Бремя императора: Навстречу судьбе - Эльтеррус Иар - Страница 42

— Я его в грязь окунул! — сжал кулаки император. — В такую же, в какой сам! Я не могу так больше, Лек... Я же человек, а не сволочь... Да за что же мне все это?!

Санти вцепился в свои волосы и принялся раскачиваться, из его глаз текли слезы, беднягу трясло. Горец смотрел на эту неприглядную картину, закусив губу, и напряженно размышлял. Дело-то серьезное, парень на грани срыва. А что будет, если император с его нечеловеческой силой сорвется? А ничего хорошего — такого наворотит, что не дай Единый. Он прекрасно понимал бывшего ученика и его сомнения, сам не раз испытывал подобные, но сумел понять, что ради жизни и счастья других людей, которые на него надеются, можно сделать многое. Даже то, что на первый взгляд кажется подлостью. Вопрос в мотиве поступка.

Однако нужно что-то предпринимать, император совсем плох. Только вот сам Лек вряд ли сумеет переубедить рыжего обормота. Особенно, когда тот в таком отчаянии. Беда еще, что он сам тоже сомневался, порой ему было тошно ничуть не меньше, чем Санти. Слишком многое из того, что считал прежде бесчестным, пришлось совершить горцу с момента, как он стал эльдаром. Но ведь цель благая... На память тут же пришли слова Марана: «Никогда еще цель не оправдывала негодных средств...» Лек окончательно растерялся.

Так что же делать? Как понять? Юноша не знал. Он продолжал растерянно смотреть на унылого императора. И что здесь скажешь, когда сам сомневаешься? Но ведь если не остановить всю эту сволочь, вокруг же ад воцарится! А останавливаешь, оглядываешься и вдруг понимаешь, что по дороге уподобился им. Или не уподобился? А дорхот его знает!

Только все равно нужно что-то делать с отчаянием Санти. Иначе парень с ума сойдет, в таком состоянии, как он сейчас, это очень даже просто. Но сам Лек здесь ничем не поможет, опыта просто не хватит. Что тогда остается? Разве только посоветоваться со старыми, мудрыми, опытными людьми. Другого выхода горец не видел. А с кем? С Керталом? Возможно. Или с Ланигом? Нет, у того слишком специфический опыт. А вот с отцом Теларином не помешает — хороший священник здесь может помочь больше чем кто бы то ни было.

Ясно одно — рыжему нужно отдохнуть хотя бы день-другой. Только вот, поди убеди его, чувство долга у Санти превышает все возможные пределы. А вскоре предстоит большая игра в Даркасадаре... Там без императора никак не справиться, это понятно. Или можно обойтись? Сейчас, пожалуй, стоит напоить его и напустить девчонок, пусть устроят парню такую ночь любви, после которой он только спать и сможет.

Достав из подвалов замка бутыль со сгущенным вином, которое Веркит почему-то называл коньяком, Лек налил Санти целую кружку и заставил выпить ее до дна. Сам предпочел не рисковать, зная уже, что это за адское зелье и как оно бьет в голову. Рыжий сперва не понял, что ему дали, и выпил залпом, желая только, чтобы от него отвязались. Глаза императора тут же стали круглыми, из них брызнули слезы, он заперхал.

— Э-э-т-т-т-о-о ч-ч-т-т-о-о?.. — с трудом выдавил он из себя, продышавшись.

— Да так, — ухмыльнулся Лек. — Тебе сейчас полезно. На еще!

— Иди ты к дорхоту в задницу, дорогой наставник! — замахал на него руками Санти. — Сам эту отраву пей!

Он на глазах пьянел. Горец удовлетворенно покивал, наблюдая за этим процессом. Ясно, снова целый день ничего не ел, сразу развезло. Чему удивляться, полкварты сгущенного вина без закуски! Так и под стол упасть недолго. А теперь девчонок привести надо, пусть займутся этим рыжим обормотом. Завтра, конечно, похмелье у Санти будет страшное, но лучше так, чем снова убиваться начнет. Болящая голова не даст ему заняться самокопанием. Надо только предупредить, чтобы никто его не исцелял, не то опять начнет дурью маяться.

Быстро смотавшись за Ле с Карой, горец рассказал девушкам, что происходит с их благоверным. Жрица только возмущенно всплеснула руками, а Беспалая огорченно нахмурились. Но терять времени они не стали, переместились к пьяному Санти и принялись за него всерьез. Он, если честно, ничего против не имел.

Проводив девушек к императору, Лек снова задумался. Необходимо все-таки с кем-то посоветоваться. Опять же возникает вопрос: с кем? С каждым мгновением он все яснее осознавал: кроме отца Теларина, больше не с кем. Даже Кертал вряд ли поймет их сомнения. Для старого мастера благо империи давно стало самым главным в жизни, и ничто, ведущее к этой цели, не может быть злом.

Приняв решение, горец призвал плащ эльдара и собрался было переместиться в Элиандар. Однако в последний момент он бросил на себя взгляд в зеркало и замер. Оттуда на него смотрел не рыцарь престола, а император! Плащ почему-то был не серо-серебристым, а темно-серым. Ни один эльдар не мог вызвать такого по определению! Это еще что за новости? Лек раздраженно помотал головой. В заклинании напутал? Или что? Он убрал плащ и вызвал его снова. Ничего не изменилось — в зеркале снова появился император.

Забыв обо всем, Лек принялся экспериментировать. Вызвать давно ставший привычным плащ рыцаря престола не удалось ни разу, на нем возникал только императорский. Чудеса какие-то! Растерявшись, горец понял, что придется отлавливать Веркита и выяснять, в чем дело. Выдавать себя за императора он не собирался. Отыскав повара сплетенным на скорую руку заклятием, Лек переместился к нему. Тот, как обычно, распекал нерадивых помощников.

— Чего тебе? — раздраженно обернулся к нему Веркит.

— Поговорить надо, — буркнул горец. — Срочно! Проблемы.

— Да? Ну, пошли.

Они переместились в какую-то незнакомую Леку комнату.

— Что за проблемы?

— А вот...

Вызвав плащ, горец некоторое время наслаждался выражением обалдения на лице Веркита. Настолько ошалевшим он повара еще не видел.

— Санти что, помер?! — выдохнул тот. — Тебе корону передал?!

— Живехонек, — заверил его Лек. — С девушками сейчас.

— Тогда я вообще ничего не понимаю... — растерянно опустился на стул повар. — Это у тебя шуточки такие? А по шее?

— Какие шуточки?! — возмутился горец. — Я сам едва с ума не двинулся, как себя в зеркале увидел!

— Веркит!!! — прервал его чей-то отчаянный вопль.

Из возникшего на стене туманного облачка вывалился Тинувиэль. Взгляд принца блуждал, по щекам ползли разноцветные пятна. Он ломал руки и едва не плакал. Казалось, случилось что-то донельзя страшное.

— Тут такое! — выдохнул он. — Гляди!

На эльфе тоже возник императорский плащ. Надо было видеть реакцию повара. Он не побелел, а позеленел, отвесил челюсть на грудь, глаза бедняги выпучились, как у морского рака. Веркит молча тыкал в принца пальцем и только что-то неслышно сипел. Видимо, отказал голос.

Не прошло и нескольких минут, как в комнате с точно такой же проблемой появились Храт с Энетом. Повар растерянно обводил глазами четырех стоящих рядом императоров и то и дело осенял себя косым крестом. Но это не помогало — наваждение никуда не делось. Веркит обхватил руками голову и принялся стонать, раскачиваясь на стуле.

— Сволочь радужная... — прорывались сквозь стоны слова. — Чтоб тебе, паскуде, хвост в спираль свернуло... Чтоб ты голову в собственную задницу засунул... Чтоб тебе крылья с корнем выдрало... Гадина... Тварюка дорхотова... Дубина чешуйчатая... Ящер тупорылый...

Затем он откинул голову назад и принялся истерически хохотать.

— Един в пяти лицах! — сходил с ума Веркит. — Нет, ну надо же, а? Един в пяти лицах!!!

— Да что происходит-то?! — не выдержал Лек.

— Что? — резко повернулся к нему повар. — А то, что нынче в Элиане не один император, а целых пять! Слышишь?! Нет, я так не могу! Ну что это за издевательство, а? Чтоб ты сто раз сдох, зверюга крылатая!!!

— Кого ты проклинаешь? — растерянно растопырил уши Тинувиэль.

— Радужного дракона, будь он неладен...

— А он здесь при чем? — удивился Лек.

— При том! — буркнул повар. — Когда Маран рыжего короновал? Сразу после вашего разделения? Сразу после того, как вы Радужным быть перестали?

— Да... А...