Голубая кровь - Малков Семен - Страница 18

– Света, что ты стоишь? Беги за помощью! Наклонившись к мужу, она щупала его пульс, заливаясь слезами и причитая:

– Степочка, родной мой! Ну что за несчастье! Не поберег сердце… Ты ведь живой? Потерпи немного! Сейчас тебе помогут.

По аллее к ним уже спешили на помощь, и впереди всех Михаил. Он помог подняться теще и осмотрел профессора. Розанов был без сознания, но дышал. Юсупов хотел его поднять, но подбежавший Шитов отсоветовал:

– Этого делать нельзя! Я не врач, но знаю: если у него инфаркт или инсульт – больному нужен полный покой! Вы уже вызвали «скорую»?

– Сразу же – как узнал о несчастье. Скоро прибудет. Но ему нельзя лежать на земле. Простудится!

– Это лучше, чем умереть, – резонно заметил Шитов.

Но вот в конце аллеи показались люди в белых халатах с носилками. Врач склонился над больным и, обследовав, заключил:

– Несомненно – это инфаркт. На инсульт не похоже. Профессора осторожно подняли и уложили на носилки.

– Я поеду вместе с вами! – решительно заявила врачу Вера Петровна.

– Естественно. Ведь вы его жена? – с сочувствием согласился он. И они двинулись вслед за носилками к машине «скорой помощи».

Прошло уже больше недели, как Оксана с Митей перебрались жить к Олегу Хлебникову. Лариса Егоровна нашла для себя подходящий выход – отравилась отдыхать в санаторий. Познавшая немало мужчин, Оксана не была влюблена в Олега, но дорожила своей спокойной жизнью и его отношением к ней и сыну.

«Мужичок он так себе, зато добрый и рукам волю не дает, – благодарно думала она о своем новом сожителе. – А главное, с Митяем возится лучше иного отца. Малец книжки стал читать, зарядку по утрам с ним делает… Ради этого стоит мириться – что не гигант секса… Ничего, заставлю его поработать на благо родины, – мысленно усмехнулась. – А если уж приспичит – утешит кто-нибудь..»

Оксана быстро освоилась в его квартире и в отсутствие Ларисы Егоровны вела себя как хозяйка. И в день похорон Нади, когда Олег пришел поздно с поминок, еле держась на ногах, она по-простецки отчитала его – как заправская жена подгулявшего мужа.

– Хорош, куребчик! Вот уж не думала, что и ты можешь нализаться как ханыга! Где же тебя угораздило? Это на кладбище так надрались?

– Почему на кладбище? На поминках… у Светы дома. Ну выпили… немного… Зачем ругаться?

– Ты это называешь немного? Ведь тебя ноги уже не держат. И как ты до дома дошел?

Олег грузно опустился на кушетку. Он уже еле ворочал языком:

– На такси… доехал. А пил… с горя… уж больно жаль было… ее… Надьку… Ведь жена… все же!

– Нет, ты все же чокнутый, Олежек! Какая она тебе жена? Вы же развелись, и к тому же сам говорил – всю дорогу рога наставляла!

Брань в адрес покойной немного отрезвила Олега, и он протестующе поднял палец:

– Нельзя так о покойных! Кто тебя воспитывал, Окса? Стыдно! Ты уподобляешься… парвеню!

Оксана никогда не слышала этого слова и приняла его за ругательство.

– Ну вот, приехали! Теперь не только твоя мать, но и ты меня унижаешь? Благородные очень! Было б куда, мы сейчас же с Митькой ушли!

Она заплакала, и от этого Олег окончательно протрезвел. Поднялся, нежно ее обнял.

– Перестань, Окса! Разве я плохо к вам отношусь? И мама, пройдет время, с тобой поладит… Вот увидишь!

– Как бы не так! Она ведь и в санаторий умотала нарочно – чтобы меня не видеть. Разве не так?

– Конечно нет! – соврал Олег, чтобы ее успокоить. – У мамы больные почки, ей лечиться надо. А к Митьке она уже хорошо относится.

Он прижал к себе Оксану, поцеловал и потянул в комнату.

– Все! Хватит кукситься! Куда лучше, когда меньше слов – больше дела!

Олег уже в полном порядке, его ласки подействовали и Оксана оттаяла:

– Ладно уж, займемся делом! Ты добрый, Олежек – за это и ценю!

На привокзальной площади царила обычная суета. Виктор Сальников припарковал свою «Ладу», вылез из машины и закурил. Он немного волновался, так как приехал, чтобы встретить возвращавшуюся с гастролей Наташу. Поискав глазами цветочный киоск, подошел и купил букет роз. Спешить было некуда – до прихода поезда еще оставалось добрых сорок минут.

До Наташи женщины у Виктора, конечно, были, по связь с ними носила случайный и кратковременный характер – будучи пьющим и инвалидом, он считал, что недостоин любви порядочной женщины и не верил в свое семейное счастье. Встреча с Наташей и ее хорошее отношение всколыхнули в Викторе лучшие чувства. Не очень-то веря в свой успех, он все же отважился проявить инициативу.

Поезд пришел вовремя. К дверям вагонов сразу устремились встречающие, но Виктор остался стоять в сторонке, наблюдая за выходящими пассажирами.

Вот в дверях тамбура показалась и Наташа со своими коллегами-музыкантами. Они помогли друг другу вынести личные вещи и инструменты. Она не заметила Виктора, вместе со всеми пошла к выходу, и он ее окликнул:

– Наташа! Погоди минутку!

Наташа живо обернулась, и ее лицо расцвело радостной улыбкой.

– Виктор! Вот уж никак не ожидала.

Она опустила свои вещи на землю и, помогавший ей коллега – долговязый очкарик, тоже остановился в отдалении, ожидая. Слегка прихрамывая, Виктор поспешил к ней, вручил цветы.

– С приездом тебя! А я узнал в консерватории и решил встретить. Ну как прошли гастроли?

– Очень хорошо! Но я рада, что вернулась. Спасибо, что пришел встретить… и за цветы!

Долговязый очкарик нервничал, издали махнул ей рукой, поторопил:

– Натка! Чего отстаешь? Нас ждать не будут!

– Скажи ему – пусть идет, – предложил Виктор. – Я на машине и тебя отвезу.

Какое-то мгновение Наташа молча раздумывала, но все же, с извиняющейся улыбкой отказалась:

– Спасибо, Витя, но сегодня не получится. Мне надо ехать со всеми. Звони!

Вздохнув, она подняла вещи и поспешила к ожидавшему ее коллеге. Виктор был разочарован. «Безнадежная эта затея, – мысленно решил он. – Ну зачем я ей, талантливой пианистке? Что у нас общего?» – удрученно думал он, провожая удаляющуюся парочку ревнивым взглядом.

Из-за неотложных дел Юсупову пришлось срочно вылететь в командировку. Улетал он с тяжестью на сердце, так как это создавало домашнюю проблему: некому было забрать Петю из школы и побыть с ним до возвращения Светланы из театра. Обычно во время отъезда их выручала Вера Петровна, но сейчас она дежурила возле больного мужа.

На этой почве у Михаила с женой чуть было не произошла серьезная ссора. Накануне вылета, собирая его в дорогу, Светлана не выдержала и разрыдалась. Стараясь успокоить, ласково обняв, он ее заверил:

– Напрасно беспокоишься, дорогая! К субботе я уже вернусь.

– Не вовремя ты уезжаешь, Миша! – упрекнула его сквозь слезы Светлана. – Неужели нельзя командировать другого? Я целый день в театре. Теперь, когда мама дежурит в больнице…

– Я же говорил тебе: никто кроме меня не сможет! – терпеливо успокаивал ее муж. – Попрошу Витю забирать Петруху из школы – раз твоя мамаша помочь отказывается…

Но его слова обидели Светлану – не переставая плакать, она упрекнула мужа:

– Ты несправедлив к маме! Разве она не должна быть в больнице около отца? Ты бы не простил мне на его месте, если бы я сидела дома.

Этим она разбередила его незаживающую рану. Михаил насупил брови и с горечью возразил:

– Почему же? Я прощал тебе, Света, и большее… Светлана сразу перестала плакать и возмущенно посмотрела на него:

– Ты это о чем? Опять укоряешь меня, что не дождалась и вышла замуж за Марка? Все еще не забыл?

– А ты думаешь, это можно забыть? – хмуро бросил Михаил. Из глаз Светланы снова ручьем потекли слезы. Она рухнула в кресло, опустила голову на руки, горько посетовала:

– Ну сколько можно попрекать меня этим, Миша? Неужели ты хочешь нам отравить жизнь? Знаю, что виновата, проявила слабость. Знаю, как тебе было тяжело…

Михаил молча укладывал свои вещи в чемодан, но его взгляд, брошенный на жену потеплел – он уже раскаивался, что вновь разворошил старое. А Светлана продолжала всхлипывать: