Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Звездная Елена - Страница 28

Горько так на душе, и вообще противно.

Парень присел, все так же прикрываясь занавеской, протянул руку, потрепал по плечу, пытаясь приободрить. На этом жесте дружеской поддержки все хорошее закончилось.

– Кир, слушай внимательно, – начал Наска, – это Иристан, ты не смотри на обстановку, – он указал на комнату, – просто на слово мне поверь – у них технологии покруче гаэрских.

– Это я уже поняла. – Шампанское таки открыла, жестом предложила Наске.

– Мне нельзя, – отозвался парень, – запах засекут.

– Ну нельзя так нельзя. – Я сделала глоток, закашлялась, сделала второй. – И что ты мне хотел про Иристан сказать этим своим «у них технологии покруче гаэрских»?

Наска тяжело вздохнул и, как маленькой, начал объяснять:

– Кира, жаль, что приходится тебе об этом говорить, но не связывайся с воинами. И отца провоцировать не стоит, просто поверь мне на слово.

Молча отхлебнула еще шампанского.

Парень явно не одобрял моего пьянства, но именно он мне сказал такое, от чего я едва не полбутылки выдула:

– Соблазни Нрого.

И все это так спокойно. Шампусик-то я выпила, но он мне не в то горло пошел, от чего я долго и надрывно кашляла. Откашлявшись, я уставилась на представителя банды Исинхая и хриплым шепотом спросила:

– Что?! Сдурел?!

На меня укоризненно посмотрели. Но мне не было стыдно, и на покрытом веснушками лице Наски появилось выражение обиженного недовольства.

– Соблазни Нрого, Киран, – повторил он. – Он тут единственный, кто сможет вмешаться и вытащить тебя. А с его территорий тебе будет проще всего смыться с планеты. К тому же Нрого гордый, он преследовать не будет, а хассар Айгора и на другом конце вселенной достанет.

Недоуменно смотрю на Наску.

– Нрого должен твоей матери, – прошептал тот, – постарайся понравиться ему при встрече, и тогда он настоит на том, чтобы договоренность была соблюдена.

– Стоп-стоп. – Я просто утратила нить его логики, – Нрого должен моей матери? Тогда, может, мне просто сказать ему об этом сегодня и…

Наска вытаращился на меня и спросил:

– Сегодня?

Пожав плечами, стараясь не расплакаться, грустно отвечаю:

– Сегодня… Отец отдал меня ему на всю ночь до утра.

Наска побелел и прошептал:

– Не может быть.

Молча пожала плечами, я и сама не верила.

– Нет… – шепот Наски теперь был едва слышен. – Хассар не мог согласиться, ты… Киран, ты… Он не мог!

Хотелось, чтобы это было так.

– За что он так с тобой? – возмущался парень.

– За площадь, – прошептала я.

Наска выпал в осадок. Минуты две он просто сидел и смотрел на меня округлившимися светло-серыми глазами, у него даже веснушки посветлели. Потом я услышала странное:

– Мы уже ничего не сможем сделать.

– Что?

Но парень поднялся, затем подскочил и забрался на крышу, шепнув мне напоследок:

– Я проберусь к тебе ночью!

– Этой ночью? – с надеждой спросила я.

– Этой ты будешь с Нрого. Завтра.

– Э-э!..

Но, увы, парень уже спрыгнул с крыши на соседний балкон, оттуда вниз, потом на дерево, в общем, растворился, пусть и не в ночи.

А я осталась совсем одна! Хотя о чем это я – ужас был вместе со мной. Ему тоже было одиноко, до слез обидно и очень страшно.

Дверь распахнулась, не давая мне в очередной раз себя пожалеть, и в помещение вплыла бегемотиха. Бегемотик вплыл следом, старательно держась позади матери. Откровенно говоря, я на бегемотика не смотрела, куда больше меня занимала ее мать… Обида, ревность, злость, непонимание – все это как-то слилось в одно чувство ненависти к этой женщине. И я смотрела на нее и просто не понимала – как этот урод, который мой отец, мог предпочесть эту женщину моей мамочке? Моей умной, красивой, стройной, грациозной мамочке! Как?!

Бегемотиха была огромна, место для талии имелось только на шее, правда… это ее не портило. В отличие от неприятного бегемотика, Единственная моего предка была женщиной приятной, даже очаровательной, со светлыми кудрями до пояса, голубыми глазами, ямочками на щечках. Одета, как и все тут, в мешковатые тряпки невыразительных серых оттенков. Правда, золота в избытке – и в ушах, и на шее, и на запястьях, и даже на мягких пухлых ручках. И вся такая пухленькая, миленькая, округленькая. А глаза – злые!

И эти глазенки оглядели все имеющееся пространство, чтобы обнаружить сидящую на полу балкона меня. Я устроилась, скрестив ноги и обнимая полупустую бутылку, хотя имелось желание опустошить ее таки до конца.

– Ты копия Киары! – резко и отчетливо произнесло ворвавшееся в мою комнату существо.

– Драсти, – в свою очередь, выдала я.

– Почти копия, – бегемотиха не обратила внимания на мое приветствие. – Киара была мягче, пластичнее – ты резка до непримиримости. Киара могла прогнуться под обстоятельства, ты – нет! Киара руководствовалась благородством, ты способна на подлость. Киара искала защиты, ты ищешь свободы. Киара умела любить, ты склонна ненавидеть. Киара предпочитала простить, ты будешь мстить до последнего! Агарн привез беду в мой дом!

Какая умная бегемотиха! Надо же, вот так вот с ходу – и врубилась в ситуацию. Только у меня было что ей сказать:

– Я тут не по своей воле, знаете ли, и ваш дом – последнее место, где мне хотелось бы побывать!

Женщина вдруг улыбнулась, грустно и в то же время как-то зло. Оглянулась на своего бегемотика, потом вновь посмотрела на меня и тихо произнесла:

– Этой ночью Нрого усмирит твой нрав и изранит тело. Ты будешь долго приходить в себя. К тому времени, как сможешь ходить, все будет кончено. Пантера не успеет напасть!

С этими словами бегемотиха величественно повернулась и вышла. Бегемотик еще немного посмотрел на меня своими маленькими глазенками и покатился за мамочкой. А я осталась сидеть, переглядываясь с бутылкой. Я вот не совсем поняла – мне тут только что угрожали?!

Посидела, хлебнула шампанского и поняла, что придется выкручиваться самой. Это было невесело. Просто я как-то даже придумывать пакости предпочитала с Микой, а сейчас без нее даже думалось плохо. Я встала, походила по гостиной, попинала диван от злости. Допила шампанское и швырнула бутылку в стену. Звон, осыпающиеся осколки – и тишина.

Я осталась одна на неизвестной планете, без мамы, без друзей, в паутине чужих интриг и традиций!

Внезапно на балконе послышался странный звук, будто что-то упало. Потопала туда, в надежде увидеть Наску, но там оказалось кое-что получше. Гораздо лучше. Сейр! Новенький, блестящий, а самое главное – подключенный к связи, в отличие от моего!

И почти сразу, как я его подняла, раздался звонок:

– Кира, у тебя совести нет! – Микаэлла в экране грозно погрозила мне кулаком.

– Да какая совесть, меня скоро и чести лишат, – на ходу ответила я, перемещаясь вместе с сейром в места, не столь отдаленные, дабы никто не помешал.

– Кирюш, какая честь? У тебя ее отродясь не было.

Мика, зараза!

– Девичья, Микусь, девичья, – закрываясь в туалете, ответила я.

– Девичья? Это серьезно. Береги ее, Кирюсь. И помни, настоящая женщина лишается невинности только в больнице! Исключительно перед самим моментом родов и никак иначе!

– Это ты загнула…

– Так и ты не парься, подумаешь, честь, – Мика весело подмигнула. – Успокоилась?

– Немного.

Подруга мне улыбнулась, не скрывая тревоги во взгляде.

– Умудрилась ты, – прошептала она.

Я вытерла слезы – что тут скажешь? Умудрилась, да.

– Ладно, – Микусь сразу сменила тему. – Я в твоей квартире сейчас, меня Исинхай вызвал. Тут твоя мама как узнала последние новости, это про ночь с Нрого, так и истерит, ее Исинхай успокоить пытается, а я пока до сейра дорвалась, ответила Наске и попросила дать возможность с тобой поболтать. В общем, я вся твоя. Давай думать, что делать будем.

Мика есть Мика, – реально, какой смысл убиваться, если нужно решать проблему.