Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич - Страница 58

И тут из темноты переулка послышался жуткий вопль:

– Убивают!.. – и топот убегающего человека. Только далеко он не убежал. Топот неожиданно прервался, зато раздался шум падающего тела, а затем ласковый девичий голосок произнес:

– Ты же хотел меня подержать!.. Куда ж ты убегаешь?.. Нет, нет, пошли, посмотрим, как там твои друзья?..

Когда Ширван наконец выбрался из грязной кучи, в которую его уложила Злата, все было кончено. Трое нападавших живописно разлеглись на замусоренной мостовой, а рядом на коленях стоял чернобородый и слабо всхлипывал.

– Вот, глянь!.. – возбужденно воскликнула Злата, обращаясь к своему спутнику. – Нет, ты глянь, сколько я душегубов наловила!.. И все как один с ножиками!..

– У меня нет!.. У меня нет!.. – вдруг страстно затараторил чернобородый, преданно вглядываясь в скрытое полумраком лицо Златы.

– Точно, у этого нет, – несколько успокаиваясь, подтвердила девушка. – Выбросил, наверное, когда убегал от меня... Так что мы с ними делать будем?.. Может, стражникам сдадим?

Ширван молча стряхнул со своего ветхого халата приставший сор, а потом схватил Златку за руку и несколько смущенно пробормотал:

– Пошли быстрее, а то ты во дворец опоздаешь!..

– А как же эти?.. – Златка кивнула в сторону обездвиженных фигур.

– Придут в себя и разойдутся, – бросил певец, пытаясь оттащить девушку от ее жертв. – Пошли быстрее, я тебе говорю!..

Златка недовольно фыркнула, но решила, что ее спутник все-таки прав, и двинулась за ним. Через несколько секунд четыре неподвижные фигуры растворились во мраке у них за спиной. Ширван шагал быстро, прекрасно ориентируясь в темных переулках, подворотнях и проходных дворах. Меньше чем через пять минут парочка вынырнула из ворот проходного двора и, быстро пробежав коротким переулком, оказалась на центральной улице, почти сразу же выведшей их на широкую площадь. Посередине этой площади возвышался огромный гранитный постамент, на вершине которого золотилась новой бронзой странная, нелепая статуя, напоминающая памятник Воровскому в Москве. Только, пожалуй, еще более скособоченная.

– Кто это?.. – удивленно остановилась Злата.

– Это наш великий ханиф в исполнении великого Мадзота. – Ширван и не подумал задерживаться возле статуи. Злата последовала за ним, с интересом оглядываясь на столь своеобразную скульптуру.

– Интересно, насколько велико сходство с оригиналом, – словно про себя пробормотала она.

– Совсем не похож, – ответил на ее бормотание Ширван. – Слишком прям!..

– Прям!.. – изумилась Злата. – А по-моему, кривее и быть не может!..

– Может, может, – усмехнулся поэт. – Вот мы и пришли...

Они остановились перед шикарной мраморной лестницей, ведущей к колоннаде, за которой виднелись огромные золоченые двустворчатые двери.

– Ты думаешь, именно через эти... ворота должен войти во дворец младший хранитель библиотеки?.. – растерянно поинтересовалась Злата.

Ширван взглянул на нее и вздохнул:

– Ишак безмозглый...

После этой самокритичной реплики он снова схватил Злату за руку и потянул ее мимо лестницы к левому углу дворца. Свернув за угол, он припустился по пустой улочке. Стена дворца кончилась, и они пошли вдоль витой чугунной ограды, за которой скрывался густой сад или парк. Внезапно в ограде возникли ажурные ворота с встроенной калиткой. Ширван остановился, ухватил свисающую на прочном шнурке бронзовую шишечку, и резко дернул за нее. Злата молча наблюдала за его действиями.

Через пару минут в глубине сада мелькнул огонь, и стало ясно, что кто-то двигается по дорожке с лампой в руке. Ширван тоже увидел приближавшегося человека и шепнул Злате в самое ухо:

– Это дежурный офицер охраны. Объяснишь ему, кто ты и для чего пришла, и он проведет тебя во дворец. Если я тебе понадоблюсь, сможешь найти меня в той же чайхане, что и сегодня... – После этих слов он отскочил в сторону и растворился в вечернем сумраке.

А спустя несколько мгновений возле калитки появился мужчина среднего роста, затянутый в довольно вычурный мундир.

Яркий свет фонаря освещал широкие розовые шаровары, снизу запрятанные в короткие сапоги, а сверху утянутые широким матерчатым поясом. На поясе в простых ножнах висела кривая сабля. Поверх заправленной в шаровары зеленой рубашки был надет сиявший золотым шитьем коротенький жилетик. На голове воина красовалась расписная тюбетейка, с верхушки которой свисала золотая тесемочка с кисточкой на конце.

Этот смешно разодетый молодец молча уставился на Злату, ожидая, видимо, пояснений от столь поздней посетительницы.

– Мне назначено белем Оземом явиться сегодня до вечерней молитвы, – пролепетала девушка.

– Имя? – коротко спросил офицер.

– Злата, – так же коротко ответила девушка.

Офицер достал из кармана довольно замусоленную бумажку и, посветив себе фонарем, несколько секунд ее разглядывал. Потом молча спрятал бумажку назад в карман и приоткрыл калитку. Злата шустро прошмыгнула в образовавшуюся щель.

И в этот момент над городом глухо ударили большие барабаны, приглашая жителей столицы на вечернюю молитву. Офицер хмыкнул и указал Злате на дорожку, ведущую в глубь сада. Девушка двинулась по ней, а страж следом, высоко подняв фонарь над головой.

Дежурный офицер привел Злату в одно из служебных помещений, расположенное в задней части дворца. Здесь он, не предлагая девушке присесть, дернул за витой шнур, продернутый сквозь видневшееся у самого потолка отверстие и спускавшийся по стене. Минут через пять в комнату из внутренних покоев вошла полная круглолицая женщина в простом темном платье, поверх которого сиял белизной фартук. Офицер тут же расплылся в улыбке и, показав на Злату, произнес:

– Тетушка Сара, бель Озем пригласил эту девушку на сегодня, но сам он уже уехал. Размести ее в комнатах прислуги, накорми. Завтра она будет представлена белю.

Толстуха кивнула с улыбкой Злате, приглашая ее за собой.

Они прошли по слабо освещенному коридору, поднялись в бельэтаж, опять прошли по коридору и, наконец, вошли в небольшую, скромно убранную комнату, освещенную маленькой настенной лампой. Узкая кровать была застелена простым, но чистым бельем, у стены стоял небольшой туалетный столик с тазиком и кувшином для умывания. Рядом виднелись узкие дверцы стенного шкафа. В дальнем от входной двери углу был выложен маленький камин. В нем, словно точно зная, что комната будет населена, был разведен огонь.

Ветви, положенные в камин, вероятно, были сырыми, потому что шипели и сильно дымили, а слабые язычки пламени едва проклевывались между темными сучьями. Молчавшая до этого момента тетушка Сара подошла к камину и, взяв в руки небольшой тонкий бронзовый лист, попробовала несколькими взмахами раздуть огонь поярче. Нельзя сказать, что ей это удалось, и она заворчала.

– Вот бездельники, я же им говорила, что комната должна быть протоплена!.. Ну, кто-то получит по шее... Ты, девочка, не беспокойся, я сейчас пришлю помощника дворцового мага, он живо растопит твой камин.

Она повернулась к гостье, замешкавшейся у входа, и остолбенела. Злата остановилась посреди комнаты, рядом с уроненной на пол сумкой и с непонятным ужасом смотрела в дымящийся камин. Глаза у нее остекленели, лицо страшно побледнело, а по лбу бежали ручейки холодного пота.

Толстуха бросилась к девушке и, приобняв ее за плечи, подвела к кровати и усадила. Затем она метнулась к туалетному столику, плеснув из кувшина, намочила краешек полотенца и быстро вернулась назад. Она начала аккуратно вытирать Злате лоб, приговаривая:

– Да что с тобой, девочка?! Что тебя так напугало?! Не надо ничего бояться!..

Наконец Злата закрыла глаза и тряхнула головой. Краски начали возвращаться на ее лицо, она глубоко вздохнула и прошептала:

– Спасибо, уже все в порядке. Уже все прошло...