Шантаж - Малков Семен - Страница 7

Однако безмятежное состояние длилось недолго: в кабинет без стука ворвалась Надя – чем-то явно огорченная.

– Что случилось, Наденька? Разве я не велела тебе без нужды сюда не приходить? Объяснила же: нельзя перед другими показывать, что ты дочка начальницы! Ты должна быть такая же, как все дети.

– Ну да, такая же! – У девочки слезы показались на глазах. – У всех девочек папы – начальники, а мне что говорить? Мой папа просто учитель!

– Скажи – директор, если хочешь. Какая разница? Все равно не узнают. И это все твои беды?

– Нет, не все... Скажи, мам, игрушки у всех общие? – И, видя, что мать утвердительно кивнула, продолжала с детской запальчивостью: – А почему девочки не дают мне своих кукол поиграть? Говорят – принесли из дома!

Лидия Сергеевна поднялась с кресла, подошла к дочери, присела.

– Ну вот, так и знала, что ты расстроилась из-за пустяка. Тебе что – кукол не хватило? Здесь их вон сколько, и все общие. Отправляйся-ка играть и не отрывай меня от дел! – Любовно шлепнула Наденьку и мягко, но настойчиво выпроводила из кабинета.

Раннее утро. В своей тесной кухне Лидия Сергеевна привычно хлопотала у плиты, напевая какой-то модный мотивчик. Куда девалось ее обычное плохое настроение? Закончив готовку, поставила шипящую сковороду на подсобный столик и громко позвала:

– А ну, народы, завтракать! Не то все остынет!

На кухне появился Степан Алексеевич, с газетой в руках, а за ним, на ходу заплетая косичку, Наденька.

– Что-то ты, Лида, сегодня больно веселая – уж не «Волгу» ли в лотерею выиграла? – пошутил он, бросив на нее удивленный взгляд. – Так ты уж скажи нам, не скрывай!

– Считай, что получше! – бойко ответила она, со скрытой насмешкой глядя на мужа своими загадочными глазами. – Теперь вряд ли кто сможет испортить мне настроение. Даже ты!

Розанов привычно втиснулся на свое место за кухонным столом и приступил к завтраку, пропустив мимо ушей ее язвительный выпад и продолжая дивиться происшедшей с женой метаморфозой.

– Неужели на тебя так благотворно подействовала перемена работы? Ведь еще совсем неизвестно: как у тебя пойдут дела на новом месте? – спросил он, отправляя в рот порцию омлета. – Хотя, как сказал поэт: «Надежды юношей питают, отраду старцам подают».

– А чего тут много рассуждать? Ишь, расфилософствовался, – незлобиво проворчала Лидия Сергеевна, подсаживаясь к столу. – Радуйся, человече, тому, что выручают обстоятельства, раз самому поднять жене настроение не под силу.

– Значит, нравится новая работа? Я имею в виду не материальные условия, а контингент, с которым тебе придется ежедневно общаться, – продолжал интересоваться Степан Алексеевич. – Коллектив, наверно – одни женщины? Или и мужички сносные есть? – пошутил, добродушно улыбаясь. – Уж очень у тебя сегодня глаза блестят. Я в точку попал?

– Ну и что, если так? – в тон ему ответила Лидия Сергеевна. – Будто, если заведу роман, шибко огорчишься. Не больно ты мной интересуешься! Наверно, только рад будешь? Признавайся: ведь я права?

– Ладно, Лида! Думаю, хватит балагурить, – перестав улыбаться, строго произнес Розанов. – Не стоит забывать, что Наденька не такая уж маленькая и все понимает. Ради нее мы многое должны прощать друг другу!

– Вот это ты дело говоришь! – согласно кивнула жена. – Мы оба – живые люди и, конечно, не безгрешны. Может, и стоило бы, раз плохо ладим, разбежаться, – задумчиво посмотрела она на него своими черными цыганскими глазами. – Но боязно, как это отразится на Наденьке? Наверно, все же стоит попробовать ради нее более терпимо относиться друг к Другу.

Розанов с интересом взглянул на жену. Таких спокойных, трезвых речей он от нее еще не слышал. Но то, что она предложила, одобрил:

– Вполне согласен с тобой, Лида! Впервые ты рассуждаешь так разумно. В последнее время наши отношения дошли до крайности. Но если сможешь быть ко мне снисходительнее, то и я наберусь терпения. Мне тоже дорога наша дочь!

Лидия Алексеевна со скрытой насмешкой вскинула на него свои черные очи.

– Считай, что на этот раз мы с тобой договорились. Помучаюсь еще немного, – произнесла снисходительным тоном. – Чем черт не шутит: а вдруг из тебя все же выйдет великий ученый? – добавила, уже откровенно издеваясь.

– Напрасно иронизируешь, – обиженно нахмурил брови Розанов. – Если перестанешь меня нервировать и дашь спокойно работать, то мне удастся добиться всего, к чему стремлюсь. Я в себя верю!

– Ну что ж! Как говорят в Одессе: будем посмотреть, – вполне добродушно заключила Лидия Сергеевна. – А теперь давайте чай пить!

Сняла с плиты чайник и наполнила всем чашки.

– Наденька! Тебе с молоком? – ласково спросила дочку. – Ну ладно, как хочешь, – не стала настаивать как обычно, когда та отрицательно замотала головой. – Хотя, по-моему, с ним вкуснее и полезнее!

В то утро ранний завтрак в семье Розановых прошел на удивление спокойно и мирно.

Был погожий вечер, когда Лидия Сергеевна спеша домой с сумками в руках в подъезде столкнулась с соседкой Мариной. Та явно собралась в гости или на ответственное свидание – не пожалела косметики и одета очень нарядно.

– Привет, подруга, – белозубо улыбнулась ей Розанова. – И куда торопишься в таком расфуфыренном виде? Никак завела интересного знакомого? А может, наконец жених на горизонте объявился?

Марина была рада немного поболтать с подругой.

– К сожалению, с женихами нынче туго! – весело ответила без тени грусти. – И на новые интересные знакомства мне не очень-то везет. А иду в ресторан на юбилей сослуживца и совсем не спешу – до встречи с приятельницей в метро еще есть время.

Она с интересом посмотрела на непривычно веселую и счастливую соседку и, не скрывая жгучего любопытства, спросила:

– Скажи, что с тобой происходит, Лидочка? Тебя просто не узнать – так вся светишься. Ну не скрывай от подруги: ведь завела роман? – потребовала от нее признания, делая большие глаза. – По тебе вижу, что так! Кто он такой? Наверно, какой-нибудь невообразимый красавец?

– Ну что ж, почти угадала! От тебя невозможно что-либо скрыть, – ответила ей Розанова, сияя самодовольной улыбкой. – Но ты ошибаешься в главном.

– Ничего не понимаю! Объясни мне популярно, – Марина просто сгорала от любопытства. – В чем же я ошибаюсь? Ведь вижу – завела кого-то! Ты стала другой – довольной жизнью!

Встретив Чайкина, Лидия Сергеевна действительно ощущала себя по-женски счастливой и решила не таиться от своей самой близкой подруги.

– Я и правда, Мариша, влюблена! Никогда и ни с кем еще мне не было так хорошо, как с этим человеком, – призналась, отведя в сторону затуманенный взор. – Но ты, если бы увидела его, ни за что этому не поверила.

– Как интересно! – поразилась подруга. – Неужто он такой уродливый – вроде Квазимодо? Мне трудно представить тебя рядом со страшилой. Прости, но как ему с такой внешностью удалось затащить тебя в постель?

Лидия Сергеевна выдержала паузу, насмешливо глядя на Марину, и снисходительно объяснила:

– С чего ты взяла, что мой Васенька такой страшный? Я этого не говорила! Ну и фантазия у тебя, кума, разыгралась – курам на смех. Права ты в одном, – счастливо улыбнулась она, – мне и в голову не пришло, когда с ним познакомилась, что так придется мне по душе. Внешне он не в моем вкусе: лысенький, с брюшком, маленького роста. Представляешь: на целую голову ниже меня!

– Но ты так и не объяснила, как ему удалось тебя соблазнить, если внешне он такой непривлекательный? Чем же он тебя взял?

– Стыдно признаться, но все обстояло проще простого, – после небольшого колебания решила быть до конца откровенной Розанова. – Он оказал мне большую услугу и пожелал оплаты «натурой». Не думаю, что пошла бы на это, если бы мой благоверный вел со мной себя как настоящий мужчина. Я ведь и не предполагала, что – Васенька – такое сокровище!

– Ну и что теперь собираешься делать? Разойдешься со Степаном? – стараясь не обнаружить своей заинтересованности, спросила Марина. – Неужто бросишь его на съедение нам, незамужним?