Голубая кровь - Малков Семен - Страница 14

Однако на Розанова эти увещевания не подействовали.

– Сами же говорили: действовать там будет ФСБ, а вы останетесь в стороне, будете им лишь помогать, – логично возразил профессор. – Так почему же я не могу вместе с вами подежурить?

На этот довод ответить им было нечего, и Юсупов нехотя согласился.

– Ладно, пусть будет так, но с условием – не лезть в пекло.

– Тогда нам лучше разделиться, – предложил Сальников. – Мы с Сергеем в случае штурма поможем ФСБ, а вы подежурите в машине на выезде из леса для подстраховки – чтоб Бутусов не сбежал.

Как всегда он нашел приемлемый выход, и Юсупов облегченно вздохнул.

– Давайте, на этом и порешим. Итак – до вечера!

Очень довольный, что добился желаемого, Розанов поспешил домой, но там его ожидал холодный душ. Когда во время обеда он сообщил жене о своем участии в аресте Бутусова, Вера Петровна очень расстроилась.

– Ну нельзя же быть таким неразумным, Степа! – убеждала она мужа. – Зачем тебе ехать с ними? Арест преступников – дело военных! И чем ты им можешь помочь?

Сам не знаю, Веруся. Но внутренний голос мне говорит: будь там, не то он уйдет! А я и стреляю-то плохо. Сила есть, а вот меткости Бог не дал.

– Значит, тем более делать тебе там нечего! Миша тот профессионал, не говоря уже о спецназовцах. В случае чего, он лучше тебя им поможет!

Профессор несогласно покачал головой и встал из-за стола. Он был почти двухметрового роста и, несмотря на возраст, по-спортивному статен.

Нет, Веруся, поеду! – твердо заявил он. – Мне стоило большого труда их уговорить, и я не пойду на попятный. Хочу посмотреть в глаза негодяя, погубившего Наденьку!

Но жена была полна тревоги за его здоровье.

– Никуда ты не поедешь, Степа! – категорически запротестовала она. – Силы тебе еще хватает, а вот сердце уже надо беречь! Толку от тебя там будет мало, но переволнуешься и…

Напрасно она столь упорно перечила мужу – профессор сердито ее перебил:

– Я не слабоумный, Вера, чтобы меня так опекать! И сам знаю состояние моего здоровья. Думаешь, если останусь дома, буду меньше волноваться?

– Зато я буду рядом! Это ты не учел? И Миша хорош! Согласившись взять – поступил безответственно!

Лицо профессора приняло болезненное выражение, брови гневно сошлись в одну линию. Он, видно, хотел сказать что-то резкое, но сдержался и лишь раздраженно махнул рукой.

– Да что с тобой говорить, Вера! То ли ты зачерствела и стала плохо меня понимать, то ли думаешь лишь о себе? Все! Сказал – поеду, и баста!

Возмущенная несправедливым упреком, Вера Петровна попыталась ему возразить, но Степан Алексеевич не стал ее слушать и, резко повернувшись, вышел из кухни. Понимая, что отговорить мужа не удастся, она со слезами на глазах стала убирать со стола посуду.

Особняк, в котором скрывался Бутусов, находился в глубине большого лесного массива в тридцати километрах от города. Вела к нему только одна дорога, петлявшая среди высоких сосен. Уже смеркалось, когда к его двухметровой бетонной ограде на большой скорости подкатили три машины: «форд» ФСБ, автобус со спецназовцами и «Лада» Сальникова. Резко затормозив, они остановились перед стальными воротами особняка, и из «форда» вышли два офицера, а из автобуса высыпали бойцы спецназа в камуфляже и с автоматами. Подойдя к переговорному устройству, старший офицер потребовал:

– Приказываю открыть ворота! Спецназ ФСБ. Ищем опасного преступника.

Сидевшие в сторожке охранники тревожно переглянулись и рыжий детина сразу же сообщил о внутренней связи:

– Борис Осипович! У ворот ФСБ! Что делать?

В роскошной гостиной особняка Бутусов, лениво потягивая виски со льдом, с интересом смотрел по телевизору крутой американский боевик, но услышав сообщение сразу вскочил на ноги.

– Не открывать! приказал он вбежавшему начальнику охраны. – Объясните, что опасаемся нападения бандитов. Откроем только представителям местной милиции, которых знаем.

– А если полезут? – хмуро спросил шеф охраны.

– Сопротивляться до последнего! Будто приняли за бандитов.

Я отмажу! Шеф охраны бегом вернулся в сторожку и объявил в домофон:

– Откроем только местной милиции. Хозяин не разрешил. Кто вас знает – что за банда?

Этого ожидали. Второй офицер передал старшему мегафон, и тот в него громогласно объявил на всю округу:

– Повторяю: приказываю вам немедленно отворить ворота! Территория блокирована спецназом ФСБ. Сопротивление бесполезно и повлечет серьезные последствия. Через пять минут начнем штурм. Стрелять будем на поражение!

Он отдал мегафон помощнику и посмотрел на часы. Тем временем бойцы рассредоточились и заняли исходные позиции. Вышли из машины и Сальников с Белоусовым. Вот время истекло, и офицер выстрелом подал сигнал к штурму. Спецназовцы профессионально ловко преодолели стену, и за ней раздалась оглушительная пальба охрана особняка оказывала сопротивление.

Однако это длилось недолго и ворота распахнулись. Машины ФСБ въехали во двор особняка, а Сальников с Белоусовым остались дежурить снаружи. Из ворот в наручниках вывели оказавших сопротивление охранников и втолкнули в автобус. Среди них был и верзила-телохранитель Бутусова. Увидев и узнав Виктора, он испуганно дернулся. Их взгляды встретились, и Сальников ему насмешливо подмигнул. Крикнул вдогонку:

– Скоро увидимся, братан! Готовься!

А в это время, спасаясь от преследования, Бутусов с со своим, богатырского сложения, водителем бежали по коридору к кладовке в дальнем углу здания. Водитель отстреливался от гнавшегося за ними спецназовца, прикрывая сзади хозяина. Он был ранен в левое плечо: спортивная куртка намокла от крови, но уже в дверях последним выстрелом уложил бойца наповал – сумел попасть в голову. Закрыв дверь, обессиленно прислонился к стене. Бутусов поспешно запер ее и успокоенно бросил:

– Похоже, Васька, ты замочил того, кто гнался. Сейчас уйдем! Оставим легавых с носом!

Заметив, что тот еле стоит на ногах, нахмурился; лицо у него окаменело.

– Вижу, и он тебя достал! Что, левая не действует?

На лице водителя – выражение ужаса: видно, прочитал в глазах босса свой смертный приговор. Хрипло взмолился:

– Ты что, Борис Осипыч? Ведь мы десять лет вместе. Я смогу! Одной рукой управлюсь…

Но Бутусов неумолим. Как бы прощаясь с соратником, торопливо бросил:

– Это судьба, Вася! Тебе не повезло – отыгрался… Смертельная угроза придала раненому сил, В дикой злобе водитель вскинул пистолет.

– Ну тогда и ты подыхай, сука! Не уйдешь!

Бутусов был готов к этому и оказался быстрее. Несколькими выстрелами он уложил водителя и, не теряя времени, бросился к стеллажу, заставленному до верху разным имуществом. Отыскав потайную кнопку, нажал ее, и стеллаж повернулся, открыв вход в тайный лаз. Бутусов нырнул в него, и стеллаж снова занял свое прежнее место.

Вылез он в густых кустах уже по другую сторону стены, в лесу. Осторожно раздвинув ветки, обнаружил притаившегося неподалеку спецназовца Боец находился к нему спиной, держа наготове автомат и напряженно всматриваясь в сторону особняка. «И схватиться с ним рискованно, и попытаться незаметно уйти тоже, – лихорадочно мелькнуло в мозгу Бутусова. – Наверняка меня обнаружит: ветка хрустнет или еще что». Немного поколебавшись, он стал потихоньку подкрадываться к спецназовцу и, выждав удобный момент, нанес ему такой сокрушительный удар по затылку рукояткой пистолета, что тот не успел даже охнуть.

«Если и очухается, то еще не скоро», – со злобным удовлетворением подумал Бутусов и, не теряя времени, пополз в глубину леса. Там, замаскированный сеткой и листвой, стоял наготове внедорожник. Он торопливо снял чехлы, сел за руль и, заметно волнуясь, завел мотор. Убедившись, что все в порядке, он облегченно вздохнул, и джип, подскакивая на ухабах, помчался через лес по едва заметным колеям старой проселочной дороги.

«Ауди» Юсупова, в которой дежурили он и Розанов, была припаркована на обочине дороги, у самой опушки леса. Профессор курил, а Михаил, нахмурясь, говорил с Сальниковым по мобильному телефону; обеспокоенно переспросил: