Звездная ночь - Грэй Клаудия - Страница 29

О господи!

— Я понимаю, что тебе уже многое известно, — пошла напролом мама. Мне казалось, что все мое тело от смущения побагровело. — Но когда с кем-нибудь сближаешься, особенно с кем-нибудь опытным, вроде Балтазара, происходят некоторые вещи... Может быть, у тебя появились какие-то вопросы.

— Вообще пока рано об этом думать, — торопливо пробормотала я. Только мама может начать выкладывать именно ту информацию, которая мне совершенно не нужна! — Мы только начали встречаться.

— Ну, как скажешь. — Мамин голос прозвучал весело, она просто потрепала меня по плечу и, к счастью, больше не возвращалась к этой теме, пока я заканчивала одеваться к балу.

Я едва успела надеть серебристые туфли с заостренными носками, как в дверь постучали. Отец и Балтазар громко поздоровались и похлопали друг друга по спине — в последнее время это вошло у них в привычку, Я вспомнила, что и с Лукасом в прошлом году отец поступал точно так же. Наверное, все мужчины любят поважничать, когда приветствуют кавалеров своих дочерей — или отцов своих девушек. Мама смахнула с моей щеки ресничку и обняла меня.

— Ну, иди и срази их наповал!

Я вышла в гостиную, и папа с Балтазаром замолчали. Папа улыбнулся и качнулся на пятках, откровенно гордясь мной. Лицо Балтазара не изменилось, но в его глазах мелькнуло восхищение, от которого я исполнилась ощущением собственной женской власти.

Темно-зеленое атласное платье без бретелек, с глубоким вырезом на спине, было скроено по фигуре и плотно облегало меня, слегка расширяясь от бедер, чтобы я могла танцевать. Я надела мамино серебряное ожерелье с опалами еще двадцатых годов; длинные серьги ему в пару задевали мою шею. Мама собрала мои волосы в низкий узел, закрепив его тонкими косичками, и завершила прическу одной-единственной заколкой с драгоценными камнями. В прошлом году я чувствовала себя красавицей; в этом тоже, но здесь крылось нечто большее. Наконец-то я ощущала, что выгляжу не как девчонка, а как женщина.

Родители быстро выставили нас за дверь. Балтазар взял меня за руку, чтобы помочь спуститься по лестнице. Новая туфля скользнула по стоптанной каменной ступеньке. Он поспешно обнял меня за талию.

— Не ушиблась?

— Нет. — Я подняла взгляд и обнаружила его лицо совсем рядом со своим.

Он все еще крепко обнимал меня. Я понимала, что должна отстраниться, но еще понимала, что он меня хочет, и ничего не могла с собой поделать — мне это нравилось. Впервые в жизни я чувствовала, что быть женщиной — значит обладать уникальным могуществом.

— У тебя такая красивая прическа, — сказал Балтазар. Его темные глаза вглядывались в мое лицо. — Раньше женщины чаще такие делали. Мне это всегда нравилось.

На моих губах заиграла улыбка.

— Так, значит, это путешествие во времени?

Почему-то это разрушило чары. Он выпрямился.

— Я счастлив быть здесь и сейчас. Пойдем. Давай потанцуем.

И снова большой зал был изысканно украшен ради бала, хотя на этот раз совершенно в другом стиле. Свечи точно так же пылали рядом с чеканными медными зеркалами, отражавшими мягкий мерцающий свет, но в этом году стены и столы были украшены тысячами и тысячами цветов самых разных сортов, но исключительно белоснежными. Даже темные каменные полы были засыпаны лепестками, и весь зал казался мягким и светящимся.

Балтазар вел меня на танцпол под звуки настраивающегося оркестра, и девушки бросали на него восхищенные взгляды — таким представительным и искушенным он выглядел в своем вечернем костюме. Мысль о том, что все они в восторге от Балтазара, возбуждала. Наверное, каждому хочется время от времени вызывать ревность и зависть. И тут я заметила кое-кого, явно не потрясенного.

— Атлас. — Кортни посмотрела на мое платье и вскинула бровь. Ее платье насыщенного золотистого цвета, с низким вырезом было совершенно ошеломительным, хотя мое мне все равно нравилось больше. — Очень смело с твоей стороны надеть такое. Стоит в нем только сесть, и оно помнется — будет выглядеть, как старый мешок для мусора.

— Значит, мне придется танцевать весь вечер, — весело ответила я. — Тогда не нужно будет садиться.

И мы проплыли мимо нее, пока она безуспешно подыскивала ответ.

В прошлом году бал мне понравился, но в этом я пришла от него в полный восторг. Сердце мое больше не ныло из-за Лукаса; я не сомневалась в нашей взаимной любви. И хотя я предпочла бы видеть своим кавалером его, я понимала, что ему этот бал вряд ли доставил бы столько удовольствия, сколько мне. Нет, я совершенно успокоилась и наслаждалась происходящим. Балтазар искусно вел меня, выполняя сложные движения во всех по очереди старинных танцах. Скрипки, фортепьяно и арфы играли вокруг нас, мелькали разноцветные девичьи наряды. Казалось, что ты находишься внутри калейдоскопа, вращающегося каждую секунду.

— Ты вальсируешь гораздо лучше, — сказал Балтазар где-то в середине вечера. Его широкая ладонь лежала на моей обнаженной спине. — Упражнялась?

— Да, в комнате, иногда. И терпела Ракель, которая все время надо мной смеялась.

— Оно того стоило. — Он наклонился чуть ближе ко мне, так что его губы едва не задевали мое ухо, и прошептал: — Сейчас?

Я огляделась. Учителей почти не было видно, наверняка они патрулировали школьную территорию, куда ускользнуло множество пар.

— Сейчас.

Мы дотанцевали до края танцпола и вышли из зала весело смеясь, словно просто решили передохнуть. А когда начали подниматься вверх по лестнице, ведущей в северную башню, мимо прошли двое парней в смокингах. Мне показалось, что они слишком долго на меня смотрели, и я спросила:

— Как ты думаешь, они что-нибудь заподозрили?

— Потому что так на тебя смотрели? Думаю, они просто мне завидовали. — Балтазар вздохнул. — Много они знают. Пойдем.

Больше нам никто не встретился. Мы добрались до мужского крыла и пошли дальше. Я мысленно проклинала свои каблуки, которые предательски цокали по каменным ступеням, однако мы спокойно добрались до двери в комнату, где хранились документы. Я поколебалась, но решила постучаться. Вполне могло случиться, что не только мы с Лукасом решили, что это прекрасное место для того, чтобы побыть наедине, а меньше всего мне хотелось наткнуться на слившуюся в объятии парочку. Никто не отозвался, и Балтазар сказал:

— Все чисто.

Мы торопливо вошли в комнату. Тут определенно кто-то побывал с тех пор, как я видела привидение. Вероятно, миссис Бетани. Все коробки и сундуки передвинули, и впервые на моей памяти здесь было убрано. Окна отмыли так, что стекла сделались невидимыми, и казалось, что горгулья может впрыгнуть внутрь в любую секунду. Из углов исчезла паутина.

— Так что мы ищем? — спросил Балтазар.

— Что-то, что поможет понять, почему люди вдруг стали учиться в академии «Вечная ночь». Лукасу необходимо это узнать. Если мы сначала расскажем ему об этом, нам будет легче объяснить про Черити и все остальное. Кроме того, разве тебе самому не хочется узнать?

— Я всегда думал, что миссис Бетани делает это ради денег. Люди на многое готовы пойти ради денег.

— Если бы ей требовались деньги, она могла бы начать принимать людей давным-давно. Как ты и сам говорил, миссис Бетани не любит менять правила, так с чего бы она вдруг решила изменить одно из них? И потом, если бы речь шла о наличных для академии «Вечная ночь», она не стала бы предлагать стипендии ученикам-людям, а она это делает. Ракель получает стипендию, и она не одна такая.

Балтазар кивнул, соглашаясь с моей мыслью, но похоже, ему не очень нравилась вся эта затея.

— В прошлый раз, когда ты сюда пришла, ты разбудила призрака.

— Если хочешь уйти...

— Я не оставлю тебя здесь одну, — сказал он так решительно, что я смутилась.

Глупая получилась шутка — разве он мог испугаться?

— Мне кажется, я уже трижды видела призраков. В трех разных местах — в большом зале, на лестнице и тут. Вряд ли это связано с определенным помещением.

Похоже, я не убедила Балтазара, но он произнес только: