чего тут рассказывать? Проснулся батя с утра, а перед ним четверть эликсира вот эту хренотень придавила.– Детина вытащил из-за пазухи скомканный лист бумаги и потряс им перед носом шефа суверенных болот.– Это какая ж гнида нам такие подлянки устраивает? Ну устал вчера батя. Пяточки с кумом допоздна обмывали. Первый внук родился. За бутылку эликсира на опохмел душу оттяпали! Короче, мужики у нас сильно обиделись. Порешили мы вашей братве стрелку забить.

– Чья деревня?

– Папина вотчина.

– Е-мое…– Балбес схватился за голову.– Что царь-батюшка скажет?

– Во-во! И мужики наши так говорят. Ежели на разборку сегодня к ночи не придете, ему, державному, челобитную писать будем. Народ ждет. Колья, вилы – все готово. Как положено. Так че мне своим передать? Ждать вас али как?

– Чья работа? – прорычал Бывалый, грозно вперившись в своих подданных.

– Позвольте договорчик освидетельствовать,– попросил клерк юношу.

Тот, пожав плечами, протянул злосчастную бумагу писарю.

– Бланк нестандартный,– тоном опытного эксперта произнес клерк,– но договор составлен по всем правилам. Грамотно. Писан от руки… Думаю, кто-то из новичков отличиться решил. Правил наших еще не знает… Второй экземплярчик наверняка у кого-то из них в кармане.– Писарь мотнул в сторону пополнения.

– Это кто тут самодеятельностью занялся? – грозно вопросил Бывалый, недобрым взглядом озирая сбившихся в кучку новичков.

– Церемониться еще с ними,– рассердился Балбес.– Обыскать! – дал он команду своей гвардии. Те не заставили себя долго ждать. Второй экземпляр нашелся быстро.

– Я ж как лучше хотел! – Ретивый новичок бухнулся на колени.

– Не лезь поперек батьки в пекло! – Бывалый треснул ему промеж рогов.– Не обманывай клиентов! – добавил он туда же.– Не лапай души христианские, особенно ежели они русские!

– Это как? – опешил новичок, почесывая пострадавшее место.

– А вот так! – внушительно пояснил шеф, возвращаясь в кресло.– Они свои в доску. На Руси живем. Не забывай об этом. Одним словом, русская душа для нас табу. А ты, добрый молодец,– обратился он к юноше,– передай мужичкам извинения от братвы. Сам видишь, накладочка получилась.– Бывалый демонстративно порвал оба экземпляра договора в клочки.– А чтоб обиды на нас долго не держали, мои орлы ближе к вечеру бочку эликсиру подкатят. Добро?

– Какой базар! – Юноша, расплывшись в улыбке, попрощался со всеми за руку, выдернул рога пострадавшего от лавки черта из стены, ободряюще хлопнул его по плечу и неспешно удалился.

– Следующий! – облегченно воскликнул клерк.

Следующий разительно отличался от предыдущего. И в плечах поуже, и росточком пониже. Отдаленно он чем-то смахивал на Дуремара из «Золотого ключика». Только вместо сачка в руках у него был тощий портфель. Такой же тощий, как и он сам. Энергично протопав к креслу для посетителей, «Дуремар» запрыгнул на него и уставился на Бывалого:

– И что вы можете мне пгедложить?

– Чего? – растерялся Бывалый.

– Он еще спгашивает «чего»! Я, гискуя жизнью Сагы, своих детей, своей собственной, наконец – вы только вдумайтесь, своей собственной! – добигаюсь до этих благословенных мест чегез кучу гганиц. Догожные издегжки съедают весь мой капитал. Дети плачут. У них с гождения выгаботалась стганная пгивычка – есть каждый день. И после этого вы говогите мне «чего?». Я здесь. Я вас внимательно слушаю. Только не говогите мне, что я ошибся адгесом, Сага меня пгосто не поймет! Ну так что вы можете мне пгедложить?

– В смысле как? – помотал головой Бывалый.

– Вы меня таки не понимаете,– расстроился клиент,– попгобую объяснить еще газ. Я добигался сюда чегез…

– Да какое нам дело до твоих границ? – рассердился Балбес, нетерпеливо ерзая на кресле.– Толком можешь сказать, какого черта тебе здесь надо?

– Газумеется, самого главного. Сегьезные дела гешаются с сегьезными людьми. Так я вас слушаю. Внимательно слушаю. Что вы можете мне пгедложить?

– Опять завел эту бодягу.– Трус поправил лежащие на плече рога, заплетенные в элегантную косичку и перевитые красной ленточкой.– Чего ты от нас услышать хочешь?

– Гасценки! Что еще может интегесовать бедного евгея? Почем у вас души?

– Так бы сразу и сказал,– облегченно выдохнул Бывалый.– У нас к клиентам подход индивидуальный. Хочешь – златом, хочешь – серебром заплатим. Народ, правда, предпочитает эликсирную плату. До конца жизни чтоб недостатка не было. Устраивает?

– Вполне,– расплылся «Дуремар» и принялся перечислять: – Значит, так: злата – тгидцать два ушата, сегебга – пятьдесят два ведга, а эликсигу мне надо без счету…

– Не допереть тебе, обормоту! – грубовато оборвал увлекшегося клиента Бывалый.– Не много ли будет?