Ловцы удачи - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 15

— «Развратники», — протянул я. — Все вопросы о том, почему Патруль главный в небе, снимаются. Отличные стреколеты.

— Лучше ваших «Серебряных источников»? — хитро глянул на меня карлик.

— В живучести проигрывают, но и только. Мне кажется, здесь у них конкурентов быть не должно.

— Их и нет. Впрочем, и таких порой сбивают.

— Впереди земля! — крикнул Руи.

Джулия прищурилась, глядя на появившийся у горизонта скалистый остров.

— Лас, возьми восточнее, пожалуйста. Если заходить с севера, там сплошной дикий берег да горы.

— Как скажете, капитан. Глауфорхефнихшниц, будь добр, скорректируй курс посадки. Я не знаю местных посадочных полос.

— Куда приземляемся, шкипер? — Горбун вопросительно посмотрел на Джулию.

— За Туллом долг. Заводи на Логово. Нас ждет бесплатная стоянка в пирсах, — подумав, ответила она.

Ботик полз медленно, так что я успевал посматривать по сторонам. Черепаший остров оказался отнюдь не маленькой точкой в океане. Здоровенный, гористый, покрытый ядовито-зелеными джунглями, он был по-своему даже красив. На розовых скалах сверкали нитки водопадов, огромные зонтичные деревья росли по берегам, белые полосы пенистых волн накатывали на не менее белоснежные пляжи.

— Много здесь городов? — поинтересовался я.

— Шесть. Самый крупный — столица, Сан-Винсенте, мы к нему и летим. Остальные растянуты вдоль береговой линии от одной оконечности острова до другой. Справишься с посадкой?

Я глянул на шар, прежде чем уверенно ответить:

— Справлюсь. Заход легкий.

Джулия довольно кивнула, а я приступил к последнему этапу, уменьшив скорость демона до минимума и двигаясь над огромным широким заливом к большому городу, раскинувшемуся вдоль берега и уползающему в ложбины высоких зеленых гор с покатыми вершинами.

Посадочная полоса Логова шла параллельно основанию высокого прибрежного холма, служившего мне отличным ориентиром. Его вершину украшал стеклянный купол, на крыше которого безостановочно мигали крылышками фэйри. Пирсы для судов отстроили возле большого пляжа. Здесь стояли посадочные конструкции с захватами, способными удерживать вес небесных броненосцев, подъемные краны для разгрузки и сигнальные мачты для ночных посадок.

Почти все места были свободны, Джулия подала сигнал, и нам пришел ответ.

— Четвертый пирс, Лас! — сказала мне она.

Рука-захват раскрылась, я заставил ботик зависнуть над ней, а затем стал медленно опускать его, ориентируясь на команды гролля, перегнувшегося через перила фальшборта и корректирующего расстояние.

Когда «Бобовое зернышко» мягко вздрогнуло, прицепившись к посадочному крепежу, я коснулся Печатей кольцом Развоплощения, и демон, поворчав еще несколько секунд, заснул.

Руи с Мигуэлем спустили вниз сходни, и причальная обслуга на берегу надежно прикрепила их к пирсу.

— Приехали, — сказал Глауфор.

Трехлапый выскочил на сушу и, счастливый до невозможности, начал наматывать круги вокруг гролля, разве что не подвывая от восторга.

Он был рад так же, как и я. Мы наконец добрались.

У меня было огромное желание стянуть промокшую от пота рубашку, да и вообще всю одежду, оставшись в чем мать родила. К подобной жарище я не привык. Даже когда горел в кабине «Серебряного источника», было прохладнее, чем сейчас.

Во время полета, на высоте, это не замечалось, но стоило опуститься на землю, и стало почти так же, как в парилке у троллей. После прохлады лесов жить в подобном климате я не пожелаю даже кираллэте.

— Руи, останься на борту. Надо все подготовить для таможни, — сказала Джулия, сунув под мышку стопку бумаг и корабельный журнал. — Глауфорхефнихшниц, не забудь разрешения на груз, а ты, Мигуэль, хватай корзины. Лас, помоги ему, пожалуйста.

Я взял по просьбе капитана одну из тяжелых корзинок, наполненную ярко-красными, неизвестными мне плодами.

— Эй! Не смейте пропасть в кабаке! — крикнул гролль нам вслед. — Я тоже хочу!

