Дело «Тридевятый синдикат» - Баженов Виктор Олегович - Страница 14

– Это моя забота,– отмахнулась Яга,– есть у меня в его мире одна знакомая. Думаю, выручит.

– Добро,– скрепя сердце сдался Иван.– Когда похищать будем?

Ответить Яга не успела. Дверь с треском распахнулась, и в зал влетел Мурзик. За ним неслись расцарапанные «качки» Балбеса.

– Вон! – рявкнул на них Иван.

Мурзик с разбегу прыгнул Яге на колени, чуть не сметя старушку с кресла.

– Что с тобой, маленький? – заохала над своим любимчиком Ягуся.

– Там собака Баскервилей!!! Во!!! – Мурзик развел все четыре лапы в разные стороны, пытаясь показать размеры собаки, и шмякнулся на пол. Сил его удержать у Яги не хватило.

Из распахнутой двери до участников совещания донесся рев урагана.

7

Вихрь застал Марьюшку врасплох. Она еще не успела отхохотаться. Толчок, вызванный резким взлетом избушки, швырнул Искусницу на пол. С полок посыпалась посуда. Реакция у Искусницы была отменная, но лежала она слишком далеко. Заветное блюдечко, замаскированное в общей куче кухонной утвари, грохнулось об пол, весело зазвенев осколками. Избушка мужественно цеплялась «ножками Буша» за верхние ветки дуба, яростно сопротивляясь урагану. Бревна угрожающе трещали. С крыши летела солома.

– Брось! – пискнула Марьюшка.

– Боюсь! – проскрипела избушка, со страху вдруг обретя голос.

Это были ее первые слова с момента постройки. Первые за триста лет. Раздался треск рвущихся корней. Вывернув огромный пласт земли, дуб резко взмыл в воздух и, плавно набирая скорость, понесся на буксире у насмерть перепуганной избушки. «Метла,– сообразила Марьюшка,– надо удирать, пока не поздно». Но не успела она схватить метлу, как в дверь сунулась обезьянья морда.

– Где тут Страна Оз? – прорычала она.

– Ой! – Когда Марьюшка пугалась, она обычно в обморок не падала. Метла хлестко шлепнула предводителя летучих обезьян по лбу.

– И ты туда же! – рассвирепел предводитель, вырывая у Искусницы метлу. Он хотел было размахнуться и ответить Марьюшке тем же, но тут в метле завелся «мотор», и она вылетела в распахнутую дверь, увлекая за собой крылатую бестию. Нужно сказать, что предводитель, как и положено вождю, был довольно сообразителен.

– Держись за меня! – проревел он. Из вихря к нему потянулись волосатые обезьяньи руки, и вскоре длинная вереница держащих друг друга за хвосты летунов вырвалась из сумасшедшего вихря, повизгивая от восторга. Во главе воздушного каравана несся верхом на метле гордый предводитель, усердно махая крыльями.

– Ну вот. Ни метлы, ни блюдечка. Ой мамочка…

Марьюшка забралась на печку, похлюпала носом и с расстройства как-то незаметно уснула.

– Непростой это смерч. Чую магию.– Ноздри Кощея нервно подергивались.– Странная магия… не знаю такой.

Вся элита тридевятого синдиката высыпала на крышу развлекательного комплекса «Дремучий бор».

– Моя изба…– стонала Яга.– Триста лет мне исправно служила.

– Наше блюдечко…– убивался Гена.– Ни ментов теперь не посмотрим, ни рабыню Изауру.

– А детективу кто мне теперь дорасскажет? – требовательно теребил подол Яги осмелевший в присутствии хозяйки Мурзик.

– Кто рассказывал, тот и дорасскажет,– в сердцах отмахнулась ведьма,– тут такое горе…

– Теперь уже не дорасскажет,– вздохнул Мурзик,– улетела.

– Кто?

– Марья-искусница.– Баюн махнул лапой в сторону едва виднеющегося на горизонте смерча.

– Что?!!

– Так она в избушке была? – выпучил глаза Чебурашкка.

Мурзик молча кивнул.

– Разорву!!! – Кощей затрепыхался в могучих руках царя-батюшки.

– А мы поможем! – выставил вперед рога Балбес.

– Ребятушки! – засипел насмерть перепуганный Кощей.– Не моя работа! Это он, Лютик… Лютый, в смысле! Больше некому. Я ж вам сколько талдычу – пора отправлять…

– Я те отправлю!!!

– Брось, Иван,– вздохнула Яга,– тут не кулаками, извилинами работать надобно. Не врет Череп. Хитрит, как всегда, маленько, но не врет.

Иван послушно бросил.

– Чуть чего, так сразу Череп! – сердито пробурчал Кощей, поднимаясь на ноги.

– Не серчай,– сочувственно извинился Гена, отряхивая Бессмертному штаны.– Ты в нашей команде человек новый. Еще и года не прошло.

– Давай-ка, дорогой, обратно в свое узилище,– хмуро сказала Яга,– не ровен час, Василиса нагрянет. Тогда точно папа за Марьюшку тебе голову открутит. Думаю, и без иголочки обойдется.

Кощея от испуга бросило в пот. Торопливо щелкнув пальцами, он испарился.

– Топаем обратно,– распорядился Иван.– Нужно это дело обмозговать.

– Правильно,– согласилась Саламандра и юркнула в каминную трубу.

Как только все заняли свои места в подземном зале заседаний, Яга решительно отодвинула в сторону Чебурашку, привычно занявшего место председателя.

– Не до церемоний, ребятушки, дело экстренное. Планы наши на ходу менять приходится. Вношу предложение: Василисе о пропаже знать пока незачем. Коль спрашивать начнет, где Марьюшка, отвечать: собиралась, мол, в Голштинию слетать за какими-то редкостями для библиотеки своей. А тебе, царь-батюшка,– Яга вздохнула,– дело придется воистину царское совершить.

– Какое? – Иван выпятил грудь, гордо расправив плечи.

– Зеркальце у Василисы выкрасть.

– Издеваешься? – выпучил глаза царь-батюшка.

– Как можно? Сколько я их, царевичей, за триста лет перевидала – не сосчитать,– вздохнула старушка.– Кто за яблочком молодильным, кто за перышком жар-птицы в басурманские страны намыливался. Хоть бы один смеху ради кошель с собой захватил для проведения торгово-закупочной операции. Так добывали. Чисто по-царски. Кто кистенем… э-э-э… мечом в смысле, а кто…– Ягуся сделала характерный жест.– Так что царское это дело, царь-батюшка, не сумлевайся.

Иван с минуту хлопал глазами, пытаясь въехать в смысл вышесказанного, а затем вновь грохнул кулаком по столу:

– Мне, державному, до воровства опускаться? Что у меня, злата-серебра не хватает? Да одно мое слово царское…

– Не гневайся, царь-батюшка,– ведьма смиренно потупила глазки,– как скажешь, так и будет. Купи у царицы-матушки, супруги своей, зеркальце али в долг возьми насовсем. Только объяснить не забудь, зачем оно тебе.

– А зачем оно мне? – задумался Иван.

Теплопроводность у него была изумительная. Остывал он так же быстро, как и вскипал.

– Затем, чтобы Василиса поглядеть не надумала, где сейчас ее сестричка родная. То-то шуму-гаму будет. Все наши планы насмарку пойдут.

На Ивана было жалко смотреть.

– Так она ж после кражи катаны с ним даже ночью не расстается… А точно это воистину царское дело? – робко спросил он.

– За базар отвечаю! – веско заявила Яга.– А пропажу спишем на лиходея, который катану увел.

– Нехорошо, однако, чужие грехи на лиходея записывать,– произнес в раздумье Никита Авдеевич.

– А мы ему за этот грех его собственный спишем. Царской волей,– нашла соломоново решение Яга.– И, кроме того, не забывайте – блюдечко-то улетело. Без зеркальца нам никак нельзя. Как без него узнаем, куда Марьюшку Лютый сховал? В басурманских странах и кроме острова Буяна много мест укромных найти можно.

– Быть посему, добуду я вам зеркальце,– решился наконец Иван и грустно покосился на пшеничную.– Наливай, что ли… за успех предприятия.

На душе у него скребли кошки.

– Твоя не понимай русска душа,– вдохновенно поясняла катана-кладенец,– формула найдесь – все равно не поймесь. Нада русска селовека стать.

– Катана-сана, науси.

– Наливай!

Расформированный отдел новых технологий прибыл на остров Буян, как и положено, под гром и молнии. Остро запахло серой. Обезьяны, ягуары и прочая экзотическая живность сыпанула в разные стороны. Один чересчур брезгливый попугай пытался удрать, зажав нос крылом. Далеко он, естественно, не улетел. Сорвался в штопор и попал прямо в мохнатые лапы младшего научного сотрудника адского НИИ.