Повелители камней - Маллен Патриция - Страница 25

Лорд Ландес догнал молодых людей. Копыта его лошади разбрызгивали грязь.

— Эй, мальчики, мне нужно поговорить с вами.

Почуяв подъезжающего, Авелаэр вскинул голову и захрапел. Ньял направил коня к обочине, чтобы Ландес мог ехать в середине.

— Милорд, — сказал он почтительно.

— Ну что, Ньял, собираешься с Недом охотиться на троллей? — спросил Ландес.

— Он поедет, но командовать не хочет, — ответил за Ньяла Нед.

— Наверное, тебе придется это сделать, Ньял, нравится это тебе или нет, — сказал Ландес, вытирая грязь с лица мозолистой рукой. — Я решил поставить вопрос о твоем титуле на Совете Лордов.

— О моем титуле? У меня нет титула, сэр.

— Ты участвуешь в церемониальном шествии вместо отца и брата, не так ли? Я лишь хочу, чтобы мы признали твой титул официально. Сейчас тревожное время, Ньял. Твоя семья уже пережила беду. Нам нужен лорд Кровелла.

— Скоро Тел-младший подрастет и станет лордом, — ответил Ньял.

Ландес покачал седеющей головой:

— Долго ждать. Я ничего не имею против сына Брэндона, но Другим нужно видеть лорда Кровелла едущим в авангарде. Только так мы сможем поддержать силу Пяти Племен. Никто не станет отрицать твоего права быть преемником Телерхайда.

— Милорд, я не могу! — запротестовал Ньял. — По всем законам титул переходит к Телу-младшему, когда тот достигнет нужного возраста. А кроме того… — Юноша замолчал, не находя слов.

— Когда Тел-младший повзрослеет, ты можешь отказаться от титула и вернуть его Телу. Я не предлагаю тебе узурпировать права племянника. Но управлять Кровеллом должен мужчина, а не ребенок. Не станешь же ты противиться здравому смыслу.

— Дело в другом. У меня нет права быть лордом Кровелла.

— Ты о своем происхождении? — Ландес привстал в стременах и хлопнул Ньяла по плечу. — Мой мальчик, не думай об этом! Телерхайд признал тебя своим сыном, а остальные лорды с тем же успехом могут признать твои права. Все, это решено. Теперь вот еще что. Ты по-прежнему хочешь жениться на моей дочери?

На какое-то мгновение тревога покинула лицо Ньяла.

— Да, как только Мастер Фаллон отпустит ее.

— Ну, Дар не поторопишь, мы все это знаем. — На щеках Недрика выступили красные пятна, а Ландес продолжал: — Время ее ученичества подходит к концу. Вот я и подумал, не объявить ли нам о вашей помолвке на Совете Лордов? Что скажешь?

— Конечно, я согласен! — воскликнул Ньял.

— Вот и хорошо. Если Сина не обретет Дара к этому моменту, вы публично поклянетесь друг другу в последний день церемоний. Ты будешь женатым лордом Кровелла, когда поедешь летом охотиться с Недом на троллей! Все, все! Больше никаких возражений! — Ландес сиял от радости, забыв про дождь.

Несколько миль они ехали в дружелюбном молчании. Авелаэр беспокоился и натягивал поводья, недовольный медленным шагом.

— Почему во всех грехах всегда винят Других? — спросил Ньял. — Разве нет людей-жуликов?

— Другие больше склонны к дурным поступкам, — заметил Нед.

— Какая чепуха, Нед! — воскликнул его отец. — Среди людей тоже хватало бандитов. Бьюсь об заклад, что в мошенничестве мы, люди, далеко обогнали все племена, кроме пикси, а пикси, когда прихватывают чужой скот, не считают это кражей. Но если Другой совершает преступление, ему некуда бежать, кроме гор, а бандиты-люди могут найти прибежище в Моерском Укреплении. Какое бы зло ни совершил человек, Тиран будет приветствовать его как новообращенного в Новую Веру и героя!

— Но тролли грабят всех подряд, а люди Новой Веры преследуют главным образом Других, — возразил Нед.

— Да, правда, — согласился Ландес. — Чума на тех и на других!

— Почему Телерхайд всегда настаивал на уважении прав троллей на горы? — упорно допытывался Ньял.

— Потому что твой отец уважал права всех граждан Морбихана без различия. Откуда ему было знать, что тролли убьют его?

Ньял прикусил губу.

— Странно, но Брэндон никогда не верил этому, милорд.

— Брэндон измучил себя подозрениями, — сказал Нед. — Я должен был понять, что с Ним происходит. Никогда не прощу себе, что не нашел для него дельного совета в те последние месяцы.

— Он бы не стал слушать, — печально покачал головой Ньял и, неуклюже пытаясь утешить друга покойного брата, добавил: — Он подозревал всех.

— Кроме тебя, — сказал Нед.

Ньял удивился:

— Кроме меня…

Авелаэр вскинул голову.

— Тихо, мальчик, — проговорил Ньял успокаивающе. Раздраженно взвизгнув, жеребец куснул лошадь Ландеса за шею.

— Эй! Следи за ним! — воскликнул Ландес.

— Держи его! — закричал Нед.

— Тихо, Авелаэр, тихо! — Ньял потянул на себя поводья, и Авелаэр скакнул вбок, скрежеща зубами и кося глазом на каурого Ландеса. — Он не терпит медленно ходить, милорд, — извинился Ньял. — Я поеду вперед, чтобы он успокоился.

— Он так и останется норовистым, если ты будешь ему потакать! — крикнул Ландес, но Ньял уже пустил гнедого вскачь.

Когда жеребец успокоился, Ньял перевел его на легкую рысь, а сам смотрел по сторонам, не покажется ли что-нибудь знакомое, какой-нибудь ориентир, который подскажет ему, в каких краях пролегает путь. Вокруг все потонуло в тумане, и Ньял не знал даже, что там: холмы или равнина. Какое-то время он ехал, радуясь тишине и одиночеству, затем дорога пошла под уклон, Авелаэр заскользил по грязи и остановился. Дорога оборвалась, перерезанная бушующим потоком. За спиной Ньял услышал приближающийся стук копыт.

— Эй, Ньял! — воскликнул Ландес, увидев юношу. — Я уж думал, тебя великан съел! — Лорд хохотнул собственной шутке, его латы звякнули под толстым плащом. Он остановился и всмотрелся в клубящийся туман.

— Здесь не перейти: вода слишком высоко поднялась, — сказал Ньял.

— Не помнишь брод своего отца? — Ландес указал вниз по течению. — Тысяча мужчин перешла там, не замочив штанов. Тогда тоже была весна и высокая вода. За мной, мальчики!

Тропа к броду была настолько узкой, что там едва могла пройти одна лошадь. Ветви деревьев отяжелели от дождя, и всадникам приходилось нагибаться к лошадиным шеям, чтобы не задеть мокрые, поникшие от изморози листья. Брод не утешил Ньяла. Река стала шире, но по-прежнему быстро неслась, вспененная, крутясь у берегов в водоворотах.

— Похоже, сегодня без мокрых штанов не обойтись, — заметил Ньял.

— Да, сегодня вода немного выше, — согласился Ландес, остальные всадники неуверенно толклись на берегу.

— Кому-то нужно попробовать, — предложил наконец Нед.

— Отличная идея! Пошлем кого-нибудь, кто умеет плавать. — Ландес обернулся. — Эй, ты! Как тебя там, иди сюда!

— Я, сэр? — Тим на своем крепком саврасом мерине, скользя по грязи, выбрался из задних рядов. За ним, беспокойно поглядывая на пенящиеся пороги, подъехал Руф Наб на низкорослом эльфийском пони.

— Ты без доспехов, опробуй брод, — сказал Ландес.

Тим умоляюще посмотрел на Ньяла:

— Я не умею плавать, сэр.

— Какая разница, — ответил Ландес. — Привяжем тебя веревкой и вытащим, если что.

— Попробуй, Тим, — убеждал Ньял. — Если застрянешь, мы тебя вытянем.

— Дайте я пойду, — вызвался Руф Наб.

Но Ландес уже извлек веревку из своей седельной сумки и перебросил Ньялу. Пока Ньял привязывал один конец к седлу Тима, Нед обвязал другой конец вокруг большого дерева. Делать было нечего, и Тим, расправив плечи, погнал саврасого в реку. На краю мерин заупрямился, вскинул голову, но Тим хлестнул его орешниковым прутом, и саврасый бросился в стремительное течение, сразу уйдя в воду по грудь. Не торопясь, осторожно лошадь и всадник двинулись глубже. Ньял, затаив дыхание, стравливал понемногу веревку, чтобы она свободно провисала. Половина брода была уже позади.

— Вот видите! Это совершенно безопасно! — сказал Адлер.

— Я за ним! — крикнул Руф. Его пони не надо было погонять: он решительно прыгнул в воду и поплыл.

— Я тебя обгоню! — крикнул Руф Тиму, когда голова пони поравнялась с крестцом саврасого. В то же мгновение голова саврасого скрылась под водой. Тим придушенно вскрикнул и тоже исчез, но через несколько секунд снова появился на поверхности. Веревка вырвалась из рук Ньяла и туго натянулась, когда саврасого снесло течением.