На частных пирсах не было никого, кроме немногочисленной обслуги и пары тощих собак, которые, вывалив языки, лежали в тени пальмы. Трехлапый весело скакал вокруг нас, его силы, кажется, были неистощимы. Жаркий климат совершенно не влиял на его настроение.

— Тебе следует купить новые вещи, — сказала мне Джулия. — Эльфийских тканей здесь, конечно, днем с огнем не найдешь, но пауки-арахнары шьют ничуть не хуже. В квартале Игуан живет одна семья, они держат лавочку, загляни туда. Твоя одежда не приспособлена для такого климата.

— Спасибо. Куда мы сейчас идем?

— Следует оплатить пошлину в казну острова, зарегистрировать «Бобовое зернышко», а также отметиться у таможни. Бюрократия…

— Я всегда считал, что таможенники сами приходят на судно.

— И придут, уж поверь мне. Но меня тут каждый краб знает, так что есть кое-какие привилегии. Можно немного ускорить процесс.

— Это для капитана он ускорится, — хмыкнул Глауфор. — Бумаги-то опять придется заполнять мне.

У начала причала, возле распахнутых настежь ворот на табурете дремал служитель закона, надвинув на лицо соломенную шляпу. Услышав наши шаги, он встрепенулся, кивнул, показав на небольшую хижину с крышей из пальмовых листьев. Джулия первой вошла туда, мы последовали за ней.

В единственной, занимавшей все помещение комнате стоял стол, два плетеных стула и рассохшийся оружейный шкаф. Один из таможенников в мятой расстегнутой форме с эмблемой черепахи на рукаве вяло обмахивал себя картой. Он был круглый, толстый, с ленивыми сонными глазами и белозубой улыбкой из-под густых черных усов. Его товарищ — худой унылый тип — доедал жареную рыбу и лишь покосился в нашу сторону, не собираясь отрываться от обеда.

— Добрый день, сеньор Сантьяго, — поприветствовала первого таможенника Джулия.

— С прибытием на наш радушный остров, сеньора Вархаз. Хорошо ли добрались?

— Если не считать стычки с безымянным шлюпом к северо-востоку отсюда, то вполне сносно. Благодарю.

— Опять эти негодяи. — Сантьяго огорченно цокнул языком, доставая из ящика стола пачку бумаг. Он протянул их карлику, придвинул к нему чернильницу и перо. — Они доставили уже массу неприятностей мелким торговцам, вычистили их трюмы, даже крыс, кажется, забрали с собой. А на прошлой неделе сбили нашего почтового курьера, так что за их головы объявлена награда. Патруль выслал два звена, чтобы найти их, но пока неудачно.

— Мы смогли их повредить, и если Патруль поторопится, то проблем в воздухе больше не будет, — сказал я.

Таможенник с сомнением посмотрел на меня.

— Повредить? Чем? У вас на посудине есть что-то мощнее мозгов этого любезного сеньора? — Толстяк ткнул грязным пальцем в сторону карлика.

— Всего лишь удача, — улыбнулась Джулия. — Нам удалось вывести из строя один из их рулей.

— В каком квадрате встретились? — прищурился второй таможенник, сразу забыв о рыбе.

— Сто сорок второй. — Глауфор быстро черкал в таможенных бумагах, ставя галочки в нужных местах.

— Значит, сообщим Патрулю.

Повинуясь жесту Джулии, Мигуэль поставил на стол корзину с фруктами:

— Я знаю, что вы любите огненные сливы, сеньор Сантьяго.

— Право, не стоило, сеньора Вархаз, — улыбнулся таможенник, и корзина мгновенно исчезла под столом. — Все-таки редкий и дорогой товар.

— О, сеньор, это всего лишь фрукты.

— А внутри этих лежит то же, что и всегда? — Толстяк посмотрел на плоды в моей корзине.

— Да.

— Тридцать процентов от навара, госпожа Вархаз.

— В тот раз было двадцать.

— Риски возросли, мне приходится платить подчиненным, чтобы они молчали. Правда, Фредерико?

— Правда. — Таможенник обгладывал рыбий хвост, с интересом поглядывая на крутящегося у ног Трехлапого.

— Двадцать пять, сеньор, иначе это последний ввоз товара на остров. При тридцати процентах он перестанет окупаться, и вы это прекрасно знаете.

Толстяк посмотрел на капитана из-под тяжелых век, кивнул